София Сегюр - Маленький горбун

– О, синьор, – отвечал Паоло, – я сам есть очень рад! Вон они бежать по саду. Христинетта есть легка, как птичка. А Франсуа? Как он перемахнуть через забор! Какой красивый молодой человек!

Паоло не сиделось на месте, он то и дело вскакивал со стула и принимался кружиться по комнате.

Но однажды он пришел к де Нансе бледный, с вытянутым длинным лицом и сказал:

– Синьор мио, я есть несчастный. У меня сделаться тоска по родине. Я хотеть увидеть мою Италию, миа патриа[19]. О, Италия! Синьор мио, вы позволить мне съездить в мою страну, посмотреть на нее одним глазком, побыть там недельку-другую?

– Конечно, поезжайте, когда вам угодно и насколько вам угодно времени, мой милый, дорогой друг, – ответил де Нансе. – Я заплачу за дорогу, за жизнь там, за все.

– О, синьор, вы есть добрый и великодушный. Я мочь уехать завтра?

– Ну, конечно, голубчик Паоло, – ответил де Нансе, смеясь при виде его поспешности. – Скажите, чтобы вам дали чемодан, лошадей, экипаж – все, что понадобится, а сегодня вечером я передам вам тысячу франков на путевые издержки.

Паоло схватил де Нансе за руки. Тот рассмеялся и посоветовал итальянцу заняться укладкой вещей.

Паоло пробыл в Италии два месяца, в конце первого де Нансе получил от него письмо, в котором Перонни писал по-итальянски:

«О, синьор де Нансе! Что я сделал, простите меня, о, пожалейте вашего преданного Паоло.

Вот, что случилось, синьор: я встретил одну девушку, с которой мы были дружны с детства, добрую и прелестную, как наша Христинетта. У этой бедняжки нет никого, и она очень несчастна, мне стало ее жаль, и я ей сказал: «Дорогая, хотите быть моей женой?» Ну совсем как Франсуа сказал нашей Христинетте. И моя Елена бросилась мне на шею и сказала: «Я буду вашей женой». Ведь так сказала и Христинетта нашему Франсуа!

И я не подумал о вас, мой добрый синьор. Между тем я не хочу жить далеко от вас, оставить же мою жену в Милане мне тоже не хочется. Что же делать, синьор? Я в отчаянии и плачу целыми днями, моя Елена плачет вместе со мной.

Боже мой, что же делать? Если я не увижу больше вас, я умру. Если я расстанусь с моей бедной Еленой, я тоже умру. Что же делать?

Я вас обнимаю, дорогой мой синьор, целую Франсуа и мою дорогую Христинетту.

Милые вы мои, дайте совет вашему бедному Паоло и его молоденькой жене.

Паоло Перонни».

Де Нансе со смехом показал это письмо детям.

– Что делать? – сказал он им. – Что?

– Позвать их сюда, к нам, дорогой отец, – тут же ответила Христина. – Пусть они навсегда останутся с нами. Хорошо?

– Да, отец, – кивнул Франсуа, – я думаю так же, как Христина.

– Я тоже, – подтвердил де Нансе. – Значит, мы все согласны, впрочем, как всегда.

– О, отец, как же нам не говорить в один голос? Мы все так счастливы! – засмеялась Христина.

Де Нансе написал Паоло, советуя ему привезти в Нансе свою молодую жену, и, если она захочет, остаться вместе с ней в Нансе на всю жизнь. В заключение в этом письме говорилось, что он и его сын Франсуа в виде свадебного подарка дают ему, Паоло, три тысячи франков в год.

Паоло был вполне счастлив. Через месяц он познакомил молодую Елену Перонни со своими друзьями. Христина вскоре горячо подружилась с нею, и с этих пор все они жили вместе и вполне счастливо. Счастье их было полное, тихое и ненарушимое.

Дезорм, всегда живший под каблучком своей капризной жены, заболел и умер через несколько лет после свадьбы Христины. В день свадьбы дочери от него пришло письмо, очень ласковое и нежное, в котором он обещал вскоре навестить ее, но не исполнил этого обещания и только раз в год присылал письмо.

Каролина постарела, подурнела еще больше, но долго продолжала считать себя молодой и хорошенькой, давала обеды, танцевальные вечера, на которых, однако, никто искренне не веселился. У нее было много знакомых, но никаких друзей, все сторонились ее, зная, как мало она заботится о дочери и как забросила ее еще в детстве. Видя себя одинокой, чувствуя, что стареет и что никто не любит ее, она возненавидела весь мир. В общем, она была жалка и несчастна.

Как-то Тереза Гибер приехала в Нансе и объявила Христине, что ее дочь Елена выходит замуж за Адольфа. Их свадьба состоялась вскоре после этого, но брак не был удачным. Елена думала только о балах и выездах, Адольф любил карточную игру и проиграл половину своего состояния. Из-за дурного характера он часто ссорился с прежними своими приятелями, вследствие одной из таких ссор дрался на дуэли, был жестоко ранен и вскоре умер.

Сесиль вышла замуж за богатого банкира, но ее семейная жизнь не была безоблачной: резкий и вспыльчивый характер мужа постоянно заставлял ее страдать.

Мужем Габриели сделался молодой депутат, умный и добрый. Они жили очень счастливо, каждое лето приезжали к своим родителям в Семиан и почти каждый день навещали Христину и Франсуа.

Бернар не женился, он помогал своему отцу обрабатывать землю и управлять имением, а кроме того, занимался музыкой и живописью и почти каждую зиму проводил в Нансе. Христина и Франсуа отлично знали музыку, таким образом, по вечерам они вместе с Паоло, его женой и Бернаром устраивали превосходные концерты, которые приводили в восторг де Нансе.

Однажды Христина спросила Бернара, не слишком ли одиноко ему живется.

– Я буду жить один и умру одиноким, – ответил он. – Когда, возвратившись с острова Мадейра, я хорошенько познакомился с тобой, то сказал себе, что могу быть счастлив только с такой женой, как ты: доброй, благочестивой, преданной, умной, веселой, образованной, благоразумной. Второй Христины я не встретил, да никогда и не найду. Вот почему я не женюсь и предпочитаю жить так, как теперь.

Вместо всякого ответа Христина поцеловала его. Потом передала свой разговор с Бернаром Франсуа и де Нансе, которые за это стали еще больше и нежнее любить его.

Изабелла навсегда осталась у «своих детей», как она продолжала называть Франсуа и Христину. Она воспитывала всех их детей и говорила, что до самой смерти не уедет из Нансе. Христина и Франсуа нежно заботятся о ней и горячо любят свою бывшую нянечку. Она же говорит им, что чувствует себя счастливее любой королевы.

Христине и Франсуа не надоедает их счастье, они никогда не расстаются, все у них общее: желания, вкусы, мечты. В Париже они не бывают, все время живут в Нансе со своим отцом.

Вскоре после печальной смерти несчастного Адольфа, Жизель де Сибран тоже умерла, а ее муж, упрекавший себя за то, что он недостаточно хорошо воспитал своих сыновей, сделался монахом. Он говорит прекрасные проповеди, и его часто посылают проповедовать христианство в далекие страны Востока.

Минна поступила к одной восточной княгине, где ей обещали дать громадное жалованье. Но однажды князь увидел, что она бьет одну из его маленьких дочерей и пожаловался на нее в суд. Минну посадили в тюрьму. Таким образом, она была наконец наказана за свою жестокость и злое сердце.

Манти́лья – легкая дамская накидка.

Кюре́ – католический приходской священник.

Ко́нте – граф (итал.).

По́веро – бедный, несчастный (итал.).

Ломба́рдия – область на севере Италии.

Франче́зе – французы (искажен. итал.).

Лье – старинная французская мера длины, равная 4,4 км.

Фрикасе́ – рагу из белого мяса в соусе.

Бонна – няня, гувернантка.

Козлы – передняя часть экипажа, где сидит кучер.

Бе́лла, белли́ссима – прекрасная, наипрекраснейшая (итал).

Эзо́п (ок. VI в. до н. э.) – знаменитый греческий баснописец; был горбуном и отличался отталкивающей внешностью.

Эчеленти́ссимо – здесь: скрытный человек (итал).

Фурье́за – злючка (итал.).

Фрикандо – нашпигованный салом кусок мяса (обычно телятины), запеченный в духовке.

Санти́м – мелкая разменная монета во Франции.

Все названные – герои Библейского мифа «Пир у Эсфири».

Трелья́ж – садовое сооружение с решетчатыми стенками, которые служат опорой для вьющихся растений.

Ми́а патри́а – моя родина (итал.).