Юлия Евграфова - Щенок Питер и Несгрызаемая Кость

Питер страдальчески закатил глаза. Если бы мог, он бы пожаловался на тётку в общество защиты животных: где это видано, чтобы на настоящих парней напяливали розовые боты и завязывали банты?

– Не боись, Питер, – серьёзно прошептал из-под лавки Филька. – Я сейчас их всех за ноги покусаю, и они тебя отпустят.

– С ума сошёл? – Питер засунул голову под лавку. – Они тогда милицию вызовут, и нас всех в тюрьму заберут.

– Что же делать?

– Я придумала! – Ласка незаметно проползла под лавкой ближе к старушке с клетчатой сумкой, засунула в сумку нос и вытащила оттуда какой-то предмет: – Вот!

Она положила на пол ужасно пахнущий коричневый кусок хозяйственного мыла.

– Что «вот»? – не понял Питер.

– Ешь, – Ласка носом подтолкнула мыло поближе к Питеру.

Питер сморщился, склонил набок голову и недоумённо взглянул на Ласку.

– Ешь, говорю тебе! Не бойся.

Питер наотрез отказывался есть мыло, хоть и не боялся. После обещания нарядить в розовые оборки уже было ничего не страшно, но дома ему запрещали тащить в рот всякую гадость с пола, потому что от этого червяки в животе заводятся.

– Питер, миленький, откуси маленький кусочек. Откуси и пожуй! Поверь, я знаю, что говорю.

Питер никак не мог понять, зачем есть гадкое мыло. Но Ласка была очень настойчива, пришлось подчиниться. Внутри стало так противно, что рот наполнился слюной, и показалось – сейчас стошнит. Питер обиделся, вылез из-под лавки и облизнулся. На морде у него выступили обильные белые мыльные пузыри. Они множились и множились внутри, лезли и лезли наружу.

– Что это у вашей собаки, товарищи, пена изо рта? – закричал человек с газетой. – Наверное, она бешеная!

– Мамочка, смотри, у него действительно пена!

Клок пены отвалился и упал на пол вагона, прямо под ноги новоиспечённой хозяйке.

– Его поэтому и выгнали, что он бешеный, а ты: «Возьмём, он бесплатный!» Выкини его немедленно! – Тётка стала вопить и дрыгать ногой. – Зря платье испортила. Как я теперь будут носить его без пояса? И не вздумай отвязывать! Зачем мне пояс после бешеной собаки?

Электричка как раз остановилась на станции, и муж тётки затопал на Питера:

– Фу! Фу! Пошёл прочь! Граждане, да их тут целая стая, бешеных!

Питер, Ласка и Филька бросились вон из вагона.

Питер, Ласка и Филька сидели под платформой и переводили дух после поездки. Питер без перерыва плевался противной мыльной пеной, тихонько скулил и плакал. Он только что зацепился цветастым поясом от платья, привязанным к ошейнику, за торчавший из земли крюк и чуть не повредил шею.

Филька, качая косматой головой, ворчал:

– Правильно я не хотел кататься в этой железной штуке. Как чувствовал – жди гадостей. Только вы меня не слушаете! А тебе, Питер, нужно было есть мыло позже, когда доедем до города. Куда теперь идти?

Ласка молча отгрызла от Питерова ошейника вредный пояс.

– Всё, малыш, ты свободен. Больше не зацепишься. Не плачь, – она лизнула его в ухо горячим языком.

– Ласочка, миленькая, меня сейчас стошнит, – простонал Питер, – мне бы водички.

– Я бы тоже попил, у меня от всего этого в пасти пересохло, – продолжал бурчать Филька.

Троица выбралась из-под платформы и побежала по путям на поиски воды.

Люди, стоявшие на платформе, внимательно наблюдали за происходящим.

– Глядите, какие подозрительные собаки бегают, – заметил кто-то. – У одной вон пена изо рта, а самый большой выглядит как бандит. Наверное, жутко кусачий. Здесь же дети из школы ходят. Надо полицию позвать, пусть разберутся.

Впереди показалась большая грязная лужа, которая не успела высохнуть после дождя. Филька обогнал товарищей, поспешил в воде и принялся жадно лакать воду.

– Пей, что же ты, – подтолкнула Питера Ласка.

Питер в раздумье остановился у лужи, но пить не спешил. Как можно пить из грязной лужицы? Дома ему это строго-настрого запрещали. Он перевёл вопросительный взгляд на Ласку, в нерешительности сморщив лоб и сведя к переносице рыжие пятнышки.

– Где же мы тебе другую воду найдём? – удивилась Ласка. – Лето на улице, все лужи пересохли, хорошо, что эта осталась.

Пена внутри не давала покоя, лезла и лезла наружу, и Питер решился. Вода в луже оказалась теплой и невкусной, но это было лучше, чем пузыри ртом пускать. Он тщательно выполоскал мыло, напился. Наконец-то можно было отдохнуть в кустиках, в тени и перевести дух после приключения.

Но не тут-то было. Недалеко от лужи, на дороге остановилась синяя с белым машина, из которой вышли трое мужчин в форме. Это были полицейские.

– И где здесь искать этих бешеных собак? – почесал голову один из них, не успев заметить компанию у лужи. – По кустам, что ли, лазить? Там же одни репейники и колючки!

Филька с Лаской раньше не имели дела с полицией, на ферме всегда было спокойно и никаких преступлений не случалось. Они не знали, что по закону у каждой собаки должен быть хозяин, ошейник, поводок и даже намордник. Поэтому не насторожились и продолжали пить. Лишь Питер что-то слышал про собачий закон, и у него одного имелся ошейник.

– Живо в кусты! – скомандовал Питер товарищам и подтолкнул обоих носом в пыльные, развесистые лопухи.

Он приказал так решительно, что никто не стал возражать. Только два хвоста мелькнули в зарослях, а потом оттуда высунулись два носа и две пары насторожённых глаз.

Маленький Питер приготовился взять ответственность на себя. Пусть без хозяина с поводком и опасно приближаться к полицейским. Он смело пошёл навстречу мужчинам в форме, сел у их ног и принялся старательно вилять хвостом.

– Про него, что ли, говорили? – Один из мужчин присел перед Питером на корточки. – Не похож он на бешеного. Обычная домашняя собачка, с ошейником.

Не переставая вилять, Питер аккуратно поднял толстую лапу и протянул полицейскому, а мордочку сделал самую умильную из всех, какие только умел делать.

– Вот, лапу дает! Значит, точно хозяйский. А бешеные где?

Питер на секунду испугался, что полицейские потеряют к нему интерес и пойдут на поиски других собак. Он сел так красиво, как сидят на собачьих выставках, и прилежно гавкнул два раза. Потом встал, постоял, снова сел и протянул лапу.

– Ты славный пёс, – полицейский погладил Питера по голове, – покажи нам, где здесь другие собаки.

– Да брось ты его, пойдем сами искать, – отозвался другой полицейский и сделал шаг в сторону лопухов.

У Питера всё похолодело внутри. Сейчас они залезут в пыльные заросли и обнаружат Фильку с Лаской. Питер слышал, что в таких случаях с беспризорными найдёнышами не церемонятся – отправляют в собачьи приюты или даже в лаборатории, где над животными ставят опыты. Малыш решился на отчаянный шаг.

Дома Алинка учила Питера всяким фокусам, например служить на задних лапах или танцевать. Для этого она без спроса брала из холодильника сосиски и нарезала их тонкими кружочками – за правильно выполненный фокус полагался один кружок. Питер сосиски ел, но учиться ленился. Зачем стараться, если Алинка всё равно скормит ему сосиску, раз порезала? Сейчас он горько пожалел, что был таким нерадивым учеником. Но друзей надо выручать!

Питер вспомнил всё, чему его учили, глубоко вдохнул и оттолкнулся передними лапами от земли. Потеряв половину опоры, тельце его обречённо закачалось вперёд-назад, готовое завалиться. Малыш сам себя уговаривал, что всё должно получиться, поднатужился, поболтал в воздухе передними лапами и вдруг – о, чудо! – выпрямился и прочно сел на задние лапы. Это оказалось так здорово! Жаль, Алинка не видит! От радости, что впервые получилось, Питер весело и задорно залаял.

– Ух ты, какой молодец! – похвалил полицейский и ещё раз погладил пса по голове.

Питер приободрился от собственного успеха и пошел демонстрировать чудеса. Он прыгал через ботинок полицейского, даже когда тот поднимал ногу всё выше и выше. Он лаял по команде «Голос!», ходил на задних лапах, а ещё падал с размаху на землю и замирал, когда ему громко и весело кричали: «Умри!»

– Надо ему дать что-нибудь за такой цирк, – заметил третий полицейский.

– У меня есть пирожки с мясом, я на обед купил, – отозвался второй и достал из кармана пакет с аппетитно пахнущими свежими пирожками, вытащил один и протянул Питеру.

Питер страшно проголодался и с удовольствием схватил пирожок. Но вдруг вспомнил, что в кустах сидят голодные друзья. Ведь они почти стали настоящими друзьями. Разве можно есть одному, если товарищи голодают? Он осторожно положил пирожок на землю и отошёл подальше, чтобы не было соблазна.

– Что у тебя за пирожки, если их даже собака есть не хочет? – удивился первый полицейский.