Григорий Грум-Гржимайло - По ступеням «Божьего трона»

Тысячи километров, пройденных по отдалённым от цивилизации уголкам планеты, месяцы и годы, проведенные вне дома и семьи, лишения и опасности, неизбежно подстерегающие путешественника… Ради чего все это? Ради славы и денег? Но времена, когда географические открытия «автоматически» означали богатство и известность, давно прошли. Тогда что? Наука – вот ответ. Наука, прогресс, стремление идти вперед и приносить пользу человечеству, и ни с чем не сравнимое чувство первооткрытия…

Политические, экономические и еще бог весть какие условия сложились так, что во второй половине XIX столетия у России, во-первых, появилась возможность исследовать ранее закрытые огромные пространства в Средней и Центральной Азии и, во-вторых, сформировалась целая плеяда путешественников и исследователей, к которым, без каких-либо оговорок, можно применить эпитет «великие» – Семенов-Тян-Шанский, Пржевальский, Потанин, Мушкетов, Обручев. Свой вклад – и немалый – в «большой российский географический прорыв» внёс и Григорий Грумм-Гржимайло.

«Путешественником, в сущности, нужно родиться», – сказал однажды Н. М. Пржевальский. Действительно так! Ведь трудно себе представить «благоприобретение» стольких необходимых качеств – приходится быть и организатором, и просителем, и дипломатом, и психологом, обладать незаурядным литературным талантом. И самое главное, без чего путешественник не может быть путешественником, – надо быть одержимым наукой и желанием исследовать и открывать новое.

Григорий Ефимович Грумм-Гржимайло всеми этими качествами обладал сполна. Ученый-энциклопедист, прекрасный рассказчик, человек, умевший располагать к себе людей, – он был готов на всё (вплоть до распродажи собственных вещей), чтобы отправиться в дальние страны. За свою жизнь он совершил полтора десятка экспедиций – в Памир и Алай, в Тянь-Шань и Нань-Шань, в Западный Китай и Монголию. И все эти путешествия по праву входят в «золотой фонд» российской и мировой географической науки…

Его имя не то чтобы совсем затерялось с течением времени – статьи о Григории Ефимовиче есть в любой энциклопедии, результаты его исследований по-прежнему упоминаются в статьях и книгах, посвященных самым разным областям науки. Наконец, эту непривычно звучащую для русского уха фамилию – Грумм-Гржимайло – можно найти на карте мира: его именем назван перевал в горном массиве Сихотэ-Алинь, открытый им же ледник в Памире и один из ледников в массиве Богдо-Ола. А монгольские сказители, как свидетельствовал еще один известный путешественник Б. Я. Владимирцов, даже слагали песни «о русском с длинной бородой, который знает, как вырастают горы и какие тайны они в себе хранят».

И все же, все же… Мы не будем начинать традиционный разговор о «падении нравов», о том, что имена людей, прославлявших российскую науку, забываются, уступая место другим героям. Кто-то назовет этот процесс закономерным – и, в общем-то, будет прав: прогресс неумолим и стремителен, и знания, ради получения которых люди столетие назад совершали трудные и опасные экспедиции, ныне становятся доступны простым нажатием клавиши компьютерной мыши.

Но у таких людей, как Григорий Грумм-Гржимайло, было одно преимущество, ни с чем не сравнимое по ощущениям и неподвластное времени и переменам, – чувство первооткрывателя. Перед тобой нечто – природный ли объект, памятник истории, о котором долгое время никто ничего не знал, или что-то еще – и ты видишь это нечто первым из людей. И описания «первооткрытия» – уникальны и неповторимы, особенно если они подкреплены литературным талантом.

Как бы это ни банально звучало, но книга по-прежнему является источником знаний (пусть даже в наше время это понятие постепенно трансформируется в несколько аморфное определение «электронная публикация»). И вот тут с сожалением приходится констатировать тот факт, что книги Г. Е. Грумм-Гржимайло издавались крайне редко и найти их в любом виде очень непросто.

Род Гржимайло славился своей древностью и разветвленностью. По некоторым данным, первое упоминание о нем относится к XIII в. Представители рода были известны в итальянских государствах под фамилией Гримальди, в Польше – Гржимайло, в Литве – Гржимайли, в Чехии – Гржимали и Гржимеки. В 1647 г. хорунжий Лука Грум из литовской части рода переселился в Россию, положив, таким образом, начало русской ветви.

Явление вполне распространенное: благородство крови – единственный «дивиденд» древности рода. Впрочем, еще в начале XIX столетия Григорий Грумм-Гржимайло, дед Григория Ефимовича, владел обширными имениями, однако быстро их потерял. Так что Ефиму Григорьевичу Грумм-Гржимайло, появившемуся на свет в 1824 г., пришлось всего добиваться самому. Он был известен как один из ведущих российских специалистов свеклосахарной и табачной промышленности, способствовал их развитию в стране, являлся автором ряда публикаций по этой теме.

В 1867 г. в Российской империи была введена система нотариата. Е. Г. Грумм-Гржимайло решил попытать счастья в новой области, оставил службу в Министерстве финансов и был причислен к Министерству юстиции. Он прошел сквозь суровое сито отбора и экзаменов и стал одним из первых шестнадцати нотариусов в Петербурге. Затея оказалось удачной, дело пошло на лад. Ефим Григорьевич, взяв взаймы деньги для обустройства конторы, быстро расплатился с долгами. Казалось, что большая семья скоро заживет в достатке. К тому времени у него были жена Маргарита Михайловна (дочь историка М. О. Без-Корниловича) и дети – сыновья Григорий (он родился 5 (17) февраля 1860 г. в Санкт-Петербурге), Михаил, Дмитрий и Владимир и дочери Маргарита и Екатерина.

Но в 1870 г. Е. Г. Грумм-Гржимайло скоропостижно скончался. Вдова с шестью малолетними детьми на руках практически без средств к существованию – «классическая», но оттого не менее трагичная картина семейной катастрофы. И кто знает, чем бы обернулась эта ситуация, если бы не помощь крестного отца Григория – Сергея Дмитриевича Шереметева (1844–1918).

Граф Шереметев – личность в своем роде уникальная. Наследник огромного состояния, владелец имений в одиннадцати российских губерниях (только в Подмосковье ему принадлежали Кусково, Михайловское, Останкино, Введенское, Остафьево), он был одним из крупнейших российских меценатов. Спектр его интересов, казалось, не знал границ. Для примера – только часть из списка обществ и собраний, в которых состоял Сергей Дмитриевич. Итак, он являлся членом: Российского общества покровительства животным, Русского общества акклиматизации животных и растений, Русского археологического общества, Русского исторического общества, Русского географического общества, Академии художеств; был основателем и председателем Общества древней письменности, председателем Археографической комиссии, состоял в целом ряде благотворительных обществ и организаций.