Элинор Портер - Поллианна

Своей племяннице она сказала:

– Поллианна, я уже заказала сетки для ваших окон. Безусловно, я прекрасно знала, что сделать это является моим долгом. Однако сдаётся мне, что выо своём долге напрочь забыли!

– Я о моём… долге? – удивлённо распахнула глаза Поллианна.

– Да, именно так. Разумеется, теперь стоят тёплые дни, но я считаю, что ваш долг состоит в том, чтобы держать окна закрытыми, пока не поставят сетки. Мухи, Поллианна, не только грязны и надоедливы, они также чрезвычайно опасны для здоровья. После завтрака я дам вам прочесть небольшую книжицу на эту тему.

– Книжицу? Ах, спасибо вам, тётя Полли! Я так люблю читать!

Мисс Полли испустила вздох и поджала губы. Поллианна, увидев её суровое лицо, не на шутку задумалась.

– Разумеется, мне очень жаль, что я позабыла о своём долге, тётя Полли, – робко извинилась она. – Я больше не буду открывать окна.

Но тётя ей не ответила. Собственно говоря, она не проронила ни слова до самого конца завтрака. Затем, уже в гостиной, она встала, подошла к книжному шкафу и, вытащив оттуда небольшую брошюрку, подошла к своей племяннице.

– Вот статья, о которой я вам говорила, Поллианна. Я желаю, чтобы вы тотчас поднялись к себе и внимательно её прочли. Я подойду через полчаса смотреть ваши вещи.

Поллианна, чей взгляд упал на фотоснимок во много раз увеличенной под микроскопом мушиной головы, радостно воскликнула:

– Ах, благодарю вас, тётя Полли!

И в следующий момент она, хлопнув дверью, вприпрыжку выбежала из комнаты.

Мисс Полли нахмурилась, а затем, секунду подумав, величественной походкой пересекла комнату и открыла дверь; но Поллианны уже и след простыл, и только где-то высоко на чердачной лестнице слышно было, как она взбегает вверх по ступенькам.

А когда через полчаса преисполненная суровости и чувства долга Мисс Полли поднялась на чердак и вошла к своей племяннице в комнату, её ожидал настоящий шквал эмоций:

– Ах, тётя Полли, никогда в своей жизни я не видывала ничего прекраснее и интереснее! Как я рада, что вы дали мне эту книжицу! Я отродясь не думала, что мухи могут переносить на своих крошечных лапках такую пропасть всякой всячины и что…

– Довольно, Поллианна, – с достоинством изрекла тётя Полли. – А теперь будьте так добры, достаньте из шкафа все ваши платья, я должна на них посмотреть. Разумеется, всё то, что вам не подходит, я отдам Салливэнам.

Поллианна, с явной неохотой отложив брошюру, подошла к шкафу.

– Боюсь, вам они понравятся ещё меньше, чем дамам из комитета. Даже они часто говаривали, что им за меня стыдно, – вздохнула она. – Но что поделаешь: в последнее время среди пожертвований нам попадались всё больше мальчишечьи, а то и вообще взрослые вещи, и… А вам когда-нибудь приходилось одеваться из церковных пожертвований, тётя Полли?

Увидев разъярённое лицо своей тёти, Поллианна тотчас исправилась:

– Ах, да, конечно же, нет, тётя Полли! – поспешно сказала она, густо покраснев. – Я позабыла: людям, у которых много денег, пожертвования не нужны. Но видите ли, я просто порой как бы забываю, что у вас много денег, особенно когда я здесь, в этой комнате…

Мисс Полли буквально онемела от негодования. А Поллианна, в счастливом неведении того, что она только что сболтнула нечто в высшей степени оскорбительное, как ни в чём ни бывало продолжала:

– Так вот, я как раз собиралась вам сказать, что никогда невозможно угадать, что тебе попадётся. Но наверняка это будет совсем не то, чего тебе хочется – даже если говоришь себе, что всё равно ничего не получится… А ещё очень часто нам попадались такие пожертвования, с которыми просто невозможно было играть в нашу игру, потому что мы с папой…

Поллианна в последний момент вспомнила, что тётя строго запретила ей говорить о папе. И чтобы замять неловкость, она побыстрее открыла шкаф и вытащила оттуда целую охапку платьев.

– Они все такие некрасивые, – всхлипнула малышка, – а нового чёрного мне не купили, потому что в церковь нужен был красный ковёр; но больше у меня ничего нет.

Мисс Полли кончиками пальцев перебирала разношёрстные вещи, которые могли принадлежать кому угодно, но только не Поллианне. Затем она подошла к комоду и почтила далеко не благосклонным вниманием лежавшее там бельё.

– То, что самое новое, я надела, – не без волнения призналась Поллианна. – Дамы из благотворительного комитета всё-таки купили мне один комплект, в котором всё сразу. Миссис Джонс – она президент – сказала, что он будет приобретён, даже если самим дамам придётся стучать башмаками по голому полу до самой смерти. Но им не придётся. Дело в том, что Мистер Уайт очень не любит стука башмаков. Миссис Уайт говорит, что у него нервы. И все думают, что он вот-вот отстегнёт кругленькую сумму на покупку этого ковра – ну, вы поняли, из-за нервов. Ну, а я думаю, что он должен радоваться, потому что у него не только нервы, но и деньги, правда?

Мисс Полли слушала очень рассеянно. Закончив перебирать вещи, она несколько неожиданно спросила:

– Вы, разумеется, посещали школу, Поллианна?

– Конечно, тётя Полли. А ещё па… то есть, меня также немного учили дома.

Мисс Полли нахмурилась.

– Очень хорошо. Разумеется, осенью вы начнёте посещать школу здесь. Мистер Холл, весьма достойный наставник этого заведения, определит вас в класс, соответствующий вашим познаниям. А до этого вы будете ежедневно по полчаса читать мне вслух.

– Я очень люблю читать. Но если вам будет утомительно меня слушать, то я могу с радостью читать про себя – честное слово, тётя Полли! И мне даже ни капельки не придётся стараться, чтобы этому радоваться, ведь про себя читать намного лучше, чем вслух, потому что иногда попадаются такие огромные слова, понимаете…

– Кто бы сомневался, – не без иронии согласилась Мисс Полли. – А теперь скажите: вы обучались музыке?

– Да, немного. Вообще-то мне не очень нравится, как я играю. Мне больше нравится, когда играют другие. Я немножко занималась на пианино. Меня учила Мисс Грей, она играет в церкви. Но я уже почти всё позабыла, тётя Полли. Честное слово.

– Вполне вам верю, – слегка подняв брови, заметила тётя Полли. – Однако я считаю своим долгом позаботиться о том, чтобы вы надлежащим образом изучили хотя бы основы музыкального искусства. Я надеюсь, вы шьёте?

– Да, мэм, – вздохнула Поллианна. – Дамы из благотворительного комитета учили меня рукоделию. Но это было ужасно. Миссис Джонс считала, что, когда обмётываешь петли, то иголку надо держать не так, как держали другие дамы, а Миссис Уайт настаивала, что сначала необходимо овладеть швом «за иголку», а затем уж и подрубочными швами. Ну, а Миссис Хэрримэн вообще была категорически против заплат и штопанья!

– В дальнейшем вы более не столкнётесь с подобными трудностями, Поллианна. Само собой разумеется, что шитью я буду обучать вас сама. Я полагаю, готовить вы тоже не умеете?

Поллианна вдруг рассмеялась.

– Дело в том, что как раз этим летом дамы только-только начали обучать меня кулинарии, но, к сожалению, мы очень мало чего успели. Из-за готовки они ссорились ещё больше, чем из-за шитья! Сперва они собирались научить меня печь хлеб, но у каждой из них был свой собственный рецепт, и однажды, здорово перессорившись на одном из рукодельных вечеров, они в конце концов решили, что я должна буду посещать их по очереди в течение недели, и они будут учить меня каждая на своей кухне. Сперва я научилась делать торт с инжиром, потом – шоколадную помадку, а потом… А потом мне пришлось оставить занятия, – и голос её дрогнул.

– Торт с инжиром и шоколадная помадка! – брезгливо повторила Мисс Полли. – Я думаю, мы в скором времени это исправим.

Затем, минуту подумав, она не спеша продолжила:

– Итак, Поллианна, отныне каждое утро с девяти до половины десятого вы будете читать мне вслух. Время, имеющееся у вас до этого, вы должны употребить на то, чтобы привести в порядок свою комнату. По средам и субботам, закончив чтение, вы будете проводить утренние часы на кухне, где Нэнси будет учить вас готовить. Во все другие дни вы будете проводить их со мной, обучаясь шитью. Таким образом, мы сможем посвятить ваши послеобеденные часы занятиям музыкой. Само собой разумеется, что в самое ближайшее время я намерена пригласить для вас учителя, – решительно заключила она и поднялась со стула.

– Ах, тётя Полли, тётя Полли, боюсь, что вы забыли мне выделить время на то, чтобы… на то, чтобы просто жить! – в ужасе от всего этого воскликнула бедная малышка.

– То есть… То есть как это, Поллианна? Что вы имеете в виду? Вы ведь и так будете жить во время ваших занятий!

– Ах, да, разумеется, что во время всех этих занятий я буду дышать. Но, тётя Полли, дело в том, что дышать – это ещё вовсе не значит жить! Ведь люди дышат и когда они спят, но разве же они тогда живут?! То есть я хочу сказать, что жить – это значит делать всё то, что тебе хочется: играть на улице, читать (ну, про себя, конечно), взбираться на холмы, говорить с Мистером Томом в саду и с Нэнси, а главное – гулять, гулять как можно больше по вашему удивительному городу, чтобы увидеть все-все его красивые дома и узнать, кто в нём живёт и вообще что где творится, ведь я только вчера, только вчера сюда приехала! Вот что значит для меня жить! А просто дышать – это ещё далеко не всё!