Агния Барто - А. Барто. Собрание сочинений в 3-х томах. Том II

Ходит дрёма, ходит дрёма
По вагону спальному,
Пассажиры спят как дома,
Мчась в дорогу дальнюю.

Спит вагой, молчанья полон,
Только слышится под полом:
Тук-тук-тук — перестук,
Тук-тук-тук — перестук.

За оконной тёмной рамой
Белый снег и тишина…
Спит, покачиваясь, мама,
Ночником освещена.

Спят мальчишки-сыновья,
На двоих одна скамья.

Братьям места маловато,
Разлеглись богатыри.
Старший брат толкает брата:
— Алик, ноги убери!

Младший брат решил вставать:
Ноги некуда девать!

Он вздохнул, глаза протёр,
Вышел сонный в коридор.

Ух, лунища в коридоре!
За окном сиянье льдин.
В этом лунном коридоре
Он, как в космосе, один.

Озаряет свет луны
Двери, двери у стены
Да скамеечки стенные —
Не простые, откидные.

В коридоре, под луной,
Кто гуляет в час ночной?
Кто стучит, людей пугая?
Хлоп — скамейка!
Хлоп — другая!

Вздумал парень лет шести
Все скамейки обойти.

Соскочи с неё,
Сумей-ка,
Чтоб не хлопнула
Скамейка!

То встаёт он, то садится,—
Раздаётся грохот, гром…
Прибежала проводница:
— Люди спят, а что творится!
Уходи, прошу добром…

Не прошло и полминуты,
Вот уже он у дверей,
Он, раздетый и разутый,
Прыг в постель свою скорей!

Но в постели вместо брата,
Вместо Сени-толстяка,
Длинный дядька бородатый,
Пассажир лет сорока.

Он спросонья как подскочит:
— Это кто меня щекочет?

Ты с луны свалился, что ли?
Вот швырну тебя в окно!
Погуляешь в чистом поле,
Ничего, что там темно…

Алексей кричит: — Спасите!—
Будто рядом страшный зверь.
А чего вопит, спросите,
Сам влетел в чужую дверь.

Пассажир глядит вдогонку:
«Где-то видел я мальчонку…»

Светит солнце…
Морозный полдень…
Мчится поезд,
Народу полный.

Светит солнце,
И мчится поезд.
Пляшут ёлки
В снегу по пояс.
В белой шали
Из снежных кружев
На косогорах
Берёзки кружат.

Светит солнце,
И мчится поезд.
Младший брат,
У окна пристроясь,
Сто километров,
А может быть, двести
С места не сходит,
Сидит на месте.

Он не скучает,
Он занят делом,
Смотрит — а что там
На свете белом?

Белый лес
Пробежал — исчез.
— Здравствуй, лес!
До свиданья, лес!

Здравствуй, пруд
Под блестящим льдом!
Здравствуй, дом!
До свиданья, дом!

Мы уезжаем,
Нам ехать надо…

Ух, среди поля
Завод-громада!
Красные трубы
На новом зданье.
Здрасте, трубы,
И до свиданья!..

Галки, галки
Играют в салки!

Он отдохнул,
Помолчал немножко.
Вновь начинает:
— Здорово, кошка!
Кошка, кошка бежит,
Хромоножка.
Нету кошки,
Исчезла кошка…

Поезд проносится
Мимо станций,
Мчатся деревья,
Толпятся в танце.

А на платформах,
А на платформах
Столько косынок
Цветных и чёрных.

Кричит Алёша:
— Здорово, тёти!
Плывут платформы
И вы плывёте…

Славный мальчик старший брат,
Да немного толстоват.
Он, проснувшись спозаранок,
Булку съел и пять баранок,
Два творожные сырка
И сказал: — Я сыт пока.

Краснощёкий, круглолицый,
Он подходит к проводнице.
Говорит он ей хитро:
— Показать вам серебро?

Купит мама пачку чая,
Я обёртку получаю…

А у вас коробок нет?
От конфет. От сигарет…
Мне теперь нужны коробки
Для космических ракет.

Постоял он возле брата,
Алик вдаль глядит куда-то,
От окна уйти не хочет…
(Здравствуй, поле! Здравствуй, лес!)
А Семён над ним хохочет:
— Расскажи, что было ночью?
Ты к кому в постель залез?..

Вдруг взволновались пареньки:
На них глядит из-под руки,
На них глядит издалека
Тот бородач лет сорока.

Пусть он на младшего
Сердит,
Но и за старшим
Он следит!

Мчится, торопится
Поезд скорый,
Мчится, стремится
В Уральские горы.

Больше не видно
Ни поля, ни леса:
Снежная с неба
Спустилась завеса,
Сыплется снег…

А за окнами, рядом,
Алик командует
Снежным парадом.
Руку поднимет —
Кружатся снежинки.
Руку опустит —
Ложатся снежинки.

Но командир
Что-то слишком взволнован:
Длинного дядьку
Увидел он снова.

Снова увидел он
Дядьку ночного…
Что он явился во время парада?
Что он глядит?
Ну чего ему надо?

У старшего брата
Добра-то, добра-то!
Разные пробки, коробки
На столике…
Столько, столько
Ещё полстолька!

Разные пробки,
Коробки от мыла…
Всё проводница
Ему раздобыла.

Старший доволен,
Богатством гордится.
Младшему тоже
Коробка годится.

Тянет к себе он
Коробку от мыла…
Вы не поверите,
Дальше что было!

Вмиг остаётся
Коробка без крышки,
С криком дубасят
Друг друга мальчишки.

— Какой позор, — вздыхает мать,—
Не скрыть позора!
Пришлось детей мне разнимать,
Боюсь, водой их разливать
Придётся скоро…

Вдруг бородач лет сорока
Заговорил некстати:
— Я знаю вашего сынка,
Он спал в моей кровати.

— Не нужно мне таких ребят…—
Вздыхает мама.—
Уйду куда глаза глядят
По шпалам прямо.

Тут старший брат
И младший брат
Как завопят!
Как завопят!

Услышав плач
И чей-то крик,
Приходит
Главный проводник.

И все глядят
На двух мальцов:
Ну кто они,
В конце концов?!

И вдруг сказал тот человек,
Тот бородач, тот самый:
— Я знаю: это Чук и Гек
Куда-то едут с мамой.

Они косятся на меня,
А я гляжу на них полдня.

Тут старший брат
Пожал плечом:
«Мол, непонятно,
Вы о чём?»

И младший тоже удивлён.
Сказал он, глянув косо:
— И вовсе нет таких имён:
«Чук-чук» — стучат колёса.

Смеётся длинный человек:
— Ты, жадный, — Чук,
А это — Гек.

Кричат мальчишки: — Что вы!
На свете нет таких имён.
Я — Алексей, а он — Семён,
И оба мы Дроздовы.

У нас и дедушка Дроздов,
Водитель скорых поездов.
А мы Дроздовы-внуки…
При чём тут «геки-чуки».

Смеётся длинный человек:
— И всё равно вы — Чук и Гек.
И для меня вы всё равно
Знакомые мальчишки.
Я знаю вас давным-давно.
Вы — мальчики из книжки.

Там всё написано точь-в-точь:
И как вопил ты в эту ночь,
Хоть паренёк не робкий,
И как подраться вы не прочь
Из-за пустой коробки…

Двух пареньков
Бросает в жар:
— Кто написал про нас?
— Гайдар.
Он ваш отчаянный народ
Знал как свои пять пальцев.
(А поезд мчит вперёд, вперёд,
Гудит: «Не по-па-дай-ся!»)

Ребят сомнение берёт:
Гайдар волшебник, что ли?
(А поезд мчит вперёд, вперёд,
Метель бушует в поле.
Запорошил все окна снег,
В стекло стучит упрямо.)

— А мой Алёша правда Гек,—
Вдруг согласилась мама.—
Но он ещё и спорщик,
Не только фантазёр,
Сердито лоб наморщит
И начинает спор.

А старший даже в яслях
Был до того запаслив!
Был жадным ползунком,
Таскал игрушки в яслях
И прятал их тайком.

— А где живёт теперь Гайдар?
Он молодой?
Не очень стар?—
Расспрашивают дети.

Вздыхает длинный человек…
Он, помолчав, ответил:
— Нет, дорогие Чук и Гек,
Гайдара нет на свете.

Про ваш мальчишечий народ
Уже он не напишет
И во дворе не соберёт
Вокруг себя мальчишек.
Погиб писатель на войне…

А снег летит, летит в окне,
А снег летит,
Всё снег да снег,
Протяжный свист метели…
«Чук-Чук и Гек,
Чук-Чук и Гек…»—
Колёса вдруг запели.