Отфрид Пройслер - Маленькое Привидение

В погребе было узкое зарешеченное окошко, выходящее в сад, в это время открытое. Привиденчик сунулся было в него, но услышал детские голоса.

Трое детей аптекаря лежали на коврике в тени и разговаривали. Привиденчику было слышно каждое их слово. Старшего мальчика звали Герберт. Ему было одиннадцать лет, близнецам Гюнтеру и Ютте — по девять. Как обычно, речь держал Герберт:

— Согласитесь, что это было потрясающе! А Чёрный Незнакомец — просто великолепен! Все разбежались от него, как зайцы. Я чуть не умер со смеху!

Но у Ютты было другое мнение:

— Что смешного в этой истории? Разве не жаль, что испорчен прекрасный праздник?

— И мне жаль, — поддержал сестру Гюнтер. — Начало было очень хорошим. Если бы не появился этот…

— А знаете, кто мне больше всех понравился? — сказала Ютта. — Генерал Торстенсон. Он выглядел точь-в-точь, как на портрете в музее. И даже папиного помощника, провизора Дойерляйна, можно было принять за настоящего шведского офицера.

— Подумать только, — задумчиво заметил Гюнтер, — столько труда и каких денег всё это стоило! Сшить четыреста семьдесят шесть шведских мундиров, изготовить шляпы с перьями! А оружие для всех!

Привиденчик буквально повис на оконной решётке, не веря собственным ушам. Значит, вчера он прогнал вовсе не шведскую армию. И это был совсем не Торстенсон! Правильно! Разве это мог быть настоящий Торстенсон, ведь со времени осады города и замка прошло полных триста двадцать пять лет?! Никто не может прожить так долго, даже генерал.

«Что же я наделал? — в ужасе подумал Привиденчик. — Ах ты боже мой, как же я наглупил! А считал себя героем. Вот так герой!»

Привиденчик настолько расстроился, что готов был надавать сам себе затрещин.

— Скорей, скорей, в замок Ойленштайн. Здесь, внизу, ничего хорошего нет, одни неприятности! С меня довольно! Таких приключений хватит до конца моих дней… Но перед тем как уйти из города, я должен объяснить этим ребятам, как всё произошло. А они пусть расскажут всем остальным. Раз уж по моей вине сорвался грандиозный исторический праздник, жители Ойленберга должны знать, почему так вышло. Пусть не думают обо мне плохо.

Привиденчик бесшумно выплыл в сад и спрятался за ближайшим кустом сирени. Оттуда он тихо и ласково обратился к ребятам:

— Тс-с-с, дети! Не пугайтесь! Я должен кое-что вам рассказать. Не бойтесь, я не сделаю вам ничего плохого.

Герберт, Ютта и Гюнтер в замешательстве оглядели сад. Они никак не могли понять, кто это с ними говорит. Вдруг Ютта слегка вскрикнула:

— Ой, смотрите! Чёрный Незнакомец!

— Да, так меня называют в Ойленберге, — проговорил Привиденчик. — Знаю, что все жители города боятся меня. Но я лишь несчастное Маленькое Привидение! И сожалею, что испортил вчерашний праздник. Поверьте, я сделал это не со зла. Я думал, что прибыл настоящий Торстенсон со шведским войском.

Дети аптекаря не знали, что им делать: завизжать и убежать или остаться и слушать.

— Вы… Вы привидение? — с сомнением спросил Герберт.

— Да, привидение.

«А почему чёрное?» — хотел спросить Гюнтер, но сказал:

— Я думал, что привидения белые…

— Только ночные привидения белые, — вздохнул Привиденчик и горестно замолчал.

— А вы какое? — заинтересовалась Ютта.

— К сожалению, я стал дневным привидением. Солнечный свет сделал меня чёрным. Но раньше, будучи ночным привидением, я был белым, как облако снежной пыли. И жил на чердаке замка Ойленштайн.

— Однако с некоторых пор, — назидательно заметил Герберт, — вы всех пугаете здесь, внизу.

— Это вышло случайно. — Привиденчик умоляюще взглянул на детей. И поведал им свою историю.

— Вы не представляете себе, как я сожалею о том, что случилось. Мне так хотелось рассказать всем жителям Ойленберга, что я не желал причинять им неприятности! Но как это сделать?

— Напишите письмо бургомистру, — предложил Гюнтер.

— Письмо? Но ведь я не умею ни читать, ни писать.

— Не страшно, — заверила его Ютта, — мы поможем.

Она побежала в дом за ручкой и бумагой.

Пристроившись на коленях перед садовой скамейкой, послужившей ей столом, Ютта приготовилась писать.

— Готово! Диктуйте!

Привиденчик начал диктовать, а Ютта писала:

Глубокоуважаемый господин бургомистр Ойленберга! Я очень и очень сожалею о том, что произошло вчера во время грандиозного исторического праздника. Позвольте объяснить, почему так получилось…

Это был довольно длинный рассказ. Окончив его, Привиденчик попросил прочитать написанное. Затем Ютта чернилами помазала Привиденчику большой палец правой руки, и он приложил его к листку бумаги вместо подписи.

— Кажется, всё. Или чего-то не хватает! Ах да! Можно приписать ещё немного? — спросил он Ютту.

— С удовольствием допишу.

После так называемой подписи оставалось ещё место. И Привиденчик продиктовал:

P. S. Буду Вам чрезвычайно признателен, если Вы опубликуете моё письмо на страницах газеты «Вестник Ойленберга». Даю честное слово, что завтра в полдень покину Ваш город и никогда сюда больше не вернусь.

Ютта сунула письмо в конверт и надписала адрес.

— Значит, вы завтра возвращаетесь в замок Ойленштайн? — спросила она у Привиденчика.

— Да, конечно.

— И снова станете ночным привидением? — поинтересовался Гюнтер.

Привиденчик печально взглянул на него.

— Хотелось бы, чтобы это было так. Но боюсь, что у меня нет никакой надежды…

И Привиденчик заплакал. Большие белые слёзы капали из его глаз и падали на землю, как градины. Кап-кап-кап…

Дети удручённо на него смотрели.

— Не надо отчаиваться! — воскликнул Герберт.

Гюнтер молча поскрёб затылок. Лишь Ютта нашла слова утешения:

— Только не отчаиваться! Давайте вместе подумаем, как вам помочь. Это гораздо лучше, чем плакать.

Привиденчик покачал головой.

— Никто не может мне помочь, — всхлипнул он. — Если бы я только послушался филина Шуху! Он же меня предупреждал! — И тут Привиденчику пришла в голову счастливая мысль: — Нужно спросить филина Шуху! Если кто и посоветует, то только он. Он очень мудрый и знает много такого, о чём люди и не догадываются. Если вы действительно хотите мне помочь, дети, то должны посоветоваться с филином Шуху!

— А почему вы не спросите его сами? — допытывался Гюнтер.

— Не могу! Я же сейчас дневное привидение, а филин — ночная птица. Но он мой друг. Шуху живёт в дуплистом дереве за замком. Его легко найти.

Дети много раз гуляли с родителями по замку, поэтому знали, как туда добраться. Они были уверены, что без труда выскользнут ночью из дома.

— Но как мы проникнем в замок? — спросил Герберт. — Вечером ведь ворота запираются. А к дубу можно пройти только через замок.

У Привиденчика решение было наготове.

— Я дам вам мою связку с тринадцатью ключами, и вы откроете любые двери.

Узнав про это, аптекарские дети пообещали Привиденчику пойти ночью к старому дубу, чтобы переговорить с филином Шуху.

Привиденчик был счастлив. Он протянул Герберту связку ключей и на прощанье посоветовал:

— Не забудьте: филин Шуху высоко ценит вежливость. Ему нельзя тыкать. Обращайтесь к нему только со словами: «господин Шуху». И ещё одна просьба: пожалуйста, не посылайте сегодня письма бургомистру.

— Но почему? — удивился Герберт.

— Я пообещал покинуть Ойленберг завтра. Однако может так случиться, что завтра я ещё отсюда не уйду. И тогда нарушу своё слово…

В ту же ночь, около половины двенадцатого, дети потихоньку вышли из дома. Всё прошло без сучка без задоринки: ни родители, ни провизор Дойерляйн, дежуривший в аптеке, ничего не заметили.

Город Ойленберг крепко спал. Дети торопливо шли по узеньким улочкам и тесным переулкам. Наконец вышли на каменистую крутую тропинку, ведущую к замку. Здесь стало потруднее. Во тьме ребята спотыкались на каждом шагу о корни деревьев и свои ноги.

«А для чего у меня, собственно, фонарик?» — подумал Гюнтер.

Он хотел его включить, но Герберт предостерёг:

— Мы выдадим себя!

На площадке перед воротами замка путники решили передохнуть. Ютта вынула из кармана упаковку леденцов.

— Вам не хочется подкрепиться?

Не только у неё, но и у братьев сердце отчаянно колотилось. Гюнтер, конечно, заявил, что в этом виноват крутой подъём.

— Ну что, пойдём дальше? — спросил Герберт через некоторое время.

— Конечно, — мужественно согласились Гюнтер и Ютта.

Наступил ответственный момент. Герберт взмахнул связкой ключей. Получилось! Тяжёлые ворота отворились легко и бесшумно.