Алексей Шишов - Русские князья

Последние дни жизни великого князя Московского Василия III Ивановича показали, что его смерть послужит сигналом к борьбе за власть в боярской верхушке, которую самодержец «всея Руси» давно отстранил от решения важнейших государственных вопросов. Эта борьба началась уже при утверждении именного состава опекунского совета при Иване IV Васильевиче.

Умирающий Василий III не без причин опасался, что бояре, не забывшие его опал и тюремных «сидений» в «железе», не пощадят малолетнего наследника и вдовую великую княгиню. Поэтому в круг опекунов вводятся еще три человека: известный неукротимым нравом князь Михаил Глинский, князь Иван Шуйский, брат Василия Шуйского, и Михаил Тучков-Морозов, племянник Михаила Захарьина. Уже в самом составе опекунского совета проглядывали силы, которым в ближайшее время предстояло вести смертельную борьбу за место у великокняжеского трона и за сам трон.

Выступая перед Боярской думой, государь «всея Руси» возложил ответственность за безопасность своей семьи лично на князя Михаила Глинского: «А ты бы, князь Михайло Глинский, за моего сына великого князя Ивана и за мою великую княгиню Елену… кровь свою пролил и тело свое на раздробление дал».

Василию III Ивановичу пришлось объяснять перед Боярской думой мотивы включения князя Михаила Глинского в число душеприказчиков. Он, как молвил государь, «человек к нам приезшей и вы бы того не молвили… держите его за здешнего уроженца, занеже он мне прямой слуга».

Предчувствуя скорую смерть, Василий III Иванович решил втайне от Боярской думы совершить постриг в монахи. Такое решение таило огромный политический риск: в случае выздоровления самодержец не мог возвратиться на великокняжеский престол как монах-расстрига. Когда он объявил о своем желании ближним людям, его брат Андрей Старицкий, боярин Воронцов и Шигона-Поджогин прямо заявили ему о несогласии с его решением. Это было прямое неповиновение государю «всея Руси».

Тогда умирающий государь обратился к митрополиту Даниилу с мольбой: «Аще ли (его ближние бояре) не дадут мне постричи, но на мертвого меня положи платие чернеческое, бе бо издавна желание мое».

Когда глава Русской Православной Церкви митрополит Даниил попытался исполнить желание умирающего великого князя, князь Андрей Иванович Старицкий и боярин Воронцов оттеснили его от ложа. Благочестивое намерение самодержца «всея Руси» поддержал один лишь боярин Михаил Захарьин.

В ночь с 3 на 4 декабря 1533 года великий московский князь Василий III Иванович скончался в Кремлевском дворце в возрасте 54 лет. Новым главой Русского государства стал его старший сын трехлетний Иван IV Васильевич.

В ту декабрьскую морозную ночь для истории государства Российского ушел из жизни «последний собиратель земли Русской», преуспевший в сем государственном деле.

Владея огромной державой и сосредоточив в своих руках огромную власть над подданными, Василий III Иванович отразил в собственном титуле название земель, собранных под высокую московскую руку при четырех преемниках святого великого князя Дмитрия Донского — при Василии I Дмитриевиче, Василии II Темном, Иване III Васильевиче и Василии III Ивановиче.

Титул великого князя Московского гласил: «Великий Государь Василий, Божею милостию Государь всея Руси, и великий князь Владимирский, Московский, Новгородский, Псковский, Смоленский, Тверский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных, Государь и Великий князь Новгорода Низовской Земли, и Черниговский, и Рязанский, и Волоцкий, и Ржевский, и Вельский, и Ростовский, и Ярославский, и Белоозерский, и Удорский, и Обдорский, и Кондинский и иных».

Историк Н. М. Карамзин так описывал Ивана III, деяния и саму личность которого исторически оценивал весьма высоко: «Василий имел наружность благородную, стан величественный, лицо миловидное, взор проницательный, но не строгий; казался и был действительно более мягкосердечен, нежели суров, по тогдашнему времени. Наказывал вельмож и самых близких, но часто и миловал, забывал вины. Снискав любовь народа, он, по словам историка Иовия, не имел воинской стражи во дворце, ибо граждане служили ему телохранителями».

Карамзин, преклоняясь перед историей государства Российского, благоволил к лицам царствующих династий. Но все же в его оценке деяний и характеристике государя «всея Руси» Василия III Ивановича из рода Рюриковичей есть большая доля исторической правды.