Туи Сазерленд - Против течения

– Во имя всех Великих Зверей, я бы хотела… Я ненавижу испытывать злобу и подозрение все время, особенно к тебе – то есть, ко всем, – прибавила она, но глаза ее не отрывались от Абеке. – Я считала, что мы друзья.

– Так и есть, – заметила Абеке. Конор хотел сказать о том же, но понял, что Мейлин слишком расстроена, чтобы слушать.

– Но кто-то здесь предатель – кто-то приводит к нам захватчиков снова и снова. – Мейлин было уже не остановить. – Но, кажется, никого это не заботит, и никто не хочет об этом говорить, отлично, но что мы должны думать, когда твой дружок-захватчик появляется из ниоткуда как раз вовремя, чтобы украсть у нас талисманы? В ходе последней битвы – ты хоть поняла, что второй раз по-дурацки позволила себя провести, что тебя могли использовать против нас, как выигрышный козырь?

– Он не мой дружок, и я никогда в жизни не сделала бы ничего вам во вред нарочно, – вскричала Абеке. – Шейн не такой, как они! Я знаю, что мы могли бы с ним договориться, если бы удалось отделить его от остальных захватчиков. Клянусь, я только пыталась помочь вам сбежать и остаться в живых, потому что – даже если ты не веришь, Мейлин, – мне не все равно, что с тобой. Со всеми вами!

Плечи Мейлин опустились, ладони легли на лицо, и внезапно она показалась опустошенной, а не разъяренной.

– Мне тоже не все равно, что с тобой, – прошептала она через мгновение, почти беззвучно. – Но кто тогда… и как… Не могу не думать об этом. Это кто-то свой. Один из вас, и это меня убивает…

Она запнулась, глубоко вдохнула и повернулась к Джи.

– Идем поищем, чем перевязать раны Конора.

Они направились к лесенке, которая вела в трюм. Джи шла так близко к Мейлин, что ее шерсть касалась руки девочки, и выглядела панда встревоженной.

Абеке вздохнула.

Конор положил руку ей на плечо и слегка сжал. Он хорошо понимал чувства Мейлин – каждый раз, когда вспоминал о белокуром захватчике, ему хотелось разбить что-нибудь, и Конор не знал, что в Шейне привлекло Абеке. Но он ясно сознавал, что сам в ней видел – мужество, верность, честность. Он в нее верил. И не собирался позволить малейшей тени сомнения вползти в душу и изменить эту веру.

– Ничего, – сказал он Абеке. – Мейлин просто предпочитает иметь дело с проблемами, которые можно уладить с помощью кулаков или меча, а не с теми, что тихо кружат рядом и преследуют. Сама знаешь. Она злится, но образумится, как только мы… ну, когда мы…

Он прервался. И что же случится, когда они выяснят, кто предатель? Ведь это знание нанесет сокрушительный удар по ним всем?

– Спасибо, – ответила Абеке, глядя на качающуюся палубу. – Думаю, мне нужно… схожу-ка я вниз ненадолго.

Она поспешила прочь, найдя глазами леопарда, и Ураза последовала за ней.

Конору очень хотелось сказать Абеке что-то, чтобы поднять настроение. Они прошли вместе такой долгий путь с тех пор, как она ушла от захватчиков и присоединилась к Зеленым Мантиям. Несправедливо, что в одночасье она снова оказалась под гнетом подозрительности и недоверия, которые Абеке пришлось преодолевать с самого начала.

Нет уж. По крайней мере, не с ним.

Конор коснулся татуировки на предплечье, которой стал Бригган, уйдя в спячку. Он не успел вызвать своего духа зверя, когда напала чайка, даже подумать не было времени. Конор призвал его сейчас, и Бригган немедленно откликнулся, появляясь рядом с мальчиком на палубе. Волк осмотрел Конора с головы до ног и бросил злобный взгляд на оставшихся чаек – взгляд, который ясно говорил: «Чайки на обед – это мне по вкусу, пусть только хоть одна еще захочет снова выкинуть этот фокус».

Конор нагнулся и обнял волка, а Бригган принялся вылизывать ранки на его лице и руках.

Минуту спустя Конор встряхнулся, встал и направился в заднюю часть судна к Роллану и Тарику. Самый взрослый член команды Зеленых Мантий, опираясь на бортовое ограждение, смотрел на облака за кормой, в которых пропала чайка. Бригган прижался к бедру Конора, взгляд волка говорил, что он начеку, бдительно следит за всем вокруг.

– Как ты? Это была жуть, – сказал Роллан после кивка друга. Он посмотрел наверх, на других чаек, которые уселись на реях и натянутых вдоль борта корабля тросах. – И как нам распознать тех, кто служит захватчикам?

– Нет никакого способа, разве что они выглядят необычно крупными или делают что-то странное, – ответил Тарик. – Ураза, видимо, заметила, как та чайка смотрела на Конора.

Он посмотрел на мальчика, и тот без единого слова протянул ему Гранитного барана. У Тарика талисман будет сохраннее.

– Нам следует быть готовыми к подобным происшествиям, – заметил Тарик, пряча талисман. – Чем ближе мы подплываем к Стетриолу, тем опаснее становится. За нами постоянно могут наблюдать.

Конор задрожал.

– Может, именно так враг и получает сведения. Может, среди нас нет предателя – это животное, которое нас преследует.

– Угу, – кивнул Роллан. – Так и знал, что тот жук-долгоносик в моем супе вчера выглядел подозрительно.

Конор равнодушно улыбнулся. Мысль тревожная, но не более, чем мысль о том, что один из друзей и Зеленых Мантий служит врагу.

И, словно Конор прочел его мысли, Роллан прибавил:

– С тех пор как мы покинули Эвру, я постоянно пробовал прощупывать всех с помощью интуиции. И клянусь, у меня не возникло сомнения ни в чьей искренности, включая Абеке. Я не чувствую обмана или предательства… это странно.

Он оттолкнулся от ограждения, глядя себе под ноги.

– Или, может, я что-то упустил, как в тот раз, когда Пиа дала мне компас.

Роллан замолчал, и Конор подумал, что друг, наверное, вспоминает о тьме, которую не распознал и в Айдане прежде, чем стало слишком поздно.

– Не вини себя, – сказал Тарик. – Насколько мы знаем, среди нас предателя нет и Пожиратель просто хочет, чтобы мы подозревали друг друга.

Роллан кивнул, но Конор видел, что тот не поверил. Айдана четко дала понять сыну: среди Зеленых Мантий есть тот, кто служит захватчикам. Каким-то образом враги узнали, где окажутся Зеленые Мантии с Хрустальным Полярным медведем. Каким-то образом они всегда все узнавали.

И все это не имело смысла. Конор перебирал возможности, вызывавшие все большую тревогу и удивление.

Мейлин ненавидела захватчиков за то, что они сделали с ее отцом и домом – она никогда не станет на их сторону. Абеке, может, и дружила с Шейном, но Конор ей доверял, не тот она человек, который предаст друзей, и к тому же она верит в дело Зеленых Мантий. Роллан… возможно, кто-то мог подозревать его, так как Роллан до сих пор не присоединился к Зеленым Мантиям. Но, будь он сторонником врага, Роллан ушел бы вместе с матерью, или по крайней мере ему было бы известно о ней и Желчи. Конор не сомневался: Роллан действительно испытывал душевную боль, когда рассказывал им свою историю.

Итак, если никто из них не виновен, то кто предал? Тарик или Ленори? Тарик их защита и опора. Конор был уверен, что, если придется, Тарик умрет, чтобы их защитить. В его предательстве не было никакого смысла. Что до Ленори, о ней Конор почти ничего не знал – между тем ему пришла в голову мысль, что если она воспринимала видения с большого расстояния, то могла точно так же передавать послания. Но это противоречило тому, что он о ней уже узнал.

Ни один член их команды не подходил на роль предателя. Но больше не оставалось никого, кто им мог бы быть.

– Посмотрим, смогут ли киты плыть резвее, – сказал Тарик, выпрямляясь. – Мы всего в одном дне пути от пролива между Нило и Стетриолом, самого опасного отрезка маршрута. И нам нужно двигаться как можно быстрее. Эта чайка – только предвестник будущих бед.

Конор ощутил дрожь, пробежавшую по спине.

Весь путь под наблюдением. Они в опасной близости к Стетриолу. И все подозревают друг друга, каждый смотрит на остальных и гадает, кто же предатель.

Глубоко внутри возникло сильное, щемящее ощущение, что впереди их ждут потери и бедствия.

– А существуют талисманы, способные влиять на погоду? – простонал Роллан из своей подвесной койки. Снаружи выл ветер, разъяренные волны сильно били в борта корабля. Фонари тряслись и качались, тени беспорядочно прыгали по помещению под палубой. Абеке лежала напротив, в своем гамаке, закрыв лицо руками и не говоря ни слова. Все их духи зверей вернулись в спячку, даже Эссикс.

– Нет, – сказала сидевшая на полу Мейлин, спокойно продолжая натачивать нож. – Влиять на погоду? Разве что Великий Зверь мог бы, но нет талисмана, способного дать такую силу людям. Точно.

– О, извини, – ответил Роллан. – Совсем забыл, что талисманы позволяют делать только обычные, логичные вещи вроде превращения волка в волчище величиной с дом.

– Не думал, что кто-то мог наслать на нас эту бурю? – обратился к нему Конор. Он страдал от морской болезни так же, как и зеленый от тошноты друг. Бесконечные дожди, яростные волны и ураганный ветер уже который день трясли, швыряли, били и трепали корабль. Зато о парусах можно было не волноваться – их уже давно порвало в клочья. Два больших кита тянули за собой на канатах корабль, не давая ему крениться и отклоняться от намеченного курса.