Джон Толкин - Фермер Джайлс из Хэма

Фермер Джайлс прибыл ко двору усталый и запыленный, но рыцари в начищенных кольчугах и сверкающих шлемах стояли наготове возле своих коней. Им не нравилось, что король вызвал фермера и включил его в их славные ряды, поэтому они настояли на буквальном выполнении приказа и ждали появления Джайлса, чтобы сразу же выступить в поход. Бедный фермер едва успел проглотить кусок хлеба и запить его вином, как снова оказался в пути. Кобыла его обиделась. К счастью, ее мнение о короле осталось невысказанным: оно было весьма непочтительным.

День клонился к вечеру. «Слишком поздно начинать охоту на дракона», — думал Джайлс. Но много они не проехали. Рыцари не спешили: ведь главное — это выступить в поход. Они ехали шагом нестройными рядами: рыцари, эсквайры, слуги и пони с поклажей. Позади на своей усталой кобыле трясся фермер Джайлс.

Когда наступил вечер, сделали привал и раскинули шатры. О съестных припасах для фермера Джайлса никто не позаботился, пришлось ему одалживать у других. Кобыла негодовала и отреклась от верности династии Августа Бонифация.

На второй день продолжали путь. На третий различили вдали туманные очертания негостеприимных гор. В скором времени оказались там, где полностью не признавалась власть Августа Бонифация. Ехали осторожно, держась ближе друг к другу. На четвертый день добрались до диких холмов, до границы таинственной страны, где, по слухам, обитали сказочные жители. Вдруг ехавший впереди всадник заметил на песке у ручья огромные следы. Позвали фермера.

— Что это, мастер Эгидиус? — спросил у него.

— Драконьи следы, — отвечал он.

— Вперед!

Теперь устремились на запад. Фермер Джайлс оказался во главе колонны, кольца на его кожаной куртке так и звенели. Но это было неважно, потому что рыцари громко болтали и смеялись, а ехавший среди них менестрель пел песни. Припев то и дело громко подхватывали хором. Пение всех приободряло: песня была хорошая, ее сложили в прежние времена, когда битвы случались чаще, чем турниры. Но петь было неблагоразумно: из-за этого все здешние обитатели слышали приближение рыцарей, во всех западных пещерах драконы настораживали уши. Трудно было надеяться застигнуть Хризофилакса спящим.

То ли судьба так захотела, то ли кобыла сама была виновата, но у самого подножия темных гор она охромела. Все как раз начали подъем по каменистой тропе, продвигались с трудом и все с возрастающим беспокойством. Серая кобыла все больше отставала, спотыкаясь и хромая, вид у нее был такой терпеливый и печальный, что фермер Джайлс наконец счел нужным спешиться и пойти за ней. Вскоре они отстали от самых последних пони, но никто этого не заметил. Рыцари были заняты тем, что обсуждали, кому за кем следовать согласно этикету [28]. Иначе они заметили бы, что драконьи следы стали отчетливей и многочисленней. Они и в самом деле попали в места, где частенько бродил Хризофилакс, приземлившись после разминки в воздухе. По обе стороны тропы земля была выжжена и вытоптана. Травы осталось мало, а стебли вереска и дрока торчали черными прутиками среди обширных прогоревших участков земли. Много лет здесь была площадка драконьих игр. Над ней темной стеной нависала гора.

Фермер Джайлс беспокоился о своей кобыле, но радовался предлогу не быть в центре внимания. Не нравилось ему возглавлять кавалькаду в таком мрачном и ненадежном месте. Вскоре он обрадовался еще сильнее и с полным основанием благодарил судьбу (и кобылу): ровно в полдень (а это был праздник Сретенья [29] и седьмой день пути) Хвостосек выскочил из ножен, а дракон — из пещеры.

Дракон ринулся в бой без предупреждения и не соблюдая формальностей. С ревом и свистом обрушился он на людей. Вдалеке от дома он, несмотря на свое высокое происхождение, не проявлял особенной храбрости. Но теперь он был исполнен ярости, потому что сражался у собственных дверей и защищал свои сокровища. Он кружил вокруг горы, точно грозовая туча, шумя подобно ветру, изрыгая красные молнии.

Препирательство о порядке следования тотчас прекратились. Лошади кинулись в разные стороны, некоторые рыцари с них свалились. Пони с поклажей и слуги бросились бежать: они ведь не думали об этикете.

Тут все окутали клубы дыма, а среди них возник дракон и кинулся на голову кавалькады. Несколько рыцарей погибло, так и не успев произнести традиционный вызов на битву; многие были сброшены на землю. Об остальных позаботились кони, которые повернули и понесли своих хозяев прочь, не спрашивая их согласия. Но многим именно того и хотелось.

А серая кобыла и с места не сдвинулась. Возможно, боялась переломать ноги на каменистой тропе, а может, слишком устала. Она инстинктивно понимала, что дракон представляет гораздо большую опасность, летя позади нее, чем впереди, и что тут может помочь только скорость отличной скаковой лошади. Кроме того, она не забыла, как гналась за Хризофилаксом через поля и ручьи в родных своих местах и как он улегся, точно ручной, на главной улице деревни. Одним словом, она расставила ноги и зафыркала. Фермер Джайлс страшно побледнел, но остался стоять рядом, так как другого выхода, по-видимому, у него не было.

И вышло так, что дракон, налетев на кавалькаду, увидел прямо перед собой своего старого врага с Хвостосеком в руке. Этого он никак не ожидал. Он кинулся в сторону, как гигантская летучая мышь, и свалился на склоне холма возле дороги. Серая кобыла двинулась к нему, позабыв, что хромает. Приободрившись, фермер Джайлс поспешно вскарабкался в седло.

— Прошу прощения, но не меня ли вы случайно ищете?

— Что вы, нет! — заверил его Хризофилакс. — Кто бы мог подумать, что вы здесь окажетесь? Я просто пролетал мимо.

— Значит мы встретились благодаря счастливой случайности, — сказал Джайлс, — и мне очень приятно, ведь я искал именно вас. Более того, я должен уладить с вами одно неприятное дело, вернее, несколько дел.

Дракон захрапел. Фермер Джайлс поднял руку, чтобы защититься от его горячего дыхания, и тут, Хвостосек, угрожающе сверкнув, подлетел к самому носу дракона.

— Ой! — дракон даже храпеть перестал, он задрожал и попятился, весь огонь в нем мигом остыл. — Надеюсь, вы явились сюда не для того, чтобы убить меня, добрый мастер? — спросил он жалобно.

— Да нет, — сказал фермер. — Разве я это сказал?

Серая кобыла фыркнула.

— В таком случае, что вы тут делаете со всеми этими рыцарями, можно узнать? — спросил Хризофилакс. — Рыцари всегда убивают нас, драконов, если мы сами не успеем их убить.

— Ничего я не делаю, да и они вовсе не со мной, — заверил его Джайлс. — У них теперь кто убит, а кто убежал. Как насчет того, что вы обещали в крещенье?

— Это вы о чем же? — удивился дракон.

— Месяц уже просрочили, — напомнил Джайлс, — а долг платежом красен. Вот я и приехал с вас получить. А вам бы надо прощения у меня попросить, что я из-за вас угодил в такую передрягу.

— Простите, — взмолился дракон. — Мне, право, совестно, что вы взяли на себя этот труд.

— На этот раз — все сокровища, до последней монетки, и никаких фокусов, не то я порешу вас на месте и вывешу вашу шкуру на церковном шпиле, чтобы другим неповадно было.

— Это ужасно жестоко, — поежился дракон.

— Уговор дороже денег, — отпарировал Джайлс.

— Нельзя ли мне оставить себе два-три колечка и золотую монетку — мало ли, придется наличными за что-нибудь платить? — спросил дракон.

— Нет уж, ни одной медной пуговицы!

Они торговались и спорили, точно на ярмарке. Но результат был именно таков, как следовало предвидеть: ведь мало кто мог переспорить фермера Джайлса на ярмарке.

Пришлось дракону отправиться в пещеру, так как Джайлс с Хвостосеком наготове не отставал от него ни на шаг. Тропа, которая вилась вокруг горы, была узкой, на ней едва хватало места для двоих. Кобыла с задумчивым видом следовала за ними. После пяти миль тяжелой дороги фермер Джайлс тащился с трудом, пыхтя и отдуваясь, но не сводя глаз с ящера. Наконец они подошли к входу в пещеру на западном склоне горы. Вход был широкий и черный, его загораживали медные двери, которые раскачивались на железных столбах. Очевидно, в былые времена здесь жили сильные и гордые существа, драконы не строят подобных сооружений и не выкапывают пещер, они просто живут, где придется — в гробницах или в сокровищницах древних героев и великанов. Двери этого подземного жилища были массивными, и они остановились в их тени. До сих пор у Хризофилакса не было случая обратиться в бегство, но теперь, у дверей своего дома, он неожиданно прыгнул вперед и собирался исчезнуть в глубине пещеры. Фермер плашмя ударил его мечом.

— Эй! — крикнул он. — Пока ты еще тут, я должен кое-что тебе сказать. Если ты живо не выйдешь и не принесешь что-нибудь стоящее, я войду следом и для начала отрублю тебе хвост.