Анатолий Дубровный - Листик. Как всё начиналось

— И чего они решили, что это скальная химера, — в наступившей тишине раздался голос девочки. А то, что сулук их покусал — они сами виноваты! Они не могли не видеть его, когда он сюда приполз!

— Листик, они же видели его маленьким, — возразила девушка, — к тому же он сразу, как покусал — закопался!

— Ага, видят, что на их поле кто‑то закапывается, и никому об этом не говорят! Да и когда кусаться начал, чего ж они тревогу не подняли, — возмутилась девочка и закричала селянам: — Эй вы! Вам, что, не говорили, что обо всех подобных случаях надо сразу же сообщать баронскому обходчику?! Или прямо в замок! Понятно? Чего вы ждали, пока сулук вырастет? Он же теперь мог кого‑нибудь из вас съесть!

Босоногая девочка, одетая хоть в старое с заплатами, но чистое платье, строго смотрела на старосту, тот низко, насколько позволяли колья стены, ограждающей деревню и на которой он стоял, поклонился:

— Будет исполнено, ваша милость!

Он узнал эту рыжую малышку, хоть и видел её всего один раз, это была баронесса Листик, Хозяйка леса! И почему её так называют, он только что убедился, расправа с хищником, притаившемся на поле, была быстрой и беспощадной.

— Ага! Смотрите мне! — ещё строже сказала рыжая девочка, а её спутница, чуть улыбнувшись, озабоченно произнесла:

— Листик, Карек говорил, что во время последней проводки купеческого каравана через перевал видели следы скальных химер, надо бы проверить.

Девочка подозрительно посмотрела на подругу, но ничего не возразила. Кивнув, Листик направилась к лесу, на противоположном конце поля. Ирэн пошла за ней. Девочка и девушка скрылись за деревьями, оттуда стремительно взлетел дракон и ушёл в сторону гор.

Вечером к Драконьей пещере подъехали капитан Норек и травница Марта, в сопровождении десятка норвеев. Из пещеры вышла Ирэн и тихо, словно боялась кого‑то разбудить, сказала:

— Намаялась за день, теперь спит. Завтра проверим дальние предгорья. Гуго, ты говорил, что барон Крэгинс жаловался, что в его баронстве у гор тоже какая‑то странная нежить завелась. Расскажешь утром Листику, надо будет и там проверить, а то вдруг к нам заползёт!

Гуго ничего не ответил, только усмехнулся в усы. А Марта озабоченно спросила:

— Как она спит?

Ирэн поджала губы и развела руками, показывая, что у Листика очень неспокойный сон. А спавшая в пещере девочка, разметавшись на стожке душистого сена, ворочалась с боку на бок, вздрагивала и что‑то сквозь сон бессвязно говорила, словно пытаясь кого‑то о чём‑то предупредить. Листику снились события, прошедшие давно и в другом мире.

Листик сидела у окна башенки терема, где мятежные маги держали заложников. Отсюда было хорошо видно не только то, что творилось на княжеском подворье, но и за его оградой. Листик не просто сидела, она ещё ела яблоко и, судя по полупустой корзине с целыми плодами и небольшой тарелке с хвостикам и семечками, это было далеко не первое. Делать было совершенно нечего, до вечернего пира оставалось ещё несколько часов. Докия ушла в замок ведьмаков. Посольство эрэлов вело переговоры с представителями князя Склавонии и старейших родов. В основном говорили вождь эрэлов Вотормас и Брямчемудрин с Урторио, остальные слушали. Карэхита и Светолана уехали кататься, так что заняться Листику было совершенно нечем. Обе хранительницы тоже куда‑то ушли. Они проводили почти всё время вместе, возможно, знакомили друг друга со своими владениями — лесом и степью, а может, занимались чем‑то другим — Листик особо не интересовалась.

Девочка взяла ещё одно яблоко и положила его обратно, на площадь перед княжеским теремом выбежали Карэхита и Светолана, они бежали поддерживая друг друга. Девушки не пробежали и десяти шагов, как вслед за ними выплеснулась толпа, в которой было много людей в длинных чёрных одеяниях. Впереди бежал тот чернорясник, которого Листик недавно валяла в пиршественной палате. Он громко кричал:

— На костёр ведьму!

Но, видно, решив, что разложить костёр и сжечь ту, кого он считал ведьмой, на виду княжеских палат ему не позволят, наклонился и поднял камень. Карэхита вскрикнула и упала, брошенный камень попал ей в спину. Воодушевлённые чернорясники, да и обычно одетые люди, последовала примеру своего предводителя, в лежащую девушку полетели камни. Листик завизжала и выпрыгнула из окна, красивый сарафан, что был на ней, с резким хлопком разлетелся в клочья. В лежащую на земле и растерянно стоящую над ней девушек не попал ни один камень, они все обрушились на изумрудно–золотистого дракона, накрывшего несостоявшихся жертв самосуда своими крыльями. Листик подхватила девушек и, взмахнув хвостом, повалила набегавших чернорясников. У главного в руках оказалось копье, и он ткнул им в дракончика, удар оказался довольно болезненным и чуть не опрокинул уже почти взлетевшую Листика, она закричала от боли и, увидев, что верховный служитель Единого снова замахивается, ударила того огнём. Но если огонь обжёг и разбросал тех, кто находился рядом с главным чернорясником, то ему самому вреда не причинил.

— Единый меня защитил! — торжественно провозгласил верховный служитель, подняв руки к небу, даже копье выпустил. Листик не стала ему отвечать, воспользовавшись тем, что чернорясник отвлёкся, дракончик взлетела и крутым виражом ушла в сторону княжеского подворья. Там аккуратно поставила Светолану и положила стонущую Карэхиту на крыльцо терема перед выбежавшим князем Световидом. Князь бросился к девушке, поднял её. А она, попытавшись улыбнуться, потеряла сознание. Видно камень, что в неё попал, был довольно большим и не единственным. Это подтвердила и Светолана:

— Они бросали в неё камни! Один раз даже в меня попали!

— Как… Как это произошло? — хрипло спросил потемневший лицом князь.

— Мы катались, выехали на площадь, а там… Там!.. — сбиваясь начала рассказывать Светолана. — Там большая куча хвороста и девушка, к столбу привязанная! А этот служитель Единого кричит: «Сожжём ведьму», и они подожгли! Карэхита закричала : «Что ж вы делаете!» Но тут кто‑то выстрелил в её лошадку. Из арбалета! А потом и в мою. Хорошо, что мы были далеко, на краю площади. Мы бросились бежать, а они за нами! И они… Они… Камнями! В Карэхиту! И кричат: «Убьём ведьму!»

Световид повернулся к Яромиру, тот, нахмурив брови, сказал:

— В моей сотне нет верующих в Единого, мы поклоняемся старым богам!

— Тогда ты знаешь, что делать! — произнёс князь.

Яромир обнял и поцеловал Светолану, повернувшись к своим витязям, крикнул:

— По коням!

Конная лава выметнулась из распахнутых ворот. Толпа, впереди которой шли чёрнорясники, остановилась, не дойдя до открывающихся ворот. Все служители Единого по примеру своего предводителя вскинули руки, и перед ними возникла какая‑то радужная плёнка. Несколько стрел, выпущенных со стены, завязли в ней. Чёрнорясники что‑то заунывно запели и двинулись вперёд, совсем не опасаясь разгоняющейся конницы. Изумрудно–золотой дракончик, упавший откуда‑то сверху, завис над толпой, и на эту странную защиту служителей единого обрушился поток огня. Плёнка выгнулась, дракончик усилил огонь, плёнка заколебалась и лопнула. Поток огня прошёлся по толпе, обжигая и ослепляя. В этот момент в остановившуюся массу людей врезалась конница. Одетые в кольчужную броню кони топтали, а витязи–дружинники рубили растерявшихся, пытающихся бежать чёрнорясников и всех примкнувших к ним. Драконочка, метнулась обратно и упала перед Световидом. На месте только что приземлившегося дракона стояла рыжая девочка.

— Они!.. Они рубят! Убивают! — отчаянно закричала Листик.

— Листик?! — изумлённо произнёс князь и, сдвинув брови, жёстко произнёс: — Они напали на Карэхиту! Хотели убить её! Пощады не будет!

Листик смотрела на князя, продолжавшего держать Карэхиту, широко распахнув и без того большие глаза, а князь, повернувшись к воеводе, приказал:

— Бронислав! Чтоб к вечеру в стольном граде не осталось ни одного храма Единого! Ни одного служителя!

— А с теми, кто верит и не захочет отрекаться, что делать? — спросил воевода.

— Они попытаются снова отстроить храмы и возродить веру! Поэтому… Никто не должен остаться! Ты знаешь, как поступить!

Воевода развернулся и твёрдым шагом направился подымать дружину. А Листик, уже снова дракон, свечой ушла в небо. Вернулась через несколько минут, не одна — с Докией. Охотница осмотрела Карэхиту, уложенную на принесенную из терема лавку, и покачала головой:

— Я не могу ничего сделать, у неё сломан позвоночник.

Дракончик снова улетела. Князь, опустившийся на колени перед Карэхитой, взглянул на Докию, та отрицательно покачала головой:

— Нет, я помочь не могу, да и маги не помогли бы, такое не лечится. Князь неподвижно застыл у лежащей девушки, проходящий во главе колонны воинов Бронислав гулко ударил себя кулаком в грудь, его жест повторяли дружинники, направляющиеся в город. Примерно через полчаса вернулась Листик. С ней прилетел чёрный дракон эрэлов с Элие, а Вимину принесла сама Листик. Грано остался во дворе, а на крыльцо вместе с Духами леса и степи поднялась уже рыжая девочка. Она жалобно смотрела на фей, те осмотрели Карэхиту и повернулись к Листику: