Мария Чепурина - Кофейное сердце

Через неделю, увидев, что его тактика не работает, Дёмин решил поменять её. Несколько дней он не появлялся. Я уже подумала, что могу вздохнуть спокойно, скоро забуду этот злосчастный роман. Но не тут-то было. Дёмин возник вновь. Но не один. Он привёл с собой какую-то девчонку, усадил её на самое видное место, подошёл к кассиру и произнёс:

– Нам с Аллочкой два мятных шоколада. И девушке скажите, чтобы сделала как следует! Чтобы сливочек побольше положила! И принесла чтобы! У нас тут свидание!

«Девушкой», готовившей напитки, была я. И надо признать, что Никифор не мог бы отыскать способа, чтобы уколоть меня ещё больше. Привести с собой другую и заставить меня ей прислуживать было верхом издевательства. Шоколад я им сделала, разумеется, сделала хорошо (просто плохо уже разучилась, ведь всё получалось автоматически). А вот принести попросила другого баристу. Без них дел полно.

Больше Дёмин в тот день ничего не заказывал. Но из того, что я отказалась нести ему шоколад, сделал правильный вывод, что мне неприятно, что я ревную, а значит, игру надо продолжать. И теперь он почти каждый день приводил эту Аллочку, угощал приготовленными мной напитками, обнимал и целовал… А потом исподтишка смотрел на меня: «Видишь, мол, как нам весело? Я-то один никогда не останусь. А ты будешь мучиться без меня».

И я мучилась. С ним, без него – это было одно и то же. Жизнь была сплошным кошмаром. Я шла на работу, заранее представляя, как снова увижу Дёмина с этой Аллочкой. Работала, с содроганием ожидая прихода парочки. Страдала, когда их видела. Мучилась, когда они уходили, потому что воображала, куда они направляются и что делают. Шла с работы, вновь и вновь проигрывая в памяти минуты унижения. Потом засыпала… И снова мне снились Никифор и Алла. Порой ещё Дашка. Сны с Дашкой были самыми мучительными.

Всё чаще я думала о том, как здорово было бы вернуть всё назад. В тот скучный сентябрь, когда я ещё не знала, к каким последствиям приведёт меня желание поработать возле архитектурного института. Когда я наивно считала, что дружба с Дашкой – это навечно, когда моё сердце было открыто для разных мальчиков, когда самым ужасным мучением казалось сидеть в одиночестве на подоконнике и скучать по школе…

Но этого уже было не вернуть. Я могла, конечно же, уволиться. Но знала, что работа хоть немного отвлекает от мрачных мыслей. Стоит мне уйти с неё, как депрессия, литры слёз и дни, проводимые в кровати наедине с самыми мрачными мыслями, будут мне обеспечены.

Не знаю, сколько длилось бы всё это, если б однажды в «Корице» не появилась Аня – та самая бариста-математик, с которой мы очень сблизились, но которая вместе с Галей и остальными ушла на новое место.

– Вот, шла мимо и решила заглянуть! – сказала Аня. – Как вы тут? Смотрю, все новые… А грязь чего такая? Не запара же. Народу нет, а лужи, в зале всюду крошки, в туалете не расписано…

– Да, – вздохнула я. – Без Гали всё не то теперь. Скучаю я по старому коллективу.

– Я тоже. У нас там уже половина поувольнялась. Или на другие точки перевелась. Очень неудобно ездить. Да и вообще, атмосфера не та… Здесь кофейня как кофейня, а там просто забегаловка на фуд-корте в торговом центре. Все берут навынос, а стаканчик-то картонный, он, сама знаешь, под крышкой: красиво стараться не надо, ни творчества, ничего…

– Творчества им не хватает! – усмехнулась я. – Мне бы ваши проблемы!

– А что такое?

– Да, понимаешь ли…

В общем, не знаю как, слово за слово, я рассказала Ане про свои беды. И про роковую случайность с «раздвоением личности» Дёмина, и про его подлость, и про Дашу, и про Аллочку, и про то, что из-за всех них ненавижу свою работу.

– Всё думаю уволиться… А уволюсь – и что тогда? Дома буду киснуть, буду плакать в одиночестве, а тут-то хоть при деле. Если только в другое кафе… Только вдруг не понравится? Переучиваться заново, везде свои стандарты… Да и вряд ли зарплату такую найду…

– Это правда, – ответила Аня. – Я с народом говорила: из кофеен в «Корице» зарплаты самые лучшие. Да и качество не то, что в других местах. У нас не курят, у нас в кофе не плюют, у нас порядок… Так что зря ты увольняться собралась. Уж лучше перейди на другую точку.

– А где, кроме этой и вашей новой, ещё «Корицы» есть?

– Да много где! Десяток их по городу. Ты где живёшь?

– На улице Миномётчиков.

– И в такую даль катаешься?! Ты что? Тебе на Профессорской надо работать, туда тебе ближе в два раза!

– Считаешь, возьмут?

– Рядовой персонал всегда нужен. А если не туда, тогда на Гоголя. Что ты сразу-то поближе не устроилась?

– Да глупая была… Уже неважно… Слушай, а как мне перевестись-то?

– Пойди в офис, где устраивалась, и напиши заявление.

– Что, так просто?

– Ну да, а зачем усложнять? У меня телефон, кстати, есть твой? По-моему, нет… Продиктуй-ка. А то на каток, может, сходим или куда-нибудь…

Через пять дней я и Аня были на катке.

К этому моменту моё заявление о переводе в кофейню на Профессорской улице было уже принято, и последний день работы у Архитектурного иститута оставался позади. Я неуклюже перемещалась по льду, вспоминая, как это делается, и чувствовала, как внутри меня борются самые разные чувства: горечь расставания с полюбившейся кофейней и облегчение, радость новых перспектив и страх неизвестности, счастье освобождения от преследований Никифора и сожаление, что больше мы с ним не встретимся.

– Расслабься, – сказала Аня. – Хватит париться, нервы мотать. Я уверена, что этот переход пойдёт на пользу… И дай руку – научу тебя кататься по-человечески!

К гамме моих чувств добавилось ещё одно: счастливое ощущение новой дружбы.

Моя новая кофейня оказалась очень маленькой. Пятнадцать посадочных мест против прежних восьмидесяти представлялись мне чем-то игрушечным, несерьёзным и даже странным. Местоположение заведения тоже было странноватым: кофейня делила одно помещение с банком. То есть по левую сторону от входной двери располагалась наша «Корица», а по правую был ряд окошечек, в которые обращались для вкладов и переводов. Вывеска кофейни была меньше вывески банка. Неудивительно, что гостей тут было негусто. То, что точка до сих пор не разорилась, было ещё одной её странностью.

Первые два дня я отработала совершенно спокойно. Больше чем два человека на смену не ставили. Это мне стало известно от девушки-директора, с которой в паре мы, собственно, и проработали эти дни. Она в основном находилась в подвале, где были подсобные помещения, делала какую-то работу за компьютером, а я справлялась наверху самостоятельно: и на кассе стояла, и редкие заказы на маленькой кофемашине спокойно делала, и десерты в тарелочках подавала, и крохотный зал убирала, и даже посуду мыла – всё здесь же, в баре. Всё это обилие работы совершенно не напрягало меня. При желании даже было время на какие-нибудь личные занятия.

К концу второго дня я с удивлением обнаружила, что скучаю. По беготне, суете, разношёрстной толпе гостей, многолюдному коллективу. У лёгкости работы на Профессорской оказалась обратная сторона: время здесь текло ужасно медленно, чаевых выходило мало, а одиночество… С каждым часом оно было всё мучительнее.

«А нужна ли мне такая работа? – задумалась я, собираясь домой после второго рабочего дня. – Ведь денег мне родители и так дадут, а тут ни впечатлений, ни коллектива, ни отвлечения от грустных мыслей!»

Впрочем, с выводом я поспешила. На третий рабочий день меня ждал сюрприз. Да при том не один…

Первый из сюрпризов встретил меня утром возле входа.

– Ты?!

– Ты?!

– Женя?!

– Валера?! Ты что здесь делаешь?

– Как что? Работаю! Я тут менеджер!

– Снова менеджер? – Я рассмеялась, припомнив Валерин обман в той кофейне, где мы познакомились.

– Не снова, а опять! По-настоящему! Уже месяц! – Валера надулся, но мне хорошо было видно, что он не обижен, а просто играет со мной. – Целый год тут работаю, так уж пора бы повыситься!

В общем, третья смена оказалась веселее предыдущих. Валера не стал прятаться в кабинете. Почти всё время он тусил со мною в баре. Мы общались, болтали про общих знакомых, шутили, смеялись. Новая должность не сделала Грекова пафосным: он по-прежнему дурачился, хулиганил, сыпал всякими забавными историями. Мы общались, как двое сильно соскучившихся друг по другу старых приятелей, хотя были знакомы всего пару дней. То ли уединение так на нас повлияло, то ли скука, то ли масштаб кофейни… В общем, к обеду мне уже казалось, что мы не начальник и подчинённая, не коллеги на работе, а семейная пара, принимающая немногочисленных визитёров в своей гостиной. Или малыши, которые лепят игрушечную еду для кукольного домика.