Туи Сазерленд - Против течения

16

Предательство

Только что Мейлин сражалась.

Время замедлилось, и она плыла между мгновениями, нанося удар дубинкой в одну сторону, отбивая удар с другой, отбрасывая шимпанзе обратно к их захватчикам. Она контролировала все. Она чувствовала, что могла бы управлять ветром, и он бы исполнял ее приказы. Она могла повергнуть всех врагов на острове без посторонней помощи, если бы пожелала.

А потом, когда Мейлин карабкалась наверх к Абеке и Роллану, ее зрение на мгновение затуманилось. Она испытала нерешительность, моргнула – и ее рука стала двигаться сама по себе.

Ошеломленная, Мейлин попыталась замереть на месте.

Но ноги предали ее – шаг, еще шаг, ближе и ближе к друзьям.

«Что происходит?» Мейлин могла только с ужасом наблюдать. Она хотела завопить, но даже собственный голос больше ей не принадлежал. Она почувствовала, как ее кровь превратилась в нечто чуждое, леденящее все у нее внутри. Оказавшаяся в ловушке в своем же теле, беспомощная, Мейлин поднялась еще немного и встала рядом с Абеке.

Словно издалека, она услышала голос Абеке: «Мы можем действительно улететь, с талисманами и прочим…».

«Не так быс-с-с-с-тро», – произнес иной голос в голове Мейлин – не ее собственный. «Кто-то другой у меня внутри!» Она хотела прокричать предупреждение для остальных, но изо рта вырвалось совсем не то. Ледяные, опасные слова. Слова предательства и тьмы. Встреча с Королем Рептилий. «Что это значит?

Как это произошло?

Роллан! Роллан, посмотри сюда! Останови меня!»

Но Роллан сосредоточился на Эссикс, которая не могла спуститься туда, где они стояли – не хватило бы места, чтобы увеличиться в размерах. Он взбирался выше, к более высокой, широкой площадке, где они бы смогли забраться на ястреба и сбежать.

«Вот только никто не сбежит сегодня».

Ее рука – предательская, неверная рука – взлетела и схватила руку Абеке, пальцы сжались поверх татуировки в виде Уразы.

– Идем со мной, – услышала она свой рычащий голос. – Если выведешь ее из спячки, Ураза погибнет прежде, чем ты сможешь сделать следующий вдох.

– Мейлин! – вскричала Абеке. – Ты что творишь?

Она попыталась бороться, но хватка Мейлин была слишком сильной.

– Роллан! – пронзительно закричала Абеке.

Роллан наконец повернулся, чтобы на них взглянуть.

Его лицо – Мейлин знала, что ей вечно будет сниться в кошмарах его лицо. Она увидела, ясно как днем, его осознание: Мейлин предала их.

«Но это не я, – хотелось выкрикнуть девочке. – Я бы никогда такого не сделала!»

И в то же время она тащила Абеке вниз по склону к захватчикам. Абеке была выше, но Мейлин знала, как правильно держать людей, чтобы те не высвободились.

– Мейлин! – заорал Роллан. – Стой! Что ты…

Он понял все в ту же минуту, когда и она догадалась.

«Желчь. Кто-то дал мне Желчь вместо Нектара во время церемонии. И теперь Гератон контролирует меня».

Хуже: она могла управлять Мейлин все это время. Видеть ее глазами, знать все, что знала девочка.

«Это я. Я предатель».

Казалось, ее внутренности расщепляются, рушатся, словно стены Джано Риона.

Она внезапно, с ужасом вспомнила смерть отца и его последние слова, сказанные ей, когда его кровь обагрила траву на поле сражения возле храма Динеша.

«Должен был сказать… предал… Желчь».

Он знал?

Она вспомнила, как он был уверен, убежден, что она призовет духа зверя в день Церемонии Нектара.

И это привело ее к невыносимой мысли, столь ужасной, словно крокодил Пожирателя вырвал у нее из груди сердце.

«Неужели мой отец сделал это со мной?»

Роллан устремился по склону вниз, к ним, оступаясь и выбивая ногами из почвы камешки в спешке.

– Назад! – заорала Мейлин-но-не-Мейлин. Она рывком поставила Абеке перед собой, закрывшись ею, как щитом, и приставила нож к ее горлу.

«Нет, нет, нет», – рыдала настоящая Мейлин внутри себя.

Роллан застыл в нескольких шагах от нее, но достаточно близко, чтобы видеть ее глаза.

– Мейлин, – позвал он. Боль искажала его лицо. Мейлин знала, что он думает о матери, о том, как смотрел на нее и в такие же злобные желтые глаза совсем недавно. – Слушай меня. Знаю, что ты по-прежнему там. Ты можешь победить это! Ты самый сильный человек, которого… самый сильный, может, вообще. Ты можешь победить ее!

Мейлин сомневалась, что это правда. Какие шансы у нее против Великого Зверя и его магии? Но она попыталась. Она мысленно надавила на когти, впившиеся в ее разум, и рванулась, пытаясь пробиться обратно и вернуть контроль над собственным телом.

У нее задрожали ноги, и Абеке почувствовала, что хватка Мейлин ослабла. Юная нилоанка внезапно вывернулась из-под руки Мейлин и вырвалась на свободу. Она успела сделать три шага вверх к Роллану.

А потом дубинка Мейлин обрушилась ей на голову с жутким треском.

Абеке рухнула на землю, как кукла.

Мейлин с ужасом смотрела на ее тело. «Надеюсь, она только потеряла сознание».

– Абеке! – раздался настоящий голос Мейлин и почти тут же захлебнулся. – Нет никого, кто бы мог сопротивляться мне, – зарычала она на Роллана. И шагнула, встав над поверженной Абеке. – Точно не твоя драгоценная Мейлин, которая была моей игрушкой с тех пор, как призвала Джи.

«Лунатизм, – поняла Мейлин. – Каждый раз, когда я бессознательно ходила во сне, это Гератон управляла моим телом».

Это значит, что Гератон могла управлять ею, и Мейлин об этом не знала. Змея хотела, чтобы девочка узнала обо всем сейчас. Она хотела, чтобы Мейлин страдала из-за того, что предала своих друзей, и осознавала каждое текущее мгновение.

Мейлин ощутила, как губы помимо ее воли складываются в жестокую ухмылку. В голосе прозвучало неестественное шипение, когда Гератон снова обратилась к Роллану.

– Ты когда-нибудь задумывался, почему она так легко контролирует панду? Их связь – это связь Желчи. У Джи нет другого выбора, кроме как подчиняться.

Внутри себя Мейлин захотелось свернуться клубочком и умереть. То, как она приказывала Джи, то, как панда выбивалась из сил, стараясь делать все, как хотела Мейлин, – теперь все это было мучительно ясно и чудовищно непоправимо. Она считала себя такой сильной, такой особенной, что Джи охотно пойдет за ней. Она насмехалась над остальными из-за того, что у них возникали трудности во взаимоотношениях с их духами зверей. Она полагала, что это еще одна сторона ее превосходства, как и навыки бойца.

Но все это оказалось ложью. Их связь была принудительной, не настоящей. Мейлин управляла Джи точно так же, как ею самой сейчас управляла Гератон. Девочку затошнило, но даже шевельнуться она не могла.

«Бедняжка моя, Джи. Мне так жаль. Неужели так всегда было рядом со мной? Ты чувствовала себя подчиненной, рабыней? Ты ненавидишь меня?»

Она вспомнила слова Мулопа, сказанные Джи. «Он наверняка знал. Кажется, предупреждению следовало быть более полезным, осьминог».

Против воли Мейлин ее тело нагнулось и подняло Абеке. Она ее посадила и в эту минуту обратила внимание на шнурок у нее на шее.

«Талисман! – подумала Мейлин. – НЕТ. Они не получат и меня, и Абеке, и Гранитного барана».

Со всей волей, которая у нее оставалась, Мейлин рванулась на свободу, словно заставляя себя продираться через невидимую решетку. Колющая, царапающая боль пронзила ее насквозь, но девочка сумела восстановить контроль над одной рукой – все, что требовалось, только одна рука, – содрала шнурок с шеи Абеке и швырнула талисман с такой силой, на какую оказалась способна, Роллану.

– Прочь отсюда! – закричала Мейлин, пока еще могла.

Растерявшийся Роллан метнулся, схватил талисман и снова отступил на шаг. Но его цепкие глаза все еще следили за лицом Мейлин.

– Нет, Мейлин. Мы сможем вытащить тебя отсюда. Мы поможем тебе!

– Ты знаешь, что это невозможно, – ответила она, и в этом они обе, и Мейлин, и Гератон, сходились. Было небезопасно, чтобы девочка находилась рядом с Ролланом, с талисманами или с Зелеными Мантиями. Великая Змея могла контролировать ее в любое время, могла шпионить, когда бы ей ни вздумалось. Мейлин должна была сдаться захватчикам, чтобы оградить от опасности своих друзей.

Она ухватилась за последнюю ниточку сопротивления и отступила на шаг.

Но в этот миг Гератон, видимо, решила, что хочет забрать всех. Мейлин поняла, что ее тело оставило тело Абеке и, обнажив ножи, кинулось на Роллана.

– Я тебя не брошу! – вскричал Роллан, его лицо окаменело.

Он опрокинул ее на землю, выбив ножи, и ребята покатились по земле, борясь и нанося удары друг другу. Но Мейлин была быстрее, ловчее, ее лучше обучали. В несколько минут ей удалось оказаться сверху и прижать Роллана к камням. Она почувствовала, что достает другой нож из-за голенища сапога.

«Роллан, Роллан, прошу, беги. Прошу, спасайся. Бери талисманы и улетай».

Он знал, какой она искусный боец. У него не было шансов выстоять против нее.