Георгий Данелия - Кот ушел, а улыбка осталась

Я отвечал, что это не телефонный разговор.

Константин уехал на встречу со Спилбергом с надеждой уговорить его принять участие в нашем проекте. Яша отправился по своим делам, а я вышел прогуляться. Никаких магазинов поблизости не было, только бутик при гостинице. На витрине бутика стоял манекен, фигурой похожий на мою супругу Галю. На манекене был английский костюм в полоску, «простенький, со вкусом».

— Вот такой бы Гале, — подумал я. И зашел в бутик.

— Слушаю вас, — сказал пожилой мужчина в золотых очках, очевидно, хозяин.

— Вот этот костюм, — я показал на манекен, — сколько стоит?

— Вы русский?

— Можно и так сказать.

— Мистер, у нас эксклюзивные товары и поэтому цены очень высокие.

— Ну, а все-таки.

— Извините, — сказал хозяин и распахнул дверь.

У бутика остановился «Роллс-Ройс» с водителем в униформе. Из машины вышел молодой человек в тройке и высокая женщина в брючном костюме. Молодой человек открыл заднюю дверцу, подал руку и помог выйти старухе лет под девяносто.

— Хелло, мисс Эрмитаж, хау а ю? — радостно поприветствовал старуху хозяин.

Гости вошли в помещение. И в ту же секунду появились полная дама с сантиметром и девушка-манекенщица. Сразу стало тесно. Старуха что-то сказала, девушка ушла и вернулась с коробкой. Вытащила из коробки яркое цветастое платье и приложила к себе. Старуха кивнула, и все куда-то ушли. Я остался один. Через какое-то время вывели старуху в этом платье, подвели к большому зеркалу в барочной золотой раме и стали восхищаться. Старуха вопросительно посмотрела на меня.

— Вери найс! — соврал я. Платье старуху не украсило.

— О'кей, — сказала старуха.

Молодой человек выписал чек. Старуха не стала переодеваться, и они уехали на своем «Роллс-Ройсе». Полная дама и девушка-манекенщица ушли.

— Извините, что вам пришлось ждать, — неожиданно доброжелательно обратился ко мне хозяин.

— Ничего страшного. А все-таки сколько стоит этот костюм?

— Сказать вам, сколько мисс Эрмитаж заплатила за платье?

— Скажите.

— Двенадцать тысяч долларов.

— Я все понял. Извините, до свидания.

— Минутку. Вы турист?

— Нет, по делам приехал.

— Надолго?

— Послезавтра домой.

— А сколько вы могли бы заплатить за костюм?

— Сколько могу, вас не устроит.

— Ну а все-таки.

— Ну, долларов триста.

— О'кей, договорились. Но есть два условия: в Америке этот костюм никто не наденет и вы никому не скажете, что купили его у меня за такую цену.

— А если спросят?

— Отвечайте, что это коммерческая тайна.

В Нью-Йорке перед вылетом пошли покупать армейские ботинки для сына Аркадия на Яшкин-стрит (улицу, где отоваривались туристы из Советского Союза). В одном из магазинчиков увидел: висит цветастое платье — точно такое же, какое купила старуха Эрмитаж за двенадцать тысяч.

— Сколько стоит? — спросил я хозяина.

— Это люксовый товар, эксклюзивный.

— Ну а все-таки?

— Сорок девять долларов, — твердо сказал он. Гримасы капитализма…

Костюм Гале понравился.

— Угадал! Молодец! — обрадовалась она и повесила его в шкаф.

И пока еще ни разу не надевала. «Простенький, со вкусом» костюм в полоску висит в шкафу двадцать семь лет и четыре месяца, ждет подходящего случая.

Во время Московского кинофестиваля 1979 года позвонили с «Мосфильма» и сказали, что завтра в десять утра показывают Фрэнку Копполе «Осенний марафон» и Сизов просит меня приехать. Приезд Фрэнка Копполы на Московский кинофестиваль с фильмом «Апокалипсис» произвел фурор. За него шла борьба, все хотели с ним пообщаться и пригласить в гости.

В 10 я был на «Мосфильме». Зашел к Сизову. Он говорил по телефону:

— А когда вы его привезете? Ну, хорошо, подождем, — положил трубку и сердито сказал мне:

— Вчера он был у кого-то в гостях, там его так накачали, что теперь не могут разбудить. Так что давай подождем часик. Покажем фильм, потом пообедаем.

Через час Коппола не появился, через два тоже. Приехал он только в половине второго, как раз к обеду. Приехал не один. С ним был брат Джулио, племянники, двоюродная сестра с мужем, детьми и няней, переводчики.

За обедом я рассказал Копполе о том, что произошло в Тбилиси, когда показывали в Доме кино его знаменитый фильм «Крестный отец». Попасть на этот просмотр мечтал весь город. Одному богатому человеку по почте прислали пять билетов, тот обрадовался. Пошли всей семьей: он, жена, сын, дочь и родственница из Дигоми. Когда они вернулись, квартира была пуста. Вынесли все, включая картины, антикварную мебель и даже чешский унитаз.

Копполе эта история понравилась.

После обеда показали гостям фильм. Фильм итальянцам понравился.

А потом поехали в гостиницу «Россия», где жили гости фестиваля. Семья Копполы — на двух фестивальных «Чайках». А Коппола с переводчиком со мной на моей машине. По дороге он спросил:

— У вас в фильме герой полтора часа изменяет жене. Были проблемы?

— Нет.

— Странно… вчера мне ваши коллеги жаловались, что в советском кино ничего показывать нельзя. Это не так?

— Кое-что показывать можно, но не все…

В гостинице мы попрощались. Коппола пошел к себе. А я направился к стойке администратора, чтобы узнать, в каком номере остановился западногерманский продюсер Сергей Гамбаров, для него у меня был припасен альбом с рисунками Сергея Эйзенштейна. В вестибюле гостиницы наткнулся на свою сестренку, актрису Софико Чиаурели.

— Ты Коку Игнатова не видел? — взволнованно спросила она.

— Нет, а что?

— Вчера Коппола был у Двигубского, и мы с Кокой пригласили его сегодня в «Иверию» (был такой грузинский ресторан в Голицыно, по Минскому шоссе). — Кока куда-то исчез, а у меня всего шестьдесят рублей. Надо деньги доставать. У тебя есть?

— Вы Копполу вчера так ухайдакали, что вряд ли он помнит, что говорил вчера Кока.

— Что значит — не помнит, а если помнит?

— Давай спросим.

Подошли к фестивальной службе, попросили выяснить планы Копполы на сегодняшний вечер. Они позвонили секретарю Копполы, и тот сказал, что сегодня вечером Копполу пригласила грузинская актриса в загородный ресторан.

У меня было с собой рублей тридцать, у Софико шестьдесят, всего девяносто — для ужина с Копполой и его свитой в загородном ресторане маловато. Что делать? Ехать в сберкассу за деньгами поздно, уже закрыто. Поднялся в номер к своему сокурснику, режиссеру Шухрату Аббасову, взял взаймы «до завтра» 190 рублей (все, что у него было) и, естественно, пригласил его на ужин. Спустился в вестибюль. Спросил у Софико: