Чарльз де Линт - Кошки Дремучего леса

Опустив в карман пустой пузырек, Лилиан влезла на табурет и задвинула коробку назад, в дальний угол. Она поставила на место корзину с яйцами, закрыла дверь кладовой и юркнула в свою каморку. Там она спрятала пустую бутылочку на самое дно дорожной сумки.

– Девочка! – прокричала из гостиной Матушка Манан. – Принеси нам еще чаю!

– Да, мэм! – отозвалась Лилиан и поставила чайник.

– Да не копайся!

– Не буду, мэм!

Лилиан ждала, пока вскипит вода, и думала, что все-таки, стащив эту несчастную бутылочку, довольно легко отделалась.

Девочка отнесла в гостиную чай и блюдо с печеньем, а после взяла во дворе тачку и отправилась к поленнице за дровами. На солнышке грелись две амбарные кошки. Большущего старого котяру с порванным ухом Лилиан называла Руфусом. Как-то раз девочка наблюдала его яростную схватку с двумя другими котами, но с ней Руфус всегда был ласков и дружелюбен. Рядом с ним разлеглась на солнцепеке тощая черная кошка с белым пятном посреди лба. Лилиан звала ее Звездочкой.

– Привет, Руфус! Привет, Звездочка! – окликнула она кошек. – Что, хорошо вам на солнышке?

Руфус, как обычно, замяукал в ответ, только теперь Лилиан услышала:

– Ого, да ты, похоже, испробовала зелья.

Лилиан отпустила тачку и уставилась на парочку котов, не смея верить своим ушам.

– Я… я тебя понимаю, – пролепетала она.

– Ну да, – невозмутимо отозвался Руфус. – Разумеется, понимаешь. Ты же знала, для чего это зелье, иначе не стала бы его пить. Чему же ты удивляешься?

– Я не думала, что оно подействует вот так, в полную силу.

– Может, и не в полную, – фыркнул Руфус.

При этих словах Звездочка хихикнула.

Изумленный взгляд Лилиан метался от кота к кошке.

– А откуда вы узнали, что я выпила зелье?

– От таких вещей люди начинают светиться.

Еще не хватало! Значит, Матушка Манан тоже заметила? Но ведь она видела Лилиан в гостиной и ничего не сказала…

– Не переживай, – успокоила Лилиан Звездочка, заметив ее тревогу. – Они ведь не кошки. Это только мы все видим.

– Мне столько нужно у вас спросить, – зашептала Лилиан, но звери внезапно спрыгнули с поленницы и умчались.

«Не очень-то вежливо с их стороны», – подумала было девочка, но тут же услышала за спиной шаги.

– Чем ты тут занята? – осведомился Джоэн.

– Хочу наколоть дров для плиты, – объяснила Лилиан. – По-моему, и так понятно.

– Ты мне зубы не заговаривай. С кем болтала?

– Ни с кем, сэр, – вздохнула Лилиан. – Разве только сама с собой.

Джоэн долго сверлил ее испепеляющим взглядом. Когда он наконец ушел, Лилиан принялась колоть дрова. Обрушивая топор на полено, она воображала, что это голова Джоэна.

С дровами было покончено, но разыскивать кошек Лилиан не стала – ее ждали неотложные дела. Выполнив все поручения, она замесила тесто для хлеба, оставила его подниматься и отправилась по ягоды. Девочке очень хотелось проверить новые способности еще на ком-нибудь, но, как назло, по дороге к ягодным кустам никто подходящий не встретился. Даже птицы куда-то подевались. Вокруг не было ни души – один лишь Джоэн сидел на изгороди, что опоясывала город, и уже давно внимательно смотрел в сторону Лилиан.

Она знала, зачем человек-медведь там сидит. В последние дни он глаз с нее не спускает, все ходит по пятам. Наверное, только и ждет, что Лилиан рванет в лес, чтобы погнаться за ней. И почему такие громилы всегда злющие?

Лилиан повернулась к Джоэну спиной и занялась ягодами.

Она насобирала уже полкорзины, когда на дальнем конце грядки промелькнул знакомый рыжий мех. Лилиан уперлась кулаками в коленки и внимательно вгляделась туда, где только что исчез ее преследователь. Напрасно эти лисы думают, что они такие уж проворные.

Лилиан присела, притворившись, что увлечена ягодами.

– Эй, мистер Лис! – тихонько позвала она. – А может быть, тебя зовут П. С. Рейнольдс? Я знаю, что ты там. Теперь я понимаю твой язык. Скажи, зачем ты ходишь за мной?

Он не ответил. Медленно из куста показалась острая морда, а вслед за ней и весь лис целиком. Он уселся в высокой траве на краю леса и принялся невозмутимо вылизывать переднюю лапу.

– Лучше не показывайся. За мной кое-кто следит.

– Мы встречались раньше? – спросил зверь.

– Только во сне. Если, конечно, ты тот самый лис, которого зовут П. С. Рейнольдс. Если нет, тогда ты просто подозрительный незнакомец, который шныряет за мной через горы от самого дома Криков.

– «Шныряет» звучит как-то грубо. Возможно, нам просто было по пути.

– Возможно. Только я-то шла открыто, а кое-кто именно шнырял.

– Так где же мы встречались?

– В моем сне. Мы вместе ходили к Старой Матушке Опоссум, только ты не смог пойти со мной до самого дома, потому что когда-то съел ее мужа и боялся, что она в отместку превратит тебя во что-нибудь противное.

– Но откуда ты все это знаешь?

– Ты сам мне рассказал.

– Почему тогда я этого не помню?

– Вот глупыш, это же был мой сон. Конечно ты не помнишь. Ну вот что: если не собираешься рассказывать, зачем преследовал меня, лучше иди в лес. У меня дел по горло.

– Нет, постой, – отозвался лис. – Мне хотелось бы узнать подробнее об этом твоем сне.

– Только тебя это и волнует. Кроме меня самой, конечно. Матушка Манан по уговору должна истолковать мой сон. В уплату за это я и работаю на нее с утра до ночи. Но она ни разу не спросила, что же такое мне приснилось.

– Расскажи-ка. Я хорошо разгадываю загадки.

– Ладно, только я буду одновременно собирать ягоды.

Лис кивнул и выбрался из травы.

– Лучше пригнись, – посоветовала Лилиан. – За теми домами сидит человек-медведь, он глаз с меня не спускает. А видит он не хуже орла. Хорошо бы верзила тебя не заметил.

Лис снова кивнул и осторожно двинулся в сторону Лилиан. Он улегся между кустами неподалеку от девочки, а она, не забывая о ягодах, поведала ему свою историю.

– Что ты об этом думаешь? – спросила Лилиан.

Рассказ закончился, корзинка была полна.

Но лис не ответил. Девочка бросила взгляд туда, где только что лежал зверь, – того как ветром сдуло. Должно быть, ускользнул незаметно через высокую луговую траву и уже прячется в лесу.

Что ж, удивляться нечему. Будет шнырять по лесу, еще за кем-нибудь красться. Судя по всему, у него это лучше всего получается. Но тут Лилиан увидела, как со стороны города к ней быстро приближается Джоэн. Человек-медведь был уже на полпути к ягодным кустам.

Так вот оно что. Он умница, этот лис, – как и кошки сегодня утром.

Взвалив потяжелевшую корзину на плечо, Лилиан прошествовала навстречу Джоэну. Когда они поравнялись, Лилиан одарила своего соглядатая самой приторной улыбкой, какую только смогла выдавить. И человек-медведь, и девочка прекрасно знали ей цену. Ничего не сказав, Джоэн протопал мимо. Лилиан слышала его грузные шаги и чувствовала сверлящий взгляд, от которого волосы шевелились на затылке.

Лилиан наконец сообразила, что с приближением зимы люди-медведи готовятся к спячке. Потому-то они и сидят в своих домах за запертыми дверями. И поглощают столько пищи тоже поэтому.

Казалось, они даже двигаться стали лениво и медленно – все, кроме Джоэна. В последние дни он все время оказывался где-нибудь рядом с Лилиан, но этим утром по дороге к амбару девочка его не встретила. Она так этому обрадовалась, что принялась напевать себе под нос.

– Ой, непременно спой ту, в которой парень любил щелкать семечки, – попросила одна корова. – Имей в виду, это моя любимая!

Ее соседка фыркнула:

– Песня неплохая, но я бы предпочла послушать ту, где дамы поют на скачках.

– Я спою вам и ту и другую, – рассмеялась Лилиан. – И вообще все, что захотите.

Все утро ей не терпелось прийти сюда. Люди-медведи – компания малосимпатичная, зато теперь у нее появятся друзья.

Руфус соскочил со стропила на копну сена. Наблюдая, как Лилиан берет ведро для молока и придвигает к корове табурет, кот жадно облизывался.

– Это мой любимый момент, – объявил он.

Лилиан радостно ему улыбнулась и принялась доить первую корову, затянув сначала «Джимми щелкал семечки», а потом «Кэмптаунские скачки». Исполнив еще несколько песен, она обратилась к Руфусу:

– Вчера Звездочка говорила, что вы, кошки, все видите.

Кот поднял голову, с его усов капало молоко.

– Это правда, – промурлыкал он. – Просто мы смотрим внимательно.

Лилиан хотела спросить его о кошках, что приходили к ней дома, – почему они смотрели на нее так внимательно и что пытались разглядеть. Но коровы потребовали новых песен, и пришлось петь. Закончив с дойкой, девочка побежала к курам (на редкость болтливые создания), а потом к свиньям (этим только бы набить живот поплотнее).