Сакариас Топелиус - Кувшинка — дочь Водяного

— Оставь меня в покое! — проворчал Юго-Западный Ветер, расправляя и вытягивая свои огромные облачные крылья.

Но Скалистый Утес не желал оставить его в покое.

— Ну ладно, я полечу, да так, что у тебя в ушах зазвенит! — воскликнул рассерженный и еще не до конца проснувшийся Юго-Западный Ветер. Одним прыжком взвился он в воздух с такой силой, что в лесных вершинах засвистело.

В то утро он, этот сумасброд Юго-Западный Ветер, был в своем наибезумнейшем расположении духа. Прошло совсем немного времени, как вдруг от взмахов его гигантских крыльев небо потемнело, а на глади вод зашипела белая пена. Но Березовый Ствол и Кувшинка все еще ничего не замечали. Они развлекались, посылая друг другу приветы с маленькой позолоченной Стрекозкой, то и дело перелетавшей над водой от одного из них к другому.

Буря набирала силу, деревья трещали, в воздухе кружили листья, скалы ворчали, словно сотня тысяч котят вступила в войну с сотней тысяч щенков. Начали бушевать, врываясь через пролив, волны, так что маленькому смиренному Тростнику стало совсем худо на душе и он кланялся, вертелся во все стороны и извивался, только чтобы устоять против ветра.

«Пожалуй, глупо было с моей стороны накликать эту беду», — подумал он, но раскаиваться было уже поздно. Он увидел, как издали поднимается целая гора воды и, пенясь, катится к заливу.

— Это — он, это — он, мой Девятый Вал[2]! — испуганно вскричал Тростник.

И в тот же миг Морской Вал, перекатившись через него, оторвал его от корня, и единственные последние слова, произнесенные Тростником в этом мире, были:

— Ваш покорнейший слуга!

Со сварливым неуживчивым Столбом дела обстояли ничуть не лучше. Он стоял прямо против ветра, уступая неудержимым толчкам, и кричал волнам: «Как вам не совестно!» Но когда налетел большой Морской Вал, пришел конец и Столбу. Тр-рах-хх-таррарах, и он вдруг раскололся надвое, а затем, поглощенный пенящимися волнами, был унесен далеко-далеко прочь.

Скалистый Утес, видевший за долгие дни своей жизни множество штормов, надежно стоял посреди шума и суматохи и всем своим каменным сердцем радовался тому, что все уничтожалось вокруг него. И он даже не заметил, что Юго-Западный Ветер в неистовстве своем разбудил Ее Величество Грозу, спавшую на облаке. Тр-рах-хх-таррах! — грянул гром. Гроза сверкнула, извергая ужасную заостренную молнию через весь небосвод, и, наткнувшись на Скалистый Утес, расколола его тысячелетнее сердце прямо посредине надвое. И вот он уже лежит на земле!

У старого Водяного было в тот день немало дел у себя дома, потому что волны так бешено налетали на серебряную крышу его кораллового замка, что Водяному каждую минуту приходилось крепко приколачивать серебряные листы крыши. Но когда настал вечер и могучий Юго-Западный Ветер, наконец успокоившись, улетел, Водяной вышел из своего замка поглядеть, как там его маленькая любимая белая лилия. И нашел ее у подножья Березового Ствола со сломанным слабым стебельком и смятым венчиком. Но по ее белоснежной щечке и по красивым увядающим листикам было еще видно, что сломали ее в минуту блаженства, когда юное цветочное сердечко Кувшинки было преисполнено мира, радости и невинности. Тогда старый Водяной заплакал так, что слезы величиной с воробьиное яйцо покатились вниз на его длинную бороду. И тогда укрыл он Кувшинку в земле у корня Березового Ствола. А тот заплакал так, что целый дождь слез полился с его кудрей; золоченая Стрекозка тоже заплакала, да так, что выплакала все свои золоченые глазки и ослепла; а Роса плакала так, что весь луг промок насквозь; плакало и скрытое облаками ясное вечернее Солнце, да так, что большая яркая Радуга встала над зеленым лесом.

Однако Скалистый Утес, даже если бы пожелал, плакать не мог, ведь он раскололся надвое; а Тростник, увянув, лежал у подножья Скалистого Утеса. Старый рыбак напрасно искал свой Столб и даже немного поразмышлял о том, чтобы срубить Березовый Ствол и вырезать себе новый Столб. Но тут же решил, что жаль губить такое красивое дерево, и оно осталось стоять на своем прежнем месте.

На следующий год весной на берегу скалистого островка, у корней Березового Ствола, появится, возможно, новая Кувшинка — малое дитя того мертвого цветка.

А мы увидим, будет ли оно столь же красиво и невинно, как и его матушка…

По народному шведскому поверью, сказочное существо, обитающее в воде, где большей частью проводит время, играя на скрипке. (Здесь и далее — примечания переводчика.)

Самая сильная бурная волна (от мифологического представления о девяти как о священном числе).