Элинор Портер - Поллианна взрослеет

– Поллианна, деточка, мне виднее, на что похож мой дом, – нетерпеливо прервал ее Джон Пендлтон. – Ты ведь сама знаешь, о каком доме я в свое время мечтал, и как надежды те пошли прахом. Ты не думай, дорогая, что я склонен винить твою мать. Нет. Она слушала голос собственного сердца и правильно делала. Во всяком случае, выбор ее был полностью обоснованным, что и подтвердила моя жизнь – пустая и мрачная, какой я сам ее сделал после испытанного мною разочарования.

– А все же, скажи, Поллианна, разве не удивительно, – добавил Джон Пендлтон необыкновенно нежным голосом, – разве не удивительно, что именно ее маленькая дочурка в итоге вывела меня на путь к истинному счастью?

Поллианна облизала пересохшие губы.

– Но нет же, мистер Пендлтон, я…

И снова мужчина с улыбкой прервал ее возражения.

– Ты ведь еще девочкой научила меня игре в радость.

– Ах, это…

Поллианна с облегчением вздохнула. Напряжение спало, ужас постепенно отступил.

– Вот так, с годами я постепенно становился другим человеком. Но есть одно, в чем я не изменился, дорогая, – сказал он и, выдержав паузу, продолжил нежно и серьезно, глядя ей в глаза. – Я все так же уверен, что настоящий родной дом нуждается в женской руке и детском смехе.

– Ребенок у вас есть, – робко заметила Поллианна, чувствуя, как ее снова охватывает ужас. – У вас есть Джимми.

Мужчина расхохотался.

– Вот как! Но, надеюсь, ты не станешь утверждать, будто Джимми ребенок?

– Теперь-то уж нет, конечно.

– К тому же… Поллианна, я решился. Я надеюсь получить женскую руку и сердце.

На последних словах голос его заметно задрожал.

– Вот как? – переспросила Поллианна, нервно заламывая пальцы.

Джон Пендлтон, казалось, ничего не замечал, в том числе ее волнения. Он резко встал и начал возбужденно ходить туда-сюда.

– Поллианна, – он остановился и пристально посмотрел ей в лицо, – если бы ты была на моем месте и хотела просить женщину, любимую женщину, прийти и сделать твою серую каменную крепость настоящим домом, как бы ты приступила к этому делу?

Поллианна заерзала на скамейке. Теперь она откровенно искала пути к отступлению.

– Мистер Пендлтон, я бы не стала этого делать вообще, – запинаясь, проговорила она. – Я уверена, вы были бы счастливее, если бы оставили все как есть.

Мужчина уставился на нее в недоумении. Затем опечаленно усмехнулся.

– Ох, Поллианна, неужели так плохи мои дела?

– Плохи? – переспросила снова Поллианна, готовясь к стремительному бегству.

– Да. Ведь ты хочешь просто смягчить удар, чтобы не сказать прямо, что она бы все равно ответила бы мне отказом?

– Нет, конечно, нет. Она ответила бы вам согласием… вынуждена была бы сказать вам «да», – лихорадочно объясняла Поллианна. – Но я думаю… я хочу сказать… если бы эта девушка вас не любила по-настоящему, вы были бы счастливее без нее, и…

Увидев выражение лица Джона Пендлтона, Поллианна неожиданно замолчала.

– Поллианна, она бы не была мне так нужна, если бы не любила меня.

– Я тоже так думаю, – согласилась Поллианна, немного успокоенная.

– К тому же, она вовсе и не девушка, – продолжал Джон Пендлтон, – а зрелая женщина, которая прекрасно знает, чего ей надо в жизни.

Голос мужчины звучал очень серьезно и в нем слышались нотки упрека.

– Ах! – вскрикнула Поллианна.

Неожиданное открытие наполнило ее невыразимой радостью и облегчением.

– Так вы любите кого-то…

Нечеловеческим усилием она заставил себя вовремя остановиться, чтобы не закончить предложение словом «другого», которое чуть не сорвалось с ее радостных уст.

– «Люблю кого-то»? Разве я тебе только что не сказал, что люблю? – почти раздраженно засмеялся Джон Пендлтон. – Я хочу только понять, возможно ли, чтобы она тоже меня полюбила? Поллианна, я, честно говоря, надеялся на твою помощь. Ведь она твоя близкая подруга.

– Вот как? Тогда она просто обязана вас полюбить! – вскрикнула Поллианна. – Мы ее заставим! А может, она уже влюблена в вас? Кто она?

Его ответ прозвучал лишь после очень длительной паузы.

– Все же, Поллианна, я что-то не понимаю… Впрочем, ладно, скажу. Это… но разве ты сама не догадывалась? Это миссис Керю.

– Ух! – прошептала Поллианна с выражением безграничного счастья. – Так это же великолепно! Я так рада… Я просто счастлива!

Через час Поллианна уже писала письмо Джимми. Текст его был достаточно непоследователен и состоял из незавершенных предложений, из которых Джимми, тем не менее, смог очень многое понять. Не столько из того, что содержалось в строках письма, сколько из того, что осталось за строками. Впрочем, нужно ли ему было что-то большее, чем следующее:

«Джимми, он не любит меня ни капельки. Он влюблен в другую. Не имею права открывать тебе, кого именно, но зовут ее не Поллианной».

Джимми взглянул на часы. Времени оставалось ровно столько, чтобы успеть на семичасовый поезд, что шел через Белдингсвилль… Конечно же, Джимми на него успел.

Отправив письмо Джимми, Поллианна была так счастлива, что непременно должна была с кем-нибудь поделиться своим счастьем. Обычно, прежде чем лечь спать, она заглядывала в тетушкину спальню, чтобы поинтересоваться, ничего ли ей не нужно. В тот вечер, уже поворачиваясь, чтобы потушить свет, она, не в силах более сдерживать свои чувства, побежала в комнату к миссис Полли и, возбужденно дыша, встала на колени возле ее кровати.

– Тетя Полли, я так счастлива, что непременно должна кому-то рассказать… Я хочу рассказать тебе, можно?

– Рассказать мне? О чем, деточка? Конечно, ты можешь мне рассказывать все, что угодно. Но ты думаешь, эта новость будет мне приятна?

– Да, тетя, надеюсь, что да, – зарделась Поллианна, как маков цвет. – Я очень надеюсь, что ты за меня порадуешься. Конечно, потом Джимми обратится за твоим разрешением, как принято. Но мне хочется рассказать тебе уже сейчас.

– Джимми?

Миссис Чилтон заметно нахмурилась.

– Ну да, ведь все равно… все равно он у тебя будет просить моей руки, – неуверенно продолжала Поллианна, чувствуя, как все гуще краснеет. – Я так счастлива, что непременно должна тебе сразу все об этом рассказать!

– Он будет просить твоей руки?! Поллианна!

Миссис Чилтон села в кровати.

– Не хочешь ли ты сказать, будто у тебя какие-то серьезные отношения с Джимми Бином?!

Поллианна испуганно отшатнулась.

– Тетя, я думала, Джимми тебе нравится.

– Он мне нравится на своем месте. Но оно не может быть местом мужа моей племянницы.

– Тетя Полли!

– Деточка, ты не гляди на меня так возмущенно. Очень хорошо, что у меня есть возможность положить этому конец, прежде чем дело не зашло слишком далеко.

– Тетечка, дело зашло очень далеко, – с дрожью в голосе сказала Поллианна. – Я лю… я чувствую, что он мне очень дорог.

– Тебе следует как можно скорее забыть это чувство. Я никогда в жизни не дам своего согласия на твой брак с Джимми Бином.

– Но, тетя, почему?

– Прежде всего, потому, что мы ничего о нем не знаем.

– Тетя Полли, что ты говоришь! Мы его знаем еще с тех времен, когда мы с ним были маленькими детьми!

– Да? И кем же он был тогда? Малолетним беглецом из сиротского приюта! Совершенно невоспитанным. А о его семье и происхождении мы вообще ничего не знаем.

– Я выхожу замуж не за семью и не за происхождение!

Тяжело вздохнув, тетя Полли опустилась на подушки.

– Поллианна, ты меня доконаешь. У меня сердце стучит, как паровой молот. Я этой ночью глаз сомкнуть не смогу. Неужели нельзя было отложить подобный разговор до утра?

Поллианна вскочила на ноги. На лице ее было искреннее раскаяние.

– Конечно, тетя! Завтра ты посмотришь на это совершенно по-другому, я в этом уверена.

– Я совершенно в этом уверена, – повторила она с надеждой в голосе, поворачиваясь, чтобы потушить свет.

Но на утро тетушка Полли тоже не склонна была смотреть на дело по-другому. Напротив, ее сопротивление нежелательному браку только усилилось. Напрасно Поллианна спорила с теткой, пытаясь переубедить ее. Напрасно объясняла, что от этого брака зависит счастье всей ее жизни. Тетя оставалась неумолимой. Она и слышать не желала о Джимми. Она, в свою очередь, напомнила Поллианне о возможных наследственных пороках, о неожиданных опасностях, которые могут подстерегать девушку, рискни она породниться с неизвестной семьей. Наконец, она призвала племянницу к чувству долга и благодарности, напомнив о нежности и заботе, которыми она так много лет была окружена в тетушкином доме. Тетя Полли умоляла не разбивать ей сердце этим ужасным браком, как когда-то подобным браком разбила ей сердце мать Поллианны.

Когда в десять утра Джимми, сияя счастьем, постучал в дверь дома Харрингтонов, его встретила испуганная Поллианна, которая, содрогаясь от рыданий, напрасно пыталась избежать его объятий. Побледнев, юноша крепко стиснул ее в руках и потребовал объяснений.