Лев Кассиль - Черемыш брат героя

- Посадка при боковом ветре производится при ветре, дующем справа или слева от направления посадки, - зарапортовал совсем иным голосом Гешка под одеялом. - Сажать при работающем моторе? - деловито спросил он.

- Ладно, бог с тобой уж, сажай с работающим.

- Тогда, значит, надо скользить на крыло туда, откуда ветер. И по-над землей выровняться и газануть как следует, чтоб шибче садиться, чем если как всегда.

- Фу ты история! - изумился летчик. - Прямо на три точки. Откуда это ты?

Через четверть часа Климентий знал уже все. Сперва он хмурился, потом только головой качал.

- Ну, вылезай, вылезай!.. Нечего уж теперь скрываться... - говорил он, расхаживая по комнате. - Что же, брат так брат! У меня таких братишек в каждом городе по двадцать человек. Честное даю слово! Не все, правда, себя так уж родственниками заявляют, но тоже вроде свояки. У меня даже переписка налажена: они о своих делах, о школе, а я - о своих! Работящие ребята! Но ты уж того, брат Гешка, немного лишка перехватил. Ты бы уж, в крайнем случае, один про себя играл, а то, видишь, и других в дело запутал. Да, неловко получается. Корысти, верно, тебе никакой, да врать не надо. Врать - это без пяти минут последнее дело.

- А последнее какое? - спросил Гешка.

- Последнее дело, - сказал Климентий Черемыш, садясь на край постели, последнее дело, Геша, - это если долг свой, понимаешь, дело, которое тебе партией, народом поручено, и вот завалить. По-нашему, по-красноармейскому, это, значит, самое распоследнее дело. Понял?

- Понял, - сказал Гешка.

- То-то...

Летчик легонько потрепал его за нос:

- А у тебя, значит, тоже, как и у меня, однофамильцев хоть пруд пруди, а родни никого?

- Нет, у меня сестра в Москве есть. Только так... - Гешка махнул рукой. Хоть и старшая сестра, ну неинтересная. Она, знаете, это... шьет, в общем.

- Портниха, что ли? - догадался летчик.

- Да, вроде. Там они какие-то спецодежды кроят.

- Ну что ж, тоже хорошее дело, - сказал летчик. - Без штанов, брат, тоже далеко не полетишь. Вот у нас вопрос с костюмами во время перелета был очень серьезный. Знаешь, нам какие костюмы сконструировали? Вот именно сконструировали: про этот костюм и не скажешь - пошит. В старину говорили шубу построить. Вот эти-то костюмы действительно построены. Можешь себе представить: гагачий нух, кожа, шелк, тройная прокладка особая, теплая, непроницаемая, да еще электрическое подогревание. А ты говоришь - портниха...

Летчик встал, прошелся из угла в угол, потом опять подошел к кровати:

- Ну, как же теперь нам все это расхлебать?.. Может быть, так и оставить? А? Пускай их себе думают, что братья. А? Как по-твоему?

Он наклонил голову и из-под широкого лба испытующе посмотрел на Гешку.

Гешка молчал.

- Ну? Или как? - торопил летчик.

- Н-н-нет, - выдавил из себя Гешка, - это уж не годится. Лучше пускай уж знают. Все равно. А то какой же это я вам брат буду, если трусить и врать все? Нет уж!

- Это вот хвалю! Это подходяще! - воскликнул Климентий. - За это прямо впору бы и побрататься с тобой. Ладно, я уж в школе сам все это обделаю. Дразнить не будут.

Потом он вдруг сделался строгим, подтащил к кровати тяжелый стул, с грохотом поставил, сел на него верхом, скрестил руки на бархатной спинке.

- Вот что, друг: назвался братом, так уж изволь во всем соблюдать соответствие. Ну-ка, будя валяться! Вставай, одевайся, и давай-ка поговорим начистоту. Что же это ты? А? Зовешься моим братом, а в учебе такой тихоход? По дисциплине у тебя тоже все гайки расконтрены. Никуда это не годится! Если уж хочешь быть братом, так давай условимся: фамилию высоко нести - не конфузить. Ты мне фамилию не порть! А то либо мне, либо тебе ее менять придется. Да и за чем дело стало? Теперь ведь учиться - одно удовольствие. Вот я посмотрел тут у тебя задачки. Легкие. Я уж тут от нечего делать взялся, пяток решил. Вот в наше, брат, время... Отдали меня в ученики... Так мастер, бывало, чуть что, как приложит счетной линейкой по загривку - дважды два, - вот тебе и вся арифметика!

- Ну да, и у нас есть, попадаются трудные задачки, - возразил осмелевший Гешка. - Вон там в конце одна птичкой отмечена. Ее у нас никто в классе решить не может. Нам задали к уроку, а никто не решил.

- А ну, давай сюда твою задачку! - сказал летчик и, сняв фуражку, бросил ее на стол. - Эта? Так! Условие вполне подходящее. Ну-с, с чего начнем? Угу, понял! Дело ясное, проще пареной репы. Что там у нас? Двести пятнадцать, восемь десятых. Так, четыре пишем, шесть в уме... Очень распрекрасно! Теперь приписываем сюда. Сколько мы с тобой в уме держали?.. Так. Отлично. Теперь раскроем скобки.

Под окном нетерпеливо заверещала машина.

- Ничего, подождет!-сказал летчик. -Главное тут - не спешить.

В эту минуту зазвонил телефон.

- Ну, невозможно заниматься! - рассердился Климентий.

Он снял трубку и накрыл ее подушкой.

- Так на чем мы остановились? Угу. Теперь делим это. Остается вычесть. Ну, и чего ж тут трудного!.. Все. Пожалуйста, чисто, как говорится.

Довольный Климентий надел фуражку, пошел к вешалке, стал облачаться в шинель.

- А в ответе вовсе не так, - сказал Гешка, заглянув в конец учебника.

- То есть как это не так?! - изумился летчик, возвращаясь к столу. - Гм! Действительно, совсем не так. Погоди, погоди, тут мы где-то с тобой напороли. Не может быть, не может быть! Нет, тут все правильно. Го! История... Я полагаю, это в задачнике опечатка. Теперь часто бывает. Вот если выберут в депутаты, непременно вопрос поставлю насчет опечаток.

- Нет, у нашего учителя точка в точку по ответу вышло, - неумолимо отвечал Гешка. - Он нам показывал, как делать. Я забыл только.

Климентий, как был, в шинели, подсел к столу. За окном нетерпеливо гудел автомобиль. Под подушкой хрипела и курлыкала снятая трубка.

- Гм! Запарка у нас получается, - сказал летчик и сбросил шинель. - Ну, давай рассуждать вместе.

В это время кто-то постучал в дверь. Сперва слабо и робко, потом крепче и увесистей. Гешка прислушался. За дверями топтались и спорили.

- Иди ты вперед, - услышал он и узнал голос Риты.

- А почему это я? Пускай вон Лукашин идет, - донесся басок Плинтуса.

Гешка испуганно взглянул на летчика:

- Ребята там... из нашего класса...

Летчик поднял голову от тетрадки:

- Что говоришь? Ребята? Вот и хорошо! Сейчас ты им прямо так сам все и скажешь.

- Нет... Я лучше уйду... Я потом... - залепетал Гешка.

- Ну что ж, уходи. Уйти - дело нехитрое. Остаться - вот это да! Ну, так как решаешь?.. Ты вот оденься пока.

И летчик, задернув полог, пошел открывать дверь.

Теснясь и прячась один за другого, отдавливая друг другу ноги, стараясь держаться около стен, вошли Рита, Плинтус, Лукашин, Званцев, а с ними еще трое ребят из пятого "Б". Летчик поздоровался со всеми по очереди. А Плинтус, поздоровавшись, быстро обошел за спинами ребят и ухитрился пожать руку героя еще раз... Все расселись - кто на стулья, кто на диван. Ребята смотрели на летчика и молчали.

- А как ваш брат Гешка? - спросила наконец расхрабрившаяся Рита.

Летчик стал очень серьезным. Потом он легонько крякнул и крепко потер ладонью затылок.

- Вот что, ребятки, - сказал он, вставая, - тут у нас маленькая путаница образовалась... Впрочем, пусть Геша вам сам все разъяснит. Давай, Геша!

И летчик раздернул шторы. Все заглянули в альков, где стояла кровать, но никого не увидели. Альков был пуст. Гешка снова исчез...

Летчик озадаченно посмотрел на ребят, прошел в альков, огляделся, даже под постель украдкой заглянул. Но Гешки нигде не было.

- Не выдержал, через ту дверь сбежал! - сказал сердито Климентий Черемыш, указывая на приоткрытую дверь из алькова в переднюю. - Ну что ж, - продолжал летчик, и внезапно лукавая ужимка тронула его лицо, тотчас ставшее снова серьезным, - ну что ж, придется, видно, мне самому... Должен я вам сказать одну нехорошую вещь про Тешу. Трус он, оказывается, вот что. А это, ребята, очень тяжело, когда вот твой родной брат- и оказывается трусом.

- Никто и не брат, никто и не трус! - раздалось вдруг из складок отдернутой шторы.

Материя зашевелилась. Рита испуганно взвизгнула.

И все увидели Гешку, который вылезал из своего убежища, красный и вспотевший.

- А, ты весь тут! - закричал летчик. - А я думал, только ноги твои здесь...

- А разве видно было? - еще пуще краснея, спросил Гешка.

- Да, брат, техника военной маскировки у тебя слабовата... Ноги-то из-под полога так и торчали...

Ребята, ничего не понимая, смотрели то на летчика, то на Гешку.

- Гешка! Ты чего ж это прятался? - спросил Званцев.

-- Ничего я не прятался... Просто... я с духом хотел собраться...

- Ну, - сказал летчик, - набрался духу, теперь ныряй.

Гешка опустил голову.

- Ребята, - сказал он тихо, - правда... ребята! Можете прямо меня обозвать, как хотите... только я все равно скажу...

И Гешка во всем признался товарищам.

У ребят даже слов сперва не нашлось. Они сначала только ахнули и все отодвинулись от Гешки. Они смотрели на него почти с ужасом, Потом сердито придвинулись к нему.