Империя боли. Тайная история династии Саклеров - Патрик Радден Киф

@importknig

Перевод этой книги подготовлен сообществом "Книжный импорт".

Каждые несколько дней в нём выходят любительские переводы новых зарубежных книг в жанре non-fiction, которые скорее всего никогда не будут официально изданы в России.

Все переводы распространяются бесплатно и в ознакомительных целях среди подписчиков сообщества.

Подпишитесь на нас в Telegram: https://t.me/importknig

Патрик Радден Киф

«Империя боли. Тайная история династии Саклеров»

Оглавление

Пролог. ТРОПИНКА

Глава 1. ХОРОШЕЕ ИМЯ

Глава 2. УБЕЖИЩЕ

Глава 3. MED MAN

Глава 4. ПЕНИЦИЛЛИН ДЛЯ БЛЮЗА

Глава 5. КИТАЙСКАЯ ЛИХОРАДКА

Глава 6. ОКТОПУС

Глава 7. ДЕНДУРСКОЕ ДЕРБИ

Глава 8. ЭСТРАНГЕМЕНТ

Глава 9. ЗНАКИ ПРИЗРАКА

Глава 10. ЧТОБЫ ПРЕДОТВРАТИТЬ НЕИЗБЕЖНОСТЬ СМЕРТИ

Глава 11. APOLLO

Глава 12. НАСЛЕДНИК АПАРТМЕНТ

Глава 13. ДЕЛО САКЛЕРА

Глава 14. ТИКАЮЩИЕ ЧАСЫ

Глава 15. БОГ СНОВ

Глава 16. H-BOMB

Глава 17. ПРОДАВАТЬ, ПРОДАВАТЬ, ПРОДАВАТЬ

Глава 18. АНН ХЕДОНИЯ

Глава 19. ПАБЛО ЭСКОБАР НОВОГО ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ

Глава 20. ПРИНЯТЬ ПАДЕНИЕ

Глава 21. ТУРЦИЯ

Глава 22. TAMPERPROOF

Глава 23. АМБАССАДОРЫ

Глава 24. ЭТО СУРОВАЯ ПРАВДА, НЕ ТАК ЛИ?

Глава 25. ХРАМ ЖАДНОСТИ

Глава 26. ВАРПАТХ

Глава 27. НАЗВАННЫЕ ОТВЕТЧИКИ

Глава 28. ФЕНИКС

Глава 29. НЕНАЗЫВАЕМЫЙ

Пролог. ТРОПИНКА

Нью-йоркская штаб-квартира международной юридической фирмы Debevoise & Plimpton занимает десять этажей элегантной черной офисной башни, стоящей в роще небоскребов в центре Манхэттена. Основанная в 1931 году парой адвокатов голубых кровей, перебежавших из почтенной фирмы с Уолл-стрит, Debevoise сама стала почтенной и за десятилетия превратилась в глобальный джаггернаут с восемьюстами юристами, реестром клиентов "голубых фишек" и годовым доходом почти $1 миллиард. В офисах, расположенных в центре города, нет и следа от дубово-кожаного происхождения фирмы. Вместо этого они оформлены в банальных тонах современного корпоративного офиса, с ковровым покрытием в коридорах, конференц-залами в форме рыбьих чаш и стоячими столами. В двадцатом веке власть заявляла о себе. В двадцать первом самый верный способ распознать настоящую власть - это ее недосказанность.

Одним ярким холодным утром весной 2019 года, когда отраженные облака скользили по черному стеклу фасада, Мэри Джо Уайт вошла в здание, поднялась на лифте в офис Debevoise и заняла место в конференц-зале, где кипела сдержанная энергия. В свои семьдесят один год Уайт олицетворяла своей физической формой принцип власти как преуменьшения. Она была миниатюрной - едва ли пять футов ростом, с коротко подстриженными каштановыми волосами и мутными глазами, а ее манера речи была прямой и непритязательной. Но она была грозным адвокатом. Уайт иногда шутил, что ее специализация - "большие неприятности": она не была дешевой, но если вы попадали в большие неприятности, а у вас было много денег, вы обращались именно к ней.

Ранее Уайт почти десять лет занимала пост прокурора Южного округа Нью-Йорка, где вела судебное преследование лиц, совершивших взрыв во Всемирном торговом центре в 1993 году. Барак Обама назначил ее председателем Комиссии по ценным бумагам и биржам. Но между этими периодами работы в правительстве она всегда возвращалась в Debevoise. Она пришла в фирму молодым юристом и стала второй женщиной, ставшей партнером. Она представляла интересы крупных компаний: Verizon, JP Morgan, General Electric, NFL.

В конференц-зале было полно юристов, причем не только из Debevoise, но и из других фирм - более двадцати человек, с блокнотами, ноутбуками и огромными папками на трех кольцах, испещренными заметками Post-it. На столе стоял спикерфон, и еще двадцать юристов со всей страны набирали номер. Поводом, по которому собралась эта небольшая армия адвокатов, стало снятие показаний с миллиардера-затворника, давнего клиента Мэри Джо Уайт, оказавшегося в центре целой метели исков, утверждающих, что накопление этих миллиардов привело к гибели сотен тысяч людей.

Однажды Уайт заметила, что, когда она была прокурором, ее работа была проста: "Делай правильные вещи. Ты преследуешь плохих парней. Ты каждый день делаешь что-то полезное для общества". В наши дни ее ситуация была сложнее. Корпоративные адвокаты высокого класса, такие как Уайт, - квалифицированные специалисты, пользующиеся определенной социальной респектабельностью, но в конечном счете это бизнес, ориентированный на клиента. Это знакомая динамика для многих прокуроров, которым нужно думать об ипотеке и учебе. Первую половину своей карьеры вы проводите, преследуя плохих парней, а вторую - представляя их интересы.

Адвокатом, который будет задавать вопросы в то утро, был мужчина лет шестидесяти по имени Пол Хэнли. Он не был похож на других адвокатов. Хэнли был адвокатом по групповым искам. Он предпочитал сшитые на заказ костюмы смелых цветов и рубашки с жесткими, контрастными воротничками. Его серо-стальные волосы были зачесаны назад, а пронзительные глаза подчеркивали очки в роговой оправе. Если Уайт был мастером приглушенной силы, то Хэнли - наоборот: он выглядел как адвокат из мультфильма про Дика Трейси. Но у него была конкурентная борьба, не уступающая Уайту, а также презрение к приличиям, которые такие люди, как Уайт, привносили в подобные дела. Давайте не будем обманывать себя, подумал Хэнли. По его мнению, клиенты Уайта были "высокомерными мудаками".

Миллиардером, которого опрашивали в то утро, была женщина лет семидесяти, доктор медицины, хотя она никогда не занималась врачебной практикой. У нее были светлые волосы и широкое лицо с высоким лбом и широко расставленными глазами. Ее манеры были суровыми. Ее адвокаты боролись за то, чтобы не допустить этого допроса, и она не хотела присутствовать на нем. По мнению одного из присутствовавших юристов, она демонстрировала непринужденное нетерпение человека, который никогда не ждет очереди на посадку в самолет.

"Вы - Кате Саклер?" спросил Хэнли.

"Да", - ответила она.

Кате принадлежала к семье Саклеров, известной нью-йоркской филантропической династии. Несколькими годами ранее журнал Forbes включил Саклеров в список двадцати самых богатых семей США с состоянием около 14 миллиардов долларов, "обогнав такие известные семьи, как Буши, Меллоны и Рокфеллеры". Имя Саклеров украшало художественные музеи, университеты и медицинские учреждения по всему миру. Из конференц-зала Кате могла пройти двадцать кварталов до Института высших биомедицинских наук Саклера при Медицинской школе Нью-Йоркского университета или десять кварталов до Центра биомедицины и исследований питания Саклера при Рокфеллеровском университете, затем еще дальше - до Центра художественного образования Саклера при Музее Гуггенхайма и по Пятой авеню до крыла Саклера в Метрополитен-музее.

За шесть десятилетий семья Кате Саклер оставила свой след в Нью-Йорке, как когда-то Вандербильты или Карнеги. Но сейчас Саклеры были богаче, чем обе эти семьи, проследившие свое состояние до Позолоченного века. Их