Памела Трэверс - Мэри Поппинс с Вишнёвой улицы (иллюстрации Г. Калиновского)

— Эндрю, Эндрю, иди сюда, мой красавчик! Перестань общаться с этими ужасными беспризорными дворнягами!

И, конечно, Эндрю вынужден был идти домой. Иначе мисс Ларк шла к калитке и уносила его домой на руках, опозорив перед друзьями. Красный от стыда, Эндрю поспешно взбегал по ступенькам, чтобы другие собаки не слышали, какими словами осыпала его мисс Ларк. Тут было и «бесценный», и «счастье моё», и «мой маленький сахарочек».

Задушевным другом Эндрю был не просто дворовый пёс, а притча во языцех всей улицы. Он не только был помесью эрдель-терьера с Лабрадором, но и умудрился взять от той и другой породы всё самое худшее. Когда бы ни завязалась на улице собачья драка, он был всегда в самой её гуще, вечно грызся с почтальоном и полицейскими, а больше всего любил рыться в помойках или в сточной канаве. Он сумел насолить всей улице. И не один житель говаривал в сердцах — какое счастье, что это отродье — не его собака!

А Эндрю любил его и постоянно ожидал с ним встречи. Иногда им удавалось только приветливо обнюхать друг друга в парке, изредка выпадала удача — побеседовать у калитки. Эндрю узнавал от своего друга все городские новости, и по ухмылке большого пса можно было догадаться, что они были не такие уж невинные.

И всегда на самом интересном месте раздавался из окна голос мисс Ларк, большой пёс вставал, показывал ей язык, подмигивал Эндрю и уходил, вихляя задом. Чихать он на неё хотел!

Эндрю, конечно, не разрешалось выходить за калитку, разве только с мисс Ларк на прогулку или с горничной к ветеринару подрезать коготки.

Вообразите теперь удивление Джейн и Майкла, увидевших Эндрю одного в парке; он пробежал мимо них, прижав уши и задрав хвост, как будто напал на след тигра.

Мэри Поппинс резко остановила коляску — вдруг Эндрю в пылу погони опрокинет коляску вместе с близнецами.

— Эй, Эндрю! Где твой камзольчик? — закричал ему вслед Майкл, стараясь подражать визгливому голосу мисс Ларк.

— Эндрю, несносный мальчишка! — вторила брату Джейн, гораздо лучше подражая голосу мисс Ларк, в чём нет ничего удивительного, ведь она была девочка.

Эндрю заносчиво поглядел на них, а на Мэри Поппинс громко затявкал.

— Тяф! Тяф! — повторил он быстро несколько раз.

— Постой, постой. Мне кажется, первый направо, второй дом по левой стороне, — сказала Мэри Поппинс.

— Тяф? — спросил Эндрю.

— Нет, сада нет. Только огород сзади. Ворота обычно открыты.

Эндрю опять что-то протявкал.

— Не уверена, — сказала Мэри Поппинс. — Но думаю, ты прав. Обычно появляется домой к послеобеденному чаю.

Эндрю кивнул и со всех лап побежал дальше.

Глаза у Джейн и Майкла стали круглые, как блюдца.

— Что он сказал? — выпалили оба, задыхаясь от волнения.

— Ничего, он просто гуляет себе, и всё, — сказала Мэри Поппинс и плотно сжала губы, чтобы ни одно слово больше не вылетело у неё изо рта. Джон и Барбара громко гулили в своей коляске.

— Нет, не просто! — возразил Майкл.

— Он не может просто так гулять! — поддержала брата Джейн.

— Вам, конечно, виднее. Как всегда, — сказала, вздёрнув нос, Мэри Поппинс.

— По-моему, он спрашивал у вас чей-то адрес. Он наверняка… — начал было Майкл, но Мэри Поппинс, фыркнув, перебила его:

— Если ты всё знаешь, зачем меня спрашиваешь? Я ведь не справочная книга.

— Перестань, Майкл, — вмешалась Джейн. — Мэри Поппинс ничего нам не скажет, если ты будешь говорить таким тоном. Мэри Поппинс, пожалуйста, скажите нам, о чём вы говорили с Эндрю?

— Спрашивай у него. Он всё знает, мистер Всезнайка, — ответила Мэри Поппинс, презрительно кивнув в сторону Майкла.

— Нет, Мэри Поппинс, я не Всезнайка. Правда, правда, не Всезнайка. Скажите, пожалуйста.

— Полчетвёртого. Пора идти пить чай, — проговорила ледяным тоном Мэри Поппинс, повернула обратно коляску и опять плотно сомкнула губы, как будто захлопнула дверцу люка. И всю дорогу домой не проронила ни слова.

Джейн с Майклом тащились сзади.

— Это всё ты виноват, — сказала Джейн. — Теперь мы никогда не узнаем, что сказал ей Эндрю.

— Ну и пусть, — ответил Майкл и вскочил на самокат. — А я и не хочу знать.

Но на самом деле он очень, очень хотел знать. И так случилось, что он, Джейн да и все остальные уже к чаю узнали, куда так спешил Эндрю.

Когда они переходили дорогу у самого дома, из соседнего дома до них донеслись громкие крики и глазам предстало удивительное зрелище. Две горничные мисс Ларк носились как сумасшедшие по саду, заглядывали под кусты, раздвигали ветки деревьев — так ищут только потерянную драгоценность. Тут же был парнишка Робертсон Эй из дома № 17; с сосредоточенным видом ворошил он метлой гравий на дорожке, ведущей к дому мисс Ларк, словно надеялся под камешком обнаружить исчезнувшее сокровище. А сама мисс Ларк бегала по саду и, всплескивая руками, звала:

— Эндрю! Эндрю! Его нигде нет! Мой дорогой мальчик пропал. Надо послать за полицией. Я обращусь к Премьерминистру. Эндрю потерялся! Мой маленький Эндрю!

— Мне очень жалко мисс Ларк, — сказала Джейн, чуть не бегом переходя дорогу. Мисс Ларк была так расстроена, что только самый жестокий человек не пожалел бы её.

Успокоил её Майкл. Подходя к своему дому, он взглянул в конец улицы и вдруг увидел — кого бы вы думали?

— Глядите, мисс Ларк, да вон же Эндрю. Сворачивает у дома Адмирала Бума!

— Где? Где? Покажи! — крикнула мисс Ларк, едва переводя дыхание. И повернула голову в ту сторону, куда показывал Майкл.

Действительно, в конце улицы появился Эндрю собственной персоной, он шёл не спеша, с рассеянным видом, как будто ничего страшного не произошло; рядом с ним вышагивал большой пёс, помесь эрдель-терьера с Лабрадором, взявший от той и другой породы всё самое худшее.

— Какое счастье! — громко вздохнула мисс Ларк. — Какая тяжесть свалилась с моих плеч!

Мэри Поппинс с детьми оставались на улице у калитки соседнего дома, мисс Ларк и две её горничные перевесились через забор, Робертсон Эй, отдыхая от трудов праведных, опёрся о метлу — все молча наблюдали возвращение домой блудного сына.

Эндрю и его приятель с самым безмятежным видом подошли к калитке, весело размахивая хвостами и независимо навострив уши; в глазах Эндрю читалось предупреждение — сегодня он настроен самым решительным образом.

— Опять этот ужасный пёс! — воскликнула мисс Ларк, посмотрев на спутника Эндрю. — Пшел, пшел отсюда! Убирайся сейчас же домой!

Но пёс сел на тротуар, почесал за правым ухом левой лапой и широко зевнул.

— Вон отсюда! Пшел! Кому я говорю! — кричала мисс Ларк и сердито махала на пса руками. — А ты, Эндрю, — продолжала она, — сию же минуту иди в дом! Без спросу уйти за ворота! Один, без камзольчика! Я очень тобой недовольна.

Эндрю что-то лениво протявкал, но не двинулся с места.

— Что это значит, Эндрю? Иди сейчас же ко мне! — приказала мисс Ларк.

Эндрю снова затявкал.

— Он сказал, — вмешалась Мэри Поппинс, — что он домой не пойдёт.

Мисс Ларк повернулась и окинула Мэри Поппинс высокомерным взглядом.

— Откуда вы знаете, что говорит мой пёс, позвольте вас спросить? Конечно же, он пойдёт домой.

Эндрю, однако, помотал головой и издал глухое рычание.

— Не пойдёт, — повторила Мэри Поппинс. — Не пойдёт без своего друга.

— Чушь, ерунда! — отрезала мисс Ларк. — Такого он сказать не мог. Чтобы я пустила в свой сад эту беспородную образину!

Эндрю в ответ что-то протявкал.

— Он говорит, что настроен решительно, — сказала Мэри Поппинс. — Более того, он сам уйдёт жить к своему другу, если вы прогоните его.

— О, Эндрю, нет, ты не можешь так поступить со мной после всего, что я для тебя сделала! — Мисс Ларк едва сдерживала рыдания.

Эндрю два раза тявкнул и отвернулся. Большой пёс поднялся на ноги.

— Он и вправду настроен решительно! — воскликнула мисс Ларк. — Я это вижу. Глядите, он уходит! — Мисс Ларк зарыдала, прижав к лицу носовой платок, потом высморкалась и сказала: — Ну хорошо, Эндрю, хорошо, я согласна. Эта… эта беспородная собака может остаться. При одном, конечно, условии — спать он будет в подвале.

— Эндрю говорит, мадам, что это условие для него невыполнимо. У его друга должна быть шёлковая подстилка, и спать он должен у вас в комнате. Иначе Эндрю будет спать вместе с другом в подвале, — сказала Мэри Поппинс.

— Эндрю! Откуда в тебе такая жестокость? — стенала мисс Ларк. — Я никогда не дам на это согласия!

Эндрю с большим псом сделали вид, что уходят.

— О, горе, он покидает меня! — возопила мисс Ларк. — Ну ладно, Эндрю. Пусть будет всё, как ты желаешь. Он будет спать в моей комнате. Но я уже никогда не утешусь. Совсем, совсем беспородная собака! — Она вытерла льющиеся потоком слёзы и продолжала: — Не ожидала этого от тебя, Эндрю. Ну хорошо, хорошо, я молчу, что бы я при этом ни думала. А эта… э-э-э… это создание, я буду звать его «Бродяга», или лучше «Дворняга».