Леонид Сапожников - Кольцо из клуба Архимед

-- Я не согласна с японцами,-- сказала мама, подавая гостю жаркое.--Мне кажется, детям идет на пользу сидеть со взрослыми и слушать умные разговоры...

-- Ерунда! -- фыркнула Элеонора.--Ребенок должен знать свое место. Всяк сверчок знай свой шесток.

Храбрость распирала Сашину грудь.

-- Почему это я ребенок? Да я, чтоб ты знала, не слабей твоего Соколюка!

-- Что-о-о? -- не поверила своим ушам сестра.--Да он совсем рехнулся! Распустили любимого сыночка!

-- Сашуля, ты никогда не был болтунишкой...

-- Не болтунишка я, не ребенок, не сверчок! Давайте проверим, кто сильнее -- я или Адидас!

У папы на носу нервно подпрыгнули очки:

-- Александр, какая муха тебя укусила?

-- Ну, хватит! Вон отсюда! -- проскрежетала Элеонора.

Соколюк дожевал кусок мяса.

-- Не уходи, паренек! Хочешь померяться силой -- пожалуйста. Это мы в два счета.

-- Извините его, Виктор Иванович,-- заволновалась мама.--Он сам не знает, что говорит.

-- Вперед будет знать,-- пообещал Соколюк.

Он поставил свой правый локоть на стол. Саша сделал то же самое. Сцепились ладонями -- и Адидас в один миг припечатал Сашину руку к скатерти.

-- Хватит с тебя, паренек? Или еще хочешь?

-- Хочу еще!

Саша понял: кольцо УК было не на том пальце. Он быстро снял его под столом с указательного и надел на средний.

Соперники снова сдвинули локти, сомкнули ладони.

-- Во дает! -- удивился Адидас.--Сопротивляется!

Вдруг рука его дрогнула и стала опускаться все ниже. Сергей Борисович вскочил со стула:

-- Дави, Александр!.. Ура, наша взяла!

-- Не понимаю, Виктор, зачем ты ему поддался? -- вскипела Элеонора.

-- Да так,-- буркнул Соколюк, расслабляя галстук.--Не хотел расстраивать паренька.

-- А по-моему, никто не поддавался! -- возразил Сергей Борисович.--Александр победил заслуженно! Давайте третий раз, решающий!

Соколюк снял пиджак.

-- Я мастер спорта! -- сказал он чугунным голосом.--Неужели вы думаете, что этот маменькин сынок, эта домашняя роза может меня пересилить?

-- Внимание, начали! -- скомандовал папа Заец.

Адидас побагровел от натуги. Стол затрясся, как японский вулкан Фудзияма во время извержения. Зазвенели в панике рюмки, пошатнулась бутылка с пепси-колой, лягушатами запрыгали по скатерти маринованные грибы.

-- А-лек-сан-дыр!.. А-лек-сан-дыр!..--выкрикивал за себя и за маму Сергей Борисович. А Элеонора сидела, поджав губы, и делала вид, что все это ее не касается.

Бац! Рука Адидаса шлепнулась на стол. Папа схватил ее и стал пожимать.

-- Спасибо, Виктор Иванович! Это просто чудо! -- говорил он, чуть не плача от радости.--Всего за одну тренировку вы сделали из Александра силача!

-- Угу,-- пробормотал Соколюк, вытирая лоб салфеткой.--У меня это железно!..

Утро богатыря

Журчит в камышах речка Непрядва, плывет за водой туман. Кричат в сырых травах кулики, хвалят свои болота. Пролетел конский визг, и сонные облака вмиг стали грозными, багрово-синими.

Черная стена на краю поля -- то не лес, то всадники жестокого Мамая. Цепкие, скуластые, непобедимые, в буйволиные кожи одетые. Злой крик прошел по рядам, и выехал из них Челубей. У него копье, и кривой меч, и кривая улыбка. А от русского войска едет могучий Пересвет. Сближаются неторопливо кони -- белый и черный...

-- Ура! -- закричал Саша, отрывая голову от подушки. Время сразу скакнуло на шестьсот лет вперед. На стуле возле кровати лежал учебник истории с заданной на утро Куликовской битвой. В окно глядела телевышка с красным огнем на макушке -- подсматривала интересный сон.

Сближаются неторопливо кони -- белый и вороной, но на белом вместо Пересвета сидит уже Саша Заец. Все ближе свирепый Челубей. "Adidas",-написано на его щите. Спокойно и храбро бьется Сашино сердце.

Вдруг Челубей сорвал с себя маску и злобно захохотал. Да это же хулиган Лаптев! Из черных боков коня высунулись педали. Лапоть раскрутил их и с криком "Ну, погоди!" помчался на Заеца. "На помощь! Милиция!" -- хочет крикнуть Саша, оторопев от такого коварства, но вместо милиции прибегает румяный молочник в переднике и говорит:"Какой талант пропадает!.."

Кто-то нежно прикоснулся к щеке:

-- Вставай, Сашуля. Доброе утро!

-- Доброе утро, ма.

-- Одевайся и делай дыхательную гимнастику. Поторопись, уже без четверти восемь.

Саша выбрался из-под одеяла и проверил, на месте ли КУК. Волшебно-кибернетическое кольцо было на месте. Оно висело на черной нитке в укромном уголке у окна -- подзаряжалось целую ночь в лучах лунного света.

-- Ку-ка-ре-ку! -- прокричал Саша, выдыхая воздух и хлопая руками-крыльями, как петух. Это было упражнение дыхательной гимнастики, про которую мама вычитала в журнале "Здоровье".

-- Ку-ка-ре-ку!.. Ку-ка-ре-ку!...

В той статье было написано, что дыхательная гимнастика -- замечательное средство против простуд.

-- Ж-жик!

Он взмахнул руками, будто косил траву: это было второе протиивопростудное упражнение.

-- Ж-жик!.. Ж-жик!..--повторил Саша несколько раз, потом надел кольцо КУК на средний палец, где сила, и обмотал сверху лейкопластырем.

-- Сашуля, ты уже умылся?

-- Александр, за стол!..

-- Ешь творожок. Без него косточки будут слабенькие.

-- На выход, Александр! Не забудь справку!..

До звонка на первый урок было еще десять минут, но школьную дверь уже закрыли. За дверью сегодня дежурил лучший спортсмен школы Антон Крушинский и отбирал у опоздавших на зарядку дневники. Саша дал ему помятый листок бумаги, на котором было написано:

С П Р А В К А

Мой сын Заец Александр Сергеевич освобожден от школьной физзарядки, т.к. систематически болеет простудными заболеваниями и делает дома комплекс дыхательных упражнений.

С. Б. Заец, макромиколог

Крушинский прочитал справку с презрением и протянул руку:

-- Дневник! Живо!

-- Так я ж освобожден...

-- Кем? Папочкой?

-- Меня всегда пропускали...

-- Не рассуждай, кролик!

И лучший спортсмен школы полез в Сашин портфель.

Саша молча ухватился за свой дневник. Лучший спортсмен хотел выдернуть его, но не смог. Он удивился и дернул изо всей силы. Несчастный дневник с треском разорвался надвое.

-- Сам виноват! -- сказал Крушинский.--Полдневника можешь оставить себе на память.

Розовая тетрадь

На первом уроке была литература. Пока Татьяна Ивановна читала вслух рассказ Тургенева "Муму", по классу незаметно ходила тетрадь в розовой обложке, так называемый "ОТКРОВЕННИК". Завели откровенник девочки, но и мальчишки охотно делали в нем записи. Из розовой тетради можно было узнать, что в классе думают о тебе и о каждом.

Саша стеснялся писать в откровенник и ни разу в него не заглядывал. Но сегодня попросил его у соседки по парте, Кати Колотыркиной, и стал просматривать одним глазом. Другой глаз, устремленный на учительницу, выражал внимание и прилежание.

ТОЛЯ ГОРДЕЕВ

"Он самый сильный и храбрый в классе, поэтому я с ним дружу".

"Он командир Нашей Команды. Он за нас, а мы все за него".

"Я видела, как семиклассники пугали его живым ужом, а Толя ни капли не испугался. Когда он вырастет, он будет путешествовать в джунглях или станет каким-нибудь героем".

"Неправда! Настоящие герои не задаются, а Гордеев о себе воображает".

"Я знаю, это Колотыркина писала. Если влюблена в Гордеева, так и скажи!"

От последней записи Саше почему-то сделалось грустно. А тут еще бедная Муму, которую барыня приказала утопить... Он тяжело вздохнул и тихонько левой рукой перевернул страницу откровенника.

МАКСИМ ДРОЗД

"Я бы пригласила его в кино, только он слишком толстый".

"И умный, как профессор. С ним даже поговорить не о чем".

"Вообще-то Макс нормальный парень. Дает списать домашнее задание".

"Могучая кучка" -- любимчики учителей. Хи-хи!"

"Могучей кучкой" учитель истории Петр Ильич назвал однажды группу отличников во главе с Максимом. Название понравилось четвертому "А". "Могучую кучку" поддразнивали, но, в общем, уважали. Тех, кто в нее входил, называли еще "научниками".

Научники читали сверх школьной программы умные книжки и без запинки выговаривали мудреные слова -- например, "синхрофазотрон". У них был свой девиз: "Ум хорошо, а три лучше". Саше очень хотелось стать в "Кучке" четвертым, но мешала застенчивость. Из-за нее он отвечал у доски неуверенно, мямлил, бормотал под нос и, несмотря на то что все знал, редко получал пятерку...

ЖОРА ЖУК

"Жадина-помадина. Приносит мандарины и не делится".

"С кем надо -- делюсь. А тебе завидно?"

"Не возникай, Жук! Ты вдобавок подлиза. Это говорю я, Гордеев".

"Молодец! -- одобрил Саша.-- Режет правду в глаза. Был бы КУК на храбром пальце -- я бы еще не такое написал!..."

Он открыл страницу со своей фамилией. От волнения буквы показались ему огромными:

"ОН ТИХОНЯ И НИ С КЕМ НЕ ХОЧЕТ ДРУЖИТЬ, КРОМЕ КОЛОТЫРКИНОЙ".

("Неправда, хочу,-- подумал Саша,-- только у меня не выходит").

"Я БЫ НЕ ПОШЕЛ С НИМ В РАЗВЕДКУ, ПОТОМУ ЧТО ОН КАК ДЕВЧОНКА".