Евгений Кычанов - Великий Чингис-хан. «Кара Господня» или «человек тысячелетия»?

42

«А как у племен татарских не было письма, повелел он, чтобы люди из уйгуров научили письму монгольских детей» (цит. по [О составе Великой Ясы, с. 42]).

О том, сколько было награблено в Китае, свидетельствует и такой факт. За взятие одного из цзиньских городов Чингис-хан наградил Субетая телегой золота и шелка [Юань ши, цз. 121, с. 16].

Александр Македонский был известен в исламском мире как Искандер Двурогий.

По сведениям «Юань ши», Кучлука убил мусульманин Хэсы-майли, человек из окружения кара-китайского гур-хана [Юань ши, цз. 120, с. 86].

В походе Субетая и Чжэбе участвовал мусульманин Хэсымайли. В его биографии в «Юань ши» сказано: «…дошли до русских и напали на них. В Железных горах подчинили их. Захватили их государя Мстислава (Мичжисыла). Чжэбе приказал Хэсымайли подарить его Чжочи. Казнили его [Мстислава]» [Юань ши. цз. 120, с. 96].

Чингис-хан писал онгутскому государю: «Слышал я, на востоке есть некто, кто называет себя императором. На Небе нет двух солнц. Разве у людей может быть два государя?»

Чан Чуня привез к Чингис-хану Джабар-ходжа, мусульманин, который попал к Чингис-хану еще во время войны последнего с Ван-ханом. Судя по его биографии в «Юань гпи», Джабар-ходжа прожил 118 лет [Юань ши, цз. 120, с. Зб-4а].

Велика была ненависть Чингис-хана к тангутам. Она пережила века. В горах Синлуншань под Ланьчжоу до сих пор растет тысячелетний дуб. По местному преданию, Чингис-хан ударил по этому дубу мечом и в гневе объявил: «Я все равно уничтожу Си Ся». Автор этих строк лично видел посеченный мечом Чингис-хана дуб в августе 1989 г.

По данным жизнеописания Ачжулу в «Юань ши», именно Ачжулу пленил последнего государя тангутского государства Си Ся. После этого тот был убит по приказу Огодая. «Произошло большое сражение с врагом в местности Хала-Хачар. Силы Ся были стеснены. Их государь испугался и просил [позволить ему] сдаться. Схватили его и представили его Тай-цзуну [Тот] убил его» [Юань ши, цз. 123, с. За].

Можно составить следующую сводку возможных мест захоронения Чингис-хана:

Алтай [Марко Поло, с. 88]

Алтай-хан [Алтан Тобчи, с. 242]

Бурхан-Халдун [Рашид-ад-дин, т. I, кн. 2, с. 238–239]

Йэхэ-Утэк [Алтан Тобчи, с. 242]

Кэнтэй-хан [Алтан Тобчи, с. 242]

Циняньгу, ущелье [Юань ши, цз. 1, с. 126]

Чивмэ, река [Монгольская летопись XVIII в., с. 154]

В пяти случаях местом захоронения указана гора (горы). Это наиболее вероятно, в этом представлена давняя дальневосточная традиция. Среди гор первое место отводится горам Хэнтэй, Бурхан-хал-дуну, столь близким сердцу Чингис-хана. Уже не первый год в МНР работает совместная монгольско-японская экспедиция, которая ищет могилу завоевателя с применением всех средств современной техники. Будем надеяться, что ее поиски увенчаются успехом.

Существует, правда, свидетельство того, что Чингис-хан высказался в пользу сохранения жизни завоеванных. Один из его приближенных сказал: ««Люди – основа государства. Если убивать людей, то какая польза государству от приобретенных территорий? При этом убивать невинных – это только укреплять враждебные чувства. Это не намерение государя!» Тай-цзу услышал и одобрил это». Данный текст из «Юань ши» является лишним доказательством того, что террор против покоренных вызывал осуждение и в окружении Чингис-хана (см. [Юань ши, цз. 124, с. 1]).

В своей книге «Древняя Русь и Великая степь» Л.Н. Гумилев пишет: «Так, один современный автор озаглавил свою книгу «Жизнь Темучжина, думавшего покорить мир». Вот уж Тэмуджин не мог даже мечтать о престоле, когда он таскал на себе тайчиутскую колодку, когда его молодую жену увезли меркиты, когда его покинули родные дяди и брат, предал спасенный им Ван-хан и когда на него навалилось огромное войско найманов. В эти годы он думал, как спасти жизнь своей семьи и свою, а то, что ему удалось одержать победы над могучими и безжалостными врагами – это вопрос, который следует ставить корректно» [Гумилев. Древняя Русь, с. 455]. Л.Н. Гумилев прав – и ставить вопросы, и поступать следует корректно. Я ведь тоже считаю, что Темучжин не думал еще о завоевании мира, когда происходили те события, о которых он упоминает. А позже? Это он писал онгутскому государю перед войной с Цзинь: «На небе нет двух солнц. Разве у людей может быть два государя?» Это Плано Карпини по свежим следам событий писал: «Замысел татар состоит в том, чтобы покорить себе, если можно, весь мир… и об этом они имеют приказ Чингис-хана» [Путешествия, с. 59]. Естественно, Чингис-хан не думал завоевывать Америку или Австралию. Но овладеть Поднебесной в ее китайском понимании, т. е. Евразийским материком, он помышлял и считал себя в силе и в праве, дарованными ему Вечным синим Небом, сделать это. Никто и до Л.Н. Гумилева не отрицал влияния природной среды обитания и традиций (можно называть их и «генетическими традициями») на жизнь народов (этносов). Никто не отказывался от учета их психологического склада. Если есть источники, всегда можно объяснить крутые перемены в жизни этносов, не прибегая к туманным понятиям «пассионарного толчка» или «пассионарного взрыва». Новые термины не меняют представлений исторической науки о важных событиях в Азии и Европе. Можно лишь сожалеть об одном – выдавая исторический процесс за природный, Л.Н. Гумилев считает, что «моральные оценки к нему неприложимы» [Гумилев. Древняя Русь, с. 451].

Китаец Сун Цзычжэнь полагал нашествие Чингис-хана наказанием, которое обрушилось на народы Северного Китая по воле Неба: «Основы процветания государства были заложены в Северной стороне. Там Тай-цзу удостоился получить [великое] повеление [Неба на занятие трона] благодаря [своей] мудрости и добродетелям и почтительно осуществил наказание [народов по воле] Неба. Куда бы ни обращалась голова его коня, нигде не оказывалось государства, которое было бы способно [устоять перед его натиском]» (Китайский источник, с. 68).