Чарльз Горен - Бридж – моя игра

В те давние времена, года я изучал право в Макгильском университете, я познакомился с одной девушкой, научившей меня играть в бридж. «Просто следуй масти» – сказала она. «Если это невозможно, сбрось любую карту, либо положи козырь». Именно так я и делал: следовал масти, а в случае отсутствия таковой клал козырь. К полудню я проигрывал около 4.000 очков, а эта милая, умная, желанная девушка смеялась надо мной.

Вы вправе предположить, что с тех пор я затаил обиду на своего первого учителя по бриджу. Нет и еще раз нет. Первое, что я сделал, приехав тем летом домой на каникулы, так это буквально вызубрил какой-то учебник по бриджу. Возможно это и был первый неосознанный шаг к тому образу жизни, который вы вправе описать словами: играет и не работает. С высоты сегодняшнего своего опыта я понимаю, что те простые правила игры, которые мне объяснили и составляют основу знаний, необходимых начинающему:

Просто следуй масти. Если это невозможно, сбрось любую карту, либо положи козырь.

Вряд ли от новичка можно ожидать большего, по крайней мере, по прошествии нескольких робберов.

Но представим, как бы развивались события сегодня. Итак, мифический Чарльз Горен, Макгильский класс, 1965 год. Желание: научиться играть в бридж.

«Ну-с, Чарли», – молвит его красивая (это всего лишь фантазия) подруга, – все очень просто. Предположим, твой партнер открывает торговлю одной трефой».

«Это значит, что у него полная рука треф, правильно?» – перебивает ее этот недоросль.

«Нет, совсем необязательно. Возможно, он играет Неаполитанскую трефу…»

«Что?»

«…И у него не менее 17 очков в старших картах, однако, хорошей трефовой масти может и не быть».

«Но ведь так можно окончательно запутаться», заявляет молодой Горен. «И, вообще, это ж надо додуматься, переться в Неаполь и изучать там систему. Не проще ли взять на вооружение что-нибудь американское, типа…»

«Вандербильтской трефы?» – перебивает она. «Что ж, если вы играете Вандербильтскую трефу, то открытие торговли одной трефой показывает более половины всех очков колоды».

«И, конечно, хорошую трефу?»

«Нет, о трефе здесь нет и речи».

«О, я начинаю схватывать» восклицает он. «Если партнер открывает торговлю одной трефой, то ничего общего с трефовой мастью это открытие не имеет. У партнера просто хорошая рука».

«Да и нет», по ее милому личику пробегает легкая тень раздражения. «Открытие торговли одной трефой вполне может содержать приличную трефовую масть и весьма умеренную руку. Поэтому торговля и открывается заявкой «одна трефа».

Бедный малый начинает размышлять, потом он раздражается и, в конце концов, в изумлении восклицает, «О, я понял! Конечно же, все ясно – с хорошей трефой вы открываетесь одной трефой. Если трефы у вас нет, то открытие: «одна трефа!»

«Перестань издеваться надо мной!»

«Но ведь это в точности твои слова!»

Дым рассеялся, мир восстановлен, и несчастный Горен медленно вникает в суть Римской трефы, Неаполетанской трефы, Шенкенской трефы, Рот-Стоуновской трефы, Каплан-Шейнуолдской трефы и стандартной Американской трефы и, как только у него появляется возможность вставить слово, он заявляет своей подруге, что чувствует себя отныне истинным экспертом всех «трефовых» систем.

«Экспертом!» – фыркает она. – Существует еще тридцать семь версий этого открытия!»

Мифический Чарльз Горен. Макджильский университет, 1965 год, швыряет колоду и выскакивает вон из дому в темноту вечерней улицы, обреченный, увы, всю оставшуюся жизнь прозябать в качестве профессионального игрока в Мила Борнс. Он точно также никогда не поймет этой игры, но в ней, по крайней мере, не уделяется столько внимания трефовой масти.

Если от этого легкого полета фантазии у вас сложилось впечатление, что я не сторонник этого искусственного, бессмысленного и бесполезного украшения, медленно покрывающего богатое полотно контрактного бриджа, то вы абсолютно правы. Вудрой Уилсон еще пятьдесят лет назад говорил об «открыто достигаемых соглашениях», но и по сей день эта фраза наилучшим образом описывает точную информативную торговлю. Безусловно, натуральные системы – это спасение для тугодумов, однако – это спорный аргумент в их защиту, но не менее, безусловно, и то, что они самым полным образом удовлетворяют и величайших игроков на свете. И я твердо убежден, что, если бы, садясь впервые за бриджевый стол, а это было столь давно, что говорить об этом просто неприлично, столкнуло бы с одной из современных систем торговли, то в бридж бы играть я не стал. «Не стоит он стольких хлопот», – решил бы я. Зададимся вопросом, что же самое главное в современном контрактном бридже. Боюсь показаться наивным, а еще больше боюсь оскорбить вас в ваших чувствах, но моя точка зрения такова:

Бридж создан для получения удовольствия

Не следует играть в эту игру ни по одной другой причине. Вы не должны играть в бридж ради денег, ради демонстрации вашего интеллекта или – тупости партнера, ради доказательства, что вы величайший педагог со времен Сократа или демонстрации последней суперзаявки системы, из-за нескольких сотен других причин, оказывающих огромное влияние на игроков в бридж. В тот момент, когда вы осознаете, что удовольствие, которое доставляет игра, является не единственной причиной вашего пребывания за столом, забросьте это занятие и посвятите себя чему-нибудь еще – возможно теннису. Чему угодно, только не бриджу.

С другой стороны, если вы получаете удовольствие, тогда разрешите предсказать вам, что чем сильнее будет становиться ваша игра, жестче соревнования, чем более умные и искушенные партнеры будут встречаться вам за бриджевым столом, тем больше удовольствия будет доставлять вам игра. Но, в любом случае, остановитесь для начала и прислушайтесь к внутреннему голосу и определите, на самом ли деле вы играете в бридж, контрактный бридж, ту самую игру, которую, в той или иной степени изобрел Гарольд Вандербильт около тридцати пяти лет тому назад. Вот какие мысли пришли мне в голову в ожидании очередного интервью, одного из многих тысяч, которые я дал за свою жизнь. Вошел корреспондент и начал: «Отлично, м-р Горен, давайте порепетируем».

– «Порепетируем?» – не понял я. – «А можно с листа? Вы задаете вопросы, я отвечаю».

– «Нет, сэр», – услышал я в ответ. – «Я нахожу лучшим порепетировать».

Началась репетиция. Корреспондент представился, прочистил горло, представил меня как Чарльза Горена из Майами Бич, штат Флорида, прочистил горло еще раз и этаким слащавым голосом задал, наконец, свой первый вопрос: