Computers - Шрек

Вытянув руки, как борец, он, петляя, пробежал между двумя рыцарями, сбив одного из них с ног, и подхватив алебарду второго, концом древка сделал подсечку третьему рыцарю, и со всего маха налетел на четвертого.

Тем временем Осел, вскочив на бочку, истекавшую последними струями пива, раскачал ее и скатил с основания. Бочка немедленно сбила с ног двух рыцарей, пытавшихся достать Осла копьями, и покатилась дальше. В этот момент группа стражников, вызванных капитаном, вбежала в боковые ворота на арену, и как раз оказалась на пути громадной бочки. По меньшей мере, полдюжины вояк остались на земле в покореженных, раздавленных латах, а оставшиеся двое кинулись на Шрека с обнаженными мечами. Но тот не ждал их, а, перескочив через канаты отгороженного для поединков ринга, занял позицию на другой его стороне. Когда стражники, в свою очередь перескочив канаты, оказались на ринге и кинулись на Шрека с двух сторон, он оттолкнулся от упругих канатов и, бросившись между нападающими, со страшной силой ударил их по шлемам кулаками — еще два тела грохнулись наземь.

Еще один рыцарь кинулся на Шрека, размахивая кистенем — тяжелым железным шаром с шипами, на конце толстой цепи — Шрек бросился ему навстречу, и в прыжке ногами вперед ударил его в забрало. Еще один был повержен, когда Шрек просто прыгнул на него сверху и сбил с ног. Между тем один воин подкрадывался к Шреку со спины, и уже замахнулся острым копьем, но Шрек ловко уклонился, выдернул копье у него из рук, и, обхватив его сзади борцовским захватом, подтащил к краю ринга, где Осел прыгал и кричал:

— Давай, давай!

Когда рыцарь оказался рядом с Ослом, тот нанес своей мордой ужасный удар по лицу несчастного, и еще одно безжизненное тело вытянулось на песке.

Зрители на трибунах неистовствовали — кричали, свистели, аплодировали, закрывали ладонями глаза, отворачивались и посылали проклятия, потрясая кулаками. Шрек, вскочив на канаты в углу ринга, приветствовал публику, размахивая руками, и выкрикивая «Я — чемпион!» — а сзади к нему подбирался уцелевший воин с мечом. Внезапно Шрек, повернувшись, совершил громадный прыжок и опустился прямо на плечи вояки. Схватив валявшуюся на земле доску, он со всего размаха ударил по шлему рыцаря, пытавшегося подняться.

Молодые девушки на трибуне бешено аплодировали, а лорд Фарквуд, схватившись руками за голову, в растерянности наблюдал это избиение. Вот еще один рыцарь получил ногами в прыжке по шлему, а следующего Шрек, обхватив и перевернув, стукнул о землю головой. Наконец, последний из рыцарей, отброшенный Шреком к канатам, приземлился в опасной близости от Осла, и тот изо всех сил лягнул его по шлему. Раздался звук, как от удара в пустое ведро, рыцарь покатился по земле, и наступила тишина.

Шрек, возбужденный дракой, выскочил на середину опустевшей арены, воинственно завывая, подмигивая, кланяясь зрителям и посылая воздушные поцелуи. Наконец, под гром аплодисментов, которыми на этот раз никто не управлял, Шрек еще раз поклонился, прижимая руки к груди.

— Спасибо, большое спасибо! — выкрикивал он. — Я очень благодарен вам за поддержку! Увидимся в среду, как всегда, в семь часов! — это он, по-видимому, копировал телеведущих, хотя где он мог видеть телепередачу — уму непостижимо!

Но тут лорд Фарквуд поманил пальцем капитана Гейнца, а воины, стоявшие на стенах позади трибун, вскинули заряженные арбалеты к плечам, беря на прицел Осла и Шрека посередине арены. Шрек мрачно огляделся по сторонам, а Осел, прижавшийся к его ногам, совсем съежился и утратил весь свой боевой пыл.

Гейнц, наклонившись к лорду Фарквуду, спросил:

— Мне отдать приказ?

— Нет! — ответил тот. — У меня есть идея получше.

И он, вытянув руки в сторону Шрека, закричал:

— Я представляю вам нашего нового чемпиона!

— Что? — воскликнул Шрек, вздрогнув от неожиданности, а зрители разразились восторженными аплодисментами.

— Поздравляю! — как можно задушевнее обратился Фарквуд к Шреку. — А теперь ты направляешься на великое и почетное задание…

— Задание? — не понял Шрек. — У меня и так уже есть задание. Я должен вернуть назад мое болото.

— Твое болото?

— Да, мое болото, куда ты загнал этих сказочных существ.

— Н-да… Хорошо! — сказал Фарквуд. — Давай заключим сделку. Выполни это задание для меня, и я верну тебе твое болото!

— Точно в таком виде, в каком оно было? — недоверчиво прищурился Шрек.

— До последней заплесневевшей поганки! — заверил его Фарквуд.

— А эти поселенцы?

— Считай, что их уже нет!

Шрек обвел угрюмым взглядом ряды стрелков с арбалетами наизготовку, и спросил:

— Что еще за задание?

Шрек и Осел шли по подсолнуховому полю, не особо заботясь о его сохранности — стебли подсолнухов так и падали направо и налево. Выбравшись на бахчу с тыквами, они зашагали дальше. Осел, по своей привычке, разглагольствовал:

— Ну слушай, по-моему, это глупо! Ты идешь искать Дракона и спасать принцессу только для того, чтобы Фарквуд вернул тебе болото, которое ты потерял потому, что он отнял его у тебя. Это неправильно!

Шрек обернулся:

— Знаешь, может быть, это правильно, что ослы не должны говорить!

— Я не понимаю, Шрек, почему бы тебе не заняться делами, более подходящими для людоедов, — не унимался Осел. — Можно было бы взять его крепость, поднять много шума, заставить его умолять о пощаде… И все такое, что подходит для людоедов!

— О, знаешь что, — отозвался Шрек, — может, мне обезглавить целую деревню, поместить их головы на колья, выпотрошить их и выпить их кровь? Это тебе понравится? А? Для тебя?

Осел опешил. Он немного продумал и сказал:

— Нет. Совсем нет!

— К твоему сведению, — продолжал Шрек, — людоеды значительно сложнее, чем думают о них люди.

— Например?

— Например… Хорошо! Например, людоеды любят лук, — и он протянул Ослу только что поднятую им с земли большую луковицу.

Осел понюхал ее и с отвращением фыркнул.

— Эту штуку?

— Да.

— А, понимаю. От него ты плачешь?

— Нет.

— Ну, может быть, ты ешь его, чтобы отбить запах изо рта?

— Нет! Слои — у лука есть слои, — объяснил Шрек, ошелушивая луковицу и показывая Ослу. — И у людоедов есть слои! Ты понял? — и он швырнул луковицу ослу под ноги и зашагал вперед.

Некоторое время Осел стоял, задумавшись, и смотрел на луковицу.

— У вас обоих есть слои… Гм… Знаешь, если бы я любил лук… Торт! — внезапно закричал он. — Все любят торт! У торта есть слои!

— Меня не интересует, что все любят, — повернулся к нему Шрек. — Людоеды не любят торт! Они не любят торт! — сказав это как можно внушительнее, Шрек снова повернулся и зашагал по полю.

Осел снова на мгновение задумался, а потом закричал:

— Ты знаешь, все любят ириски! Ты когда-нибудь встречал кого-нибудь, кто сказал бы, что не любит ириски? Ириски — это превосходно!

— Нет! — заорал Шрек на Осла, останавливаясь и потрясая кулаками. — Ты, пляшущая надоедливая обуза! Людоеды любят лук! И точка! Бай-бай! Увидимся позже! — Шрек сделал Ослу ручкой, повернулся, и решительно пошел прочь.

Но Осел, не обратив на это внимания, продолжал болтать, труся за Шреком:

— Ириски, возможно, самый изысканный деликатес на всей этой чертовой планете!

Так они прошли поля, вышли к мельнице, перевалили через холм, а потом и через другие холмы. Они шли, пока не настала ночь, а потом заночевали в поле у костра. Наутро они направились дальше, но Шрек был в дурном настроении, так как Осел утром опять заговорил его, и он из-за этого попал ногой в костер. Они пересекли пустыню, и вот, наконец, перед ними встали высокие горы.

Шрек решительно стал взбираться по склону. Осел все скулил и жаловался, как это трудно, но все же шел следом. Когда до вершины оставалось совсем немного, Осел, шедший сзади, воскликнул:

— Шрек, что ты сделал? Чем это воняет? Ты испортил воздух?!

— Нет, Осел! — отозвался Шрек. — Если бы это я испортил воздух, ты был бы уже мертв! Это всего лишь пахнет серой.

— Да, точно, сера! — сказал Осел с умным видом. — Я знаю, что такое сера!

— В этих горах нет серы, — заметил Шрек. — Это значит, что мы приближаемся к лавовому озеру.

И вот, наконец, они достигли гребня горы, и заглянули на ту сторону. Удивительное зрелище предстало их взорам!

Перед ними было лавовое озеро. Кипящая раскаленная лава заполняла огромную котловину. Она испускала красно-желто-оранжевое сияние, она пенилась и пузырилась. По ее поверхности пробегали тяжелые волны и вспыхивали там и сям синие огоньки. То здесь, то там поверхность лавы вспучивалась огромными пузырями, они лопались и опадали.