Мансур Афзалов - Узбекские народные сказки. Том 2

Остановились они в караван-сарае. Зияд-батыр устроился на работу в кузнице. Вскоре они с Камархон поженились. Пришел к Зияд-батыру однажды один богатый шейх и говорит:

– Зачем вам жить в караван-сарае, я в своем квартале для вас домик нашел.

Понравился домик Зияд-батыру. Было у него немного заработанных денег, отдал он их и переселился с женой в этот дом.

А слуга у того шейха был разбойник. Позвал шейх разбойника и говорит:

– Никуда сегодня вечером не уходи. У меня дело есть.

И вот в полночь он с разбойником пошел к дому Зияд-батыра. Хотели они, когда Зияд-батыр уснет, убить его и похитить Камархон.

Но Камархон их услышала и Зияд-батыра разбудила. Зияд-батыр встал, видит – перед домом два человека стоят. Взял он кинжал из-под подушки и схватился с разбойником. А Камархон подбежала да как даст богачу кулаком по щеке – у того щека раздулась. Зияд-батыр покончил со слугой, а царевна повалила на землю богача и душит его.

Шейх просит-молит:

– Отпустите меня, пощадите!

Царевна думает: «Убить его надо», – но Зияд-батыр говорит:

– Ладно, отпустим негодяя. Пусть себе убирается поскорей, да в другой раз такими делами не занимается.

Убежал шейх и подумал: «А что, не пойти ли мне пожаловаться на них шаху?» Повязал распухшую щеку и отправился во дворец.

Сидел во дворце Хусейн Мирза со своими вельможами, и шейх среди них сидит.

Пришел шейх, поклонился султану и жалуется:

– Государь, приехал недавно в наш город какой-то безродный бродяга с девушкой. Я думал, что это честные люди, дом им продал, а они меня побили. Прогоните, государь, негодного бродягу из города.

Разгневался шах и говорит:

– Так его мало из города выгнать, казнить надо, – и послал своих стражников к Зияд-батыру.

Пришли стражники, взяли Зияд-батыра и Камархон, руки связали и повели к шаху. Как увидел шах Камархон, все на свете забыл и говорит Зияд-батыру:

– Где ты девушку взял, откуда она?

– Спросите у нее самой, – отвечает Зияд-батыр.

– Оставь девушку здесь, а сам иди, – говорит шах Зияд-батыру. Но Зияд-батыр не соглашается, не уходит.

Разозлился шах, позвал палачей, приказал казнить Зияд-батыра. Повели палачи Зияд-батыра на казнь. Но он всех перебил и убежал к своему мастеру-кузнецу.

Рассказал он кузнецу все, что с ним случилось, кузнец посоветовал ему:

– Тут недалеко пещера есть, ты в ней спрячься, а я пойду в город, послушаю, что люди говорят. Завтра приду к тебе и все расскажу.

Послушайте теперь про царевну.

Сначала шах с ней по-хорошему говорил, сулил:

– Я тебя озолочу, будешь ты богаче всех шахских дочерей, оставайся в моем дворце.

Не поддается Камархон уговорам.

Разъярился шах. А в саду у него в подземелье была потайная тюрьма, про которую никто не знал.

Взял шах и бросил Камархон в ту тюрьму. А когда шах услышал, что Зияд-батыр убежал, приказал все ворота в городе запереть и беглеца найти. Искали, искали Зияд-батыра, нигде найти не смогли.

Настал вечер. Пришел кузнец в пещеру, где Зияд-батыр спрятался, и стали они советоваться, что им дальше делать. Подумал, подумал кузнец да и говорит:

– Есть у шаха визирь Навои. Надо тебе пойти к нему и про все свои несчастья рассказать. Человек он справедливый, твоему горю поможет.

– Ладно, – говорит Зияд-батыр, – так и сделаю.

Вышел он в полночь из пещеры и направился в дом Навои. Постучался и говорит:

– Я издалека к достославному Навои за советом пришел. Пустите меня к нему.

Навои, как обычно, еще не спал. Он до поздней ночи, а то и до утра, всегда работал со светильником. Пришли к нему слуги и говорят:

– Там какой-то джигит издалека к вам за советом пришел.

– Впустите его, – говорит Навои.

Вошел Зияд-батыр, поздоровался, сел и рассказал Навои про свое горе.

Навои его утешил:

– Не беспокойся. Шах не убьет Камархон, завтра я про нее узнаю и тебе сообщу.

Назавтра отправился Навои к шаху во дворец и зашел в сад. Он-то знал, что у шаха есть подземная тюрьма.

Ходил он по саду, садовника встретил. Поклонился садовник Навои, букет цветов преподнес. Садовник и за садом, и за тюрьмой смотрел. Только никто этого не знал.

Навои спрашивает садовника:

– Знаешь ли ты про девушку, которая в подземелье сидит?

– Знаю, господин, – отвечает садовник. – Сам шах ее в подземелье приказал бросить.

Пошел Навои и сообщил Зияд-батыру, что Камархон жива и здорова. А людям своим приказал подземный ход копать к саду шаха.

За три дня подземный ход прокопали и Камархон из тюрьмы освободили. Привели ее в дом Навои, там ей место было приготовлено. Навои говорит Зияд-батыру:

– Тебя и Камархон в моем доме никто не обидит. Живите здесь спокойно и счастливо.

Прожили они в доме Навои три года. У Камархон сын родился. Уже он ходить начал. Однажды проходил Навои по саду, видит – мальчик сидит и в воде плещется. Взял его Навои на руки, цветов ему дал. Подошел он к двери Зияд-батыра и слышит, как тот говорит:

– Не плачь, дорогая моя Камархон, знаю я, что по матери родной скучаешь, что повидать ее не можешь… Не плачь… успокойся… У меня тоже сердце по родной стране болит…

Услышав это, Навои зашел к ним. Камархон слезы вытерла, встала, поклонилась Навои, а он говорит ей:

– Не горюй, не печалься. Еще месяц потерпи, а там я сам вас в вашу страну отвезу и отцу твоему все объясню.

Прошел месяц. Отпросился Навои у шаха в путешествие, взял четырех верных джигитов и стал в путь-дорогу снаряжаться. Джигиты за неделю до отъезда тайком увезли Камархон и Зияд-батыра из города и спрятали в горах. Закончил Навои свои сборы и отправился в путь. По дороге заехал в горы и взял с собой Камархон и Зияд-батыра.

Несколько дней они ехали, большой путь проехали и прибыли на родину Камархон. Услышал шах Султан о Навои и выслал джигитов гостя встречать.

Погостил Навои несколько дней, шах Султан его во дворец приглашает:

– Добро пожаловать, – говорит, – по какому делу приехали?

Навои ему отвечает:

– Приехал я за тем, чтобы попросить у вас прощения двум провинившимся. Если вы их простите, я у вас еще несколько дней погощу, не простите – сейчас уеду.

Шах Султан говорит:

– Если б провинившиеся даже и отца моего убили, раз вы за них просите, все равно прощу. Скажите мне, кто они.

Тут Навои приказал позвать Камархон и Зияд-батыра. Вошла Камархон и бросилась отцу на грудь.

Шах от радости в обморок упал. Привели его в чувство, шах плачет, спрашивает:

– Где же-ты пропадала, дочь моя?

Тут Зияд-батыр подошел, поздоровался с шахом Султаном.

Шах Султан на радостях пир устроил, семь дней народ угощал. А Зияд-батыра своим военачальником назначил.

Зияд-батыр первым делом послал за старым пастухом, с которым он в горах вместе скот пас, и поселил его в тенистом саду.

Любил Зияд-батыр простой народ; бедным, голодным, раздетым помогал.

Погостил Навои у шаха несколько дней и домой в Герат возвратился.

А Зияд-батыр и Камархон всю жизнь его добром поминали.

Перевод А. Мордвилко.

В старые времена решил уратюбинский бек поселить людей на границе, чтобы они охраняли его бекство.

«Коканд хочет идти на нас войной, нужно оградить страну, – объявил бек народу. – От каждого из сорока домов пусть пойдет один здоровый воин с семьей». Стали седобородые старейшины селения Ахтунан советоваться:

– Не дать людей нельзя. Он – бек, сделает с нами, что захочет. Но кто пойдет? Богатые люди не пойдут. Пусть бедняки идут. Не все равно, где им жить? И здесь плохо живут, и там плохо.

Собрали седобородые еды немного, нескольку тенег, кое-чего из одежды, чтобы дать тем беднякам, и от каждого десятка домов Ахтунана послали одну семью.

А богачам ничего не делается. Купили бедняков за гроши да и отправили на горе и несчастье.

Один ахтунанский бедняк, по имени Назар, сам решил поехать с семьей.

«Что у меня тут? – подумал он. – Сад, что ли, свой есть? У перепелки дома нет, куда ни пойдет, там и кричит свое «пит-пильдык».

У Назара была семнадцатилетняя дочка Тульганой.

Когда она была еще маленькая, Назар устроил помолвку Тульганой с Пардабаем – сыном такого же бедняка, как и он сам. Тульганой и Пардабай вместе росли и полюбили друг друга.

«Но как оставить дочь? – думал Назар. – Ведь у Пардабая нет ни одеяла, ни подушек, ничего. Так и быть, пускай Пардабай поживет, как ему суждено, потерпит, покорится судьбе. Если моей дочери судьба жить в чужой стороне, кто-нибудь и там возьмет ее в жены».

Поплакала Тульганой, да что поделаешь, против воли отца не пойдешь.