Крисанн Бреннан - Червивое яблоко. Моя жизнь со Стивом Джобсом

Есть три вещи, которыми, я думала, я никогда не буду заниматься в своей жизни: изучать историю (у меня от нее мигрень), играть на барабанах (просто у меня это не очень хорошо получается) и писать книгу. И вот я пишу предисловие читателю… своей книги.

На протяжении многих лет ряд людей побуждал меня написать мою историю. Еще большее количество предостерегало меня от этой затеи, доходя даже до заявлений, что у меня нет такого права. Право, о котором они вели речь, – право рассказать историю моих взаимоотношений со Стивом Джобсом. Я встретила Стива, когда мне было всего семнадцать. Я стала его первой любовью и матерью его первого ребенка и, таким образом, могу поделиться уникальным взглядом на этого человека, который очаровал весь мир. Я никогда не горела желанием рассказать миру свою историю. С одной стороны, большую часть времени и внимания я посвящала дочери Лизе и своей жизни и работе в качестве художника. С другой стороны, мои отношения со Стивом были сложны и полны нюансов; я никогда не хотела заново переосмысливать эту историю и уж тем более предавать ее огласке.

Никогда не говори «никогда».

В июле 2006 года я заболела. Доктора не сумели поставить мне точный диагноз. Я оказалась не в состоянии работать – резкий запах краски от моих картин усугублял болезнь – и в течение пяти месяцев была практически бездомной. Недуг сковал меня и поверг в состояние уныния и страха. Мне требовалось найти что-то значимое, на чем я могла бы сконцентрироваться. Я отдала свои вещи на хранение, села в автомобиль и отправилась в путешествие вокруг области залива Сан-Франциско – от округа Марин до округа Санта-Круз, – останавливаясь у друзей. Моя цель состояла в том, чтобы попытаться вылечиться. Я поехала навестить отца в Сакраменто, и именно тогда, когда я была одна в машине, у меня впервые возникла идея написать эту книгу. Я поняла: время пришло.

Мое положение было кошмарным, и сейчас я могу сказать, что ничто иное, кроме тех ужасных обстоятельств, в которых я оказалась, не заставило бы меня заново – и тщательно – пересмотреть всю свою историю со Стивом, не говоря уже о том, чтобы ее описать. Но так как мне нечего было терять, я приступила к работе.

Написание мемуаров во многом похоже на занятие спелеологией. Включая нашлемный фонарь, я чувствовала, будто опускаюсь во все более глубокие и темные пещеры, преодолеваю широкие и узкие расстояния для того, чтобы обнаружить великую и ужасающую красоту, скрытую в холодном, темном подземелье. Как только я начала сводить все это воедино, одной лишь моей мыслью было двигаться дальше.

Процесс написания мемуаров показался мне занимательным и сокровенным. Путешествие в прошлое и поиски своего места в нем позволили по-новому взглянуть на события тех лет и обрести свободу. Чего я не знала в тот момент – это того, что мне потребуется около семи лет, чтобы написать воспоминания, и что во время этого процесса я испытаю своего рода перерождение. Вот что значило для меня в конечном итоге рассказать эту историю – сначала себе, а теперь, здесь, и тебе, читатель.

Мне повезло: мало кто может себе позволить пересмотреть всю свою жизнь и найти отдушину. Долгое время у меня было чувство – правильное или ошибочное, – что на мне лежит уникальная обязанность поделиться своим опытом общения со Стивом Джобсом тех времен, когда он еще не создал Apple, и добавить свою точку зрения в уже существующую картину. Мало что известно о тех временах, когда Стив был подростком и только вступал во взрослую жизнь. Но я знала молодого человека, забавного и задумчивого, интеллектуально честного юношу, который искал свое место в мире и то, что он считал своим предназначением. Собственными глазами я видела, как он менялся, менялся и снова менялся по мере того, как учился использовать власть и злоупотреблять ею. Я считаю, что у меня есть что рассказать о Стиве, а также думаю, что мои размышления как молодой девушки, сталкивающейся с системами власти, тоже важны. Я предполагаю, что многие люди узнают собственные истории в некоторых деталях моей книги. Это и многое другое помогало мне идти дальше, вдохновленной и целеустремленной.

В конечном счете то, что я написала, – это моя история. Это не откровение или разоблачение и не журналистика. Это мое собственное повествование, и, как и все таковые, оно происходит из моего опыта, воспоминаний и проницательности. Я попыталась изобразить содержательный портрет Стива, себя, того времени и наших отношений, а также осознать те вещи, которые ни я, ни Стив не понимали в тот момент, когда они происходили.

Я могу сказать точно, что, если бы не компьютер, я бы никогда не смогла написать эту историю. Но если бы не компьютер, у меня, может быть, и не было такой необходимости. Такова простая ирония, которая забавляла меня на протяжении всех последних семи лет. (И да, я использовала именно «Мак», чтобы написать эту книгу.)

Я обратила на него внимание в начале января 1972 года – моего первого года обучения в старших классах средней школы. Он носил тонкие синие джинсы с большим количеством огромных дыр, напоминавшие разорванную ткань, висящую на петлях ремня вокруг его ног. На нем была хорошо выглаженная рубашка и кроссовки, и он ходил так, как делал это, будучи уже взрослым: пружинистым шагом, сдержанно размахивая руками. Был весенний, солнечный калифорнийский день, и он стоял во дворе с маленькой книгой в руках. Не знаю, почему я не видела его раньше, хотя, как выяснилось позже, многие из моих друзей были с ним знакомы. Он сразу же привлек мое внимание, и, когда он покидал территорию кампуса, я решила последовать за ним, желая ему что-нибудь сказать, но не имея ни малейшего представления ни что именно говорить, ни как я это сделаю. К своему удивлению, еще три раза в течение следующей недели я шла за ним по пятам до конца кампуса. В итоге я сдалась, потому что мне было слишком сложно взять и представиться вдруг, как гром среди ясного неба, парню, которого я считала милым. Я даже не знала, как его зовут.

Месяц спустя мой друг и одноклассник Марк Итцу решил снять фильм и пригласил меня подготовить его анимационную часть. Марк хотел сделать картину, которая объединила бы двухмерную анимацию, пластилиновую анимацию и игру актеров, и посвятить ее тому, как студенты в нашей старшей школе борются с силами, желающими, как мы считали, подавить нашу индивидуальность. Родители Марка были интернированы в концентрационный лагерь для японцев в США во время Второй мировой войны, и хотя, когда мы готовили фильм, он этого не знал, горел огромным желанием рассказать, каково это, когда подавляют твое «я». У всех у нас имелась своя история. Во время работы над проектом наш коллектив расширялся, приглашались новые люди, однако в самом начале нас было всего трое: Марк, я и парень по имени Стив Экштайн, оператор.