Евгения Пастернак - Открытый финал

Дети шумно ахнули.

– Да, мы знаем, что вам это на вырост, и сейчас вы с ней еще не справитесь, но вам будет полезно попробовать. Сегодня учим пять движений. Завтра продолжим. Поехали!

Захар с Полиной стали на исходную.

– Начинаем с раскрытой позиции, – объявил Захар, – усложненный бег в променаде, во второй части партнерша делает поворот под рукой. Показываем!

Захар взял руку Полины и аккуратно провел ее вокруг себя. Полина легко крутанулась и остановилась, как по учебнику, чуть впереди партнера.

– Свободную руку ставим в сторону, – объявил Захар.

Пока девочки соображали, в какую сторону им поворачиваться, а Полина всем объясняла и показывала, куда шагать и как обходить партнера, Захар вспоминал, как у них этот бег в променаде раньше не получался. Полина кривила губы и демонстративно потирала плечо в конце фигуры. Совсем как вот эта девочка…

– Э! Никита! Ты партнерше руку не ломай, – сказал Захар. – Пропусти ее. В латине она главная.

Девочка немедленно показала партнеру язык.

– Зато я главный в стандарте! – гордо сообщил Никита.

– Угу, – отозвался Захар. – Только учти, что если ты главный, то за все ошибки тоже ты отвечаешь, согласен?

Никита состроил недовольную гримасу и принялся сосредоточенно вращать партнершу.

– Не то ты делаешь, – сказал Захар. – Полин, иди сюда, давай покажем! Смотри, ты поворачиваешь ее, а потом не пропускаешь. А ты дай ей опереться на руку и отправь.

Полина опять легко крутанулась и застыла. Захар вошел во вкус.

– А можно ее остановить и закрутить потом в другую сторону. А можно крутануть, и она сделает два оборота, а ты ее потом догонишь… А можно…

Тут Захар совсем расхулиганился, Полина сделала три поворота под рукой, потом он перекинул ее на другую руку, обвел вокруг себя, отпустил, почувствовал, как она качнулась, коснувшись его спины, и испугался:

– Прости, не поймал, – сказал он ей тихо.

– Просто мне неудобно, руку повыше подними, – попросила Полина.

– Ага, – ответил Захар.

Полина несмело улыбнулась.

Малые не заметили заминки и захлопали.

Они быстро выучили пять фигур. Повторили их раз двадцать и совсем упахались.

– Потанцуйте нам, а? – попросил хитрый Денис. – А мы у вас поучимся…

– Лежа! – подхватил Никита и рухнул под станок.

Все засмеялись, а Захар, не спрашивая Полину, вывел ее на середину зала.

Опять лихо раскрутил ее, провел за спиной, но на этот раз держа руку повыше. Полина прошла идеально.

Захар вспомнил связку, которую они пытались осилить в прошлом году, повел, Полина подстроилась и легко прошла самое сложное место.

– Круто! – восхитился Захар. – Давай еще раз!

Полина раскраснелась и запыхалась, но и второй раз проскочили легко.

– А давай… – начал Захар, вспоминая кусок старой композиции, и понял, что уже начал танцевать, более того, Полина идет следом.

– Пасодобль! – сказали они хором.

Никита кинулся ставить музыку.

Такого кайфа Полина не испытывала давно. Наверное, со времен того, самого первого, конкурса, на который ее обманом вытащила Виола. Тогда первый раз в жизни у нее был праздник танца. Она впитывала в себя атмосферу, наслаждалась красотой и была счастлива от того, что выходит на паркет. Тогда она впервые поняла, что танец – это жизнь. Ее жизнь.

Сейчас она словно вышла на новый уровень, она поняла, что можно танцевать вдвоем.

«Дошло таки? Жираф…» – сказал бы Егоров.

Он миллион раз талдычил им, что танец делают два человека, но раньше это были просто слова. Глядя на их пасодобль, он всегда презрительно морщился.

– Слушай, ты – плащ тореадора, – говорил он Полине, – ты не можешь двигаться, пока тебя не возьмут и не кинут. Какого лешего ты уже здесь?

А Захару он говорил со вздохом:

– Фиговый из тебя тореадор.

Захар притащил ему распечатку с конкурса, где все судьи поставили им с Полиной первые места именно за пасодобль. Егоров презрительно ее порвал.

– На безрыбье, – сказал он, – и ты, Кузнечик, сойдешь… Но это не пасодобль, это марш в детском садике.

Сейчас глаза у Захара блестели, он несся на быка, играя Полиной, перекидывая ее из руки в руку, обводя вокруг, играя, заманивая…

Полина расхрабрилась и замахнулась на очень сложную концовку, она у нее никогда не получалась – было очень страшно, что партнер не поймает и она со всей дури упадет на паркет. Сейчас она была уверена на миллион процентов – поймает.

Поймал.

– Класс! – только и смогла сказать Полина. – Главное, не отпускай теперь.

– Теперь не отпущу! – сказал Захар и закрутил партнершу в поклоне.

Мелкие кинулись к ним обниматься. В дверях Лев жадно щелкал затвором фотоаппарата.

Захар шагнул в комнату, собираясь сразу же поставить Льва перед фактом – с сегодняшнего дня Полина возвращается к своему законному партнеру.

Но не поставил: Лев сидел рядом с Федором, и оба угрюмо смотрели в планшет.

У Захара язык не повернулся огорчать Льва еще больше. Да и при Федоре серьезные разговоры заводить не хотелось.

– Что пишут? – спросил Захар чисто из вежливости.

Федор вместо ответа развернул к нему экран. Огромный заголовок на новостном портале гласил:

«Педофил под маской тренера».

И фотография Егорова. Фото было старое, тех времен, когда Егоров активно выступал на всяких чемпионатах. В костюме для латины, с прилизанными волосами, он смотрелся… двусмысленно.

– Что за бред? – удивился Захар.

– Ты почитай, – мрачно посоветовал Лев.

Захар попытался, но у него в глазах быстро зарябило от словечек «преступник», «зверски избивал», «насилие», «извращенец»…

– Да ерунда это! – Захар вернул планшет Федору. – Кто в это поверит?

– Все, – ответил Федор. – Куча перепостов. В топе на всех новостных сайтах.

Захар отобрал планшет и прошелся по открытым ссылкам. Действительно, перепостили все, кто мог. Правда, в основном писали посдержаннее, без «извращенцев» и «педофилов». Просто о тренере, которого отдали под суд за то, что он избил своего воспитанника. Самого Захара не упоминали по имени и не публиковали его фотографий. Но хуже всего были комментарии.

«Таких гадов на площадях расстреливать!»

«Никогда у нас такого не было, чтобы детей калечить! Спасибо пиндосам! Спасибо либералам!»

«Где он сидит? В какой колонии? У меня связи, скажу, чтобы разобрались!»

«Будь ты проклят, содомит! Гори в аду!!!!»

И лишь изредка: «Да разберитесь вы сначала! Может, человек и не виноват…»

Захар растерянно поднял глаза на Федора и Льва.

– Доволен? – ядовито поинтересовался Лев.

– Я-то тут при чем?! Типа я это писал?

– Если бы не ты…

Захар и Лев сами не заметили, как сошлись вплотную. Федору пришлось вклиниваться между ними боком и распихивать.

– Спокойно! Лев, он же не думал, что все так кончится!

– А ты тоже хорош! – теперь Лев переключился на Федора. – Это ты его в медпункт поволок!

Захар почувствовал, что его слегка мутит от этого разговора. Он вытащил из своей тумбочки телефон и выскочил на улицу. Там отдышался и набрал папу.

Объяснять долго не пришлось. Отец сидел в офисе и сразу же полез читать новости.

– Да уж… – сказал он. – Беспредел!

– Пап! Что мне делать? Может, я какое-нибудь интервью дам? Чтобы всем правду рассказать?

– Интервью – это конечно, – рассеянно бормотал папа, клацая мышкой. – Интервью – это обязательно. Но потом… Слушай, пока ничего не делай, я перезвоню!

И бросил трубку.

Лена рыдала на кровати.

– Ненавижу вас всех, – всхлипывала она, – ненавижу… Вы еще пожалеете! Вам это еще зачтется…

Федор сидел рядом и мечтал о том, чтоб взять ее за шиворот и хорошенько встряхнуть, но вместо этого, по совету Марины, угрюмо причитал и гладил ее по руке.

– Все обойдется, все будет хорошо, вот увидишь, все будет хорошо…

– Что будет хорошо? – взвилась Лена. – Хорошо уже никогда не будет! Вы все разрушили! Егоров теперь никогда не вернется!

– Леночка, не переживай, все обязательно наладится, – сказал Федор. – Хочешь конфету? Очень вкусная!

Лена отпихнула его руку и вскочила.

– Как! Ты! Достал! – прокричала она. – Что ты ходишь за мной и ноешь? Что ты ко мне прицепился? Мне ничего не надо! Отстань от меня!

Федор ошарашенно молчал.

– А что мне с тобой делать? – спросил он.

– Что-нибудь! – заорала Лена. – Я не знаю! Отстань!

Она выбежала из комнаты, хлопнув дверью, и побежала к проходной. Уже на полдороги осознала, что звонит Паше.

К проходной Паша подкатил через пятнадцать минут.

– Я читал новости, – сказал он. – Сразу к тебе поехал. Садись!

Лена мотнула головой, размазывая по лицу слезы.

– Садись, говорю.