Эдуард Успенский - Вниз по волшебной реке

И избушку тряхнуло ещё раз. И в ней что-то даже загремело и зазвенело.

– Кто это? – спросил Митя, когда странная фигура осталась далеко позади.

– Это Лихо Одноглазое. Чтоб его сосной придавило! Где оно появится, там добра не жди. По мостику пройдёт – мостик развалится. В доме переночует, всё – конец! И драки там начинаются, и ссоры. И крыша проваливается. Даже коровы бесятся! От этого Лиха все беды в нашем царстве идут!

Митя бросился в избушку.

– Бабушка, поди сюда!

Баба Яга вошла следом и ахнула – на полу из угла в угол перекатывалось яблочко. А вслед за ним скользили осколки разбитого блюдечка.

Баба Яга с Митей уже не могли видеть, что делалось в столице.

…А в это время к терему Василисы подошли стрельцы во главе с Чумичкой.

– Отворяйте немедленно! По приказу Кощея Бессмертного!

В дверь барабанили мощные кулаки.

Но дядюшка Домовой и не думал открывать. Он схватил с лавки новую шапку-невидимку, надел её и пропал. Как раз вовремя! Дверь распахнулась, и в мастерскую ввалились дюжие стрельцы.

– Здесь он! Своими глазами видел! – кричал писарь Чумичка. – Здесь где-то прячется!

Стрельцы рассыпались по комнате. Они заглядывали в печку, под лавку, в чулан, но никого не находили.

Чумичка суетился вместе со всеми. А если замечал какую-нибудь интересную вещицу, он незаметно совал её в карман. Это всё больше сердило Домового.

Вот писарь сунул за пазуху кошелёк-самотряс. И дядюшка не выдержал:

– Эй, ты, грамотей! Положи на место!

– Кто грамотей? Как грамотей? – заговорил Чумичка, оглядываясь. Но кошелька не выложил.

– Ты грамотей и есть грамотей! – сказал Домовой. – Положи, кому говорят. А то как тресну!

– Кто – тресну? Кого тресну? – переспросил Чумичка. Он заглядывал во все уголки мастерской. А стрельцы не обращали внимания на их разговор.

Вот писарь оказался рядом с Домовым, и дядюшка Домовой со всех сил стукнул его по затылку.

– Держи его! Хватай! – заголосил Чумичка. – Вот он!

Стрельцы столпились вокруг. В суматохе кто-то смахнул с Домового шапку. Он потащил её к себе – стрельцы не отдавали. Шапка затрещала и разорвалась.

– Попался, голубчик! – торжествующе закричал писарь. – Вяжите его!

Дядюшку связали и с невкусным кухонным полотенцем во рту положили на лавку, а потом оставили одного.

Вот послышался хрустальный перезвон. К терему верхом на коне подъехала Василиса Премудрая. Она соскочила на землю, отвязала от седла два глиняных кувшина и свистнула. Конь заржал и ускакал куда-то в поля. А Василиса открыла калитку.

Сразу, как из-под земли, выросли четыре стрельца.

– Это что за почётный караул? – удивилась Василиса.

– Это не караул, – сумрачно проговорил старший. – Это тебя взять под стражу велено.

– Кем велено?

– Кощеем Бессмертным.

– Вот как! А где же Макар? Что с ним? – спросила Василиса.

– Не знаю, – сказал стрелец. – И разговаривать мне с тобой запрещено!

– А ты не боишься меня под стражей держать?!

– Может, и боюсь. Да только мне голову отрубят, как я приказа не выполню.

Василиса Премудрая вошла в терем и увидела на лавке связанного по рукам и ногам Домового. Она развязала его и дала живой воды из кувшина.

– А ну сказывай, дядюшка, зачем тебя так перевязали? Или отправить куда назначили?

– Да нет, матушка, не назначили, – отвечал Домовой. – Это я тебя предупредить хотел, что беда. Знаки разные раскладывал. Вот Чумичка и велел меня связать.

Дядюшка рассказал Василисе, как Чумичка выведал у него про Кощея Бессмертного. Как Кощей говорил в думе с боярами. И как он объявил, что царь Макар в деревню отправился.

– Врёт он всё, – сказала Василиса. – Никуда Макар не уезжал. Не иначе как в подвале прикованный сидит.

И тут в дверь постучали.

– Матушка Василиса, – раздался голос Чумички, – выдь на минуточку. Дело есть.

– Что такое? – спросила Василиса, выходя на крыльцо.

Писарь протянул ей записку:

– Приказ тебе пришёл от Кощея Бессмертного.

– Он уже мне и приказывает, – сказала Василиса. – Чего же хочет его бессмертное величество? – Она развернула бумажку и прочла:

Василисе Премудрой от Кощея Бессмертного

Приказываю тебе, Василиса, срочно изобрести и изготовить:

1. Луков-самострелов 200

2. Ковров-самолётов 100

3. Шапок-невидимок 1

4. Мечей-кладенцов 50

Сроку даётся три дня и три ночи. А не выполнишь ты приказа, мой меч – твоя голова с плеч.

– Ай да письмо! – сказала Василиса. – Ну, а зачем ему всё это понадобилось?

– Не знаю, матушка, не знаю, – засуетился писарь. – Может, он на охоту собрался? Сейчас ведь утки летят. Охота самая! Сел себе на ковёр. Лети и стреляй!

– А мечи ему для хозяйства нужны, – поддержала Василиса. – Капусту рубить. Сейчас ведь капуста самая! Сел себе и смотри, как она рубится! Так вот передай, что я ему не помощница. Мечами не капусту, а головы людям рубят! Пусть он такие приказы своим бабушкам рассылает!

– Моё дело сторона! – ответил писарь. – Моё дело – приказ передать!

И он ушёл. А стрельцы с обнажёнными мечами остались охранять синий терем.

– Дядюшка Домовой, приготовь-ка мне крепкого чаю, – сказала Василиса помощнику. – Я подумать должна.

И она сидела и думала. И лишь иногда ходила из угла в угол. И тогда в доме звенели хрустальные колокольчики.

Вот Василиса вышла на крыльцо, вынула из кармана носовой платок и взмахнула им. Из платка выпало серое соколиное пёрышко и стало кружиться в воздухе. А в небе появился сокол. Вот он ударился о землю и превратился в добра молодца Финиста – Ясна сокола.

– Здравствуй, Василиса Премудрая! Зачем ты меня звала – мёд пить или врагов рубить?

– Не до мёда сейчас! – отвечала Василиса. – Хмель шумит – ум молчит! Есть у меня к тебе поручение.

– Сказывай, – попросил Финист. – Любое выполню!

– Сейчас полетишь к Лукоморью. Там дерево найдёшь огромное. На дереве сундук спрятан. В сундуке – медведь. В медведе – заяц. А в зайце этом должна быть смерть Кощея. Её мне и принесёшь сюда.

– Хорошо, – отвечал молодец. – Жди меня завтра к полудню!

Он снова обратился соколом и полетел в синее небо.

– Василиса Афанасьевна, а откуда ты про смерть Кощееву знаешь? – удивился Домовой. – Или сказывал тебе кто?

– Никто не сказывал. Сама догадалась.

– А как?

– Очень просто, дядюшка. Ведь он, Кощей, свою смерть должен беречь как самое дорогое. Как золото и камни драгоценные. А где их обычно хранят?

– В сундуках!

– Значит, смерть Кощея в сундуке. Но Кощей хитрый. Он понимает, что сундук будут искать в земле. И он спрячет его там, где никто не догадается.

– На дереве? – сообразил дядюшка.

– На дереве, – подтвердила Василиса. – Все будут думать, что дерево в лесу. А Кощей выберет дерево подальше от леса. Где?

– У Лукоморья, – сказал Домовой.

– Верно. Молодец, дядюшка.

– Но откуда ты, матушка, про медведя знаешь? И про зайца?

– И это просто. Смерть Кощея должен кто-то охранять. Людям Кощей не доверяет. Значит, это зверь. Скорее всего, медведь. Он самый сильный у нас.

– Ён в сундуке и спать может, – добавил Домовой.

– Но медведь – зверь неповоротливый и неловкий, – сказала Василиса. – А нужен тот, кто, в крайнем случае, мог бы убежать. Например, заяц. Понял теперь?

– Теперь понял, – закивал головой дядюшка. – Теперь ясно всё.

– Только я вот чего боюсь, – продолжала Василиса, – как бы в этом зайце птицы какой не было. Или мыши. Ну да ладно уж. Финист там на месте разберётся, что к чему!

– Ну и светлая голова у тебя, матушка! – восхитился Домовой. – Уж сколько лет я с тобой работаю, а каждый раз удивляюсь!

Им оставалось только ждать.

На огромной площади за коровником горели костры, толпился народ и играла музыка. Ждали прилёта Змея Горыныча.

– Вон он летит, – сказал Кощей боярам и писарю Чумичке. – Видите?

– Где? Где? – засуетились бояре.

Все они были с мечами, потому что после прилёта Горыныча были назначены военные учения.

– Вон там, – протянул руку Кощей. – Прямо над лесом!

Однако прошло полчаса, прежде чем бояре заметили в небе маленькую чёрную точку.

Змей летел быстро и бесшумно. Вот он выставил вперёд лапы и приземлился, прочертив по полю две глубокие чёрные борозды.

– Ура! – прокричал Кощей.

Но никто его не поддержал. Бояр не было. Исчезли. Наконец из какой-то ямки выбрался боярин Афонин.

– А он нас не съест?

– Нет, – ответил Кощей. – Он добрый, верно, Горыныч?

Трёхголовый Змей зашевелился.