Фитин - Бондаренко Александр Юльевич

Что ж, правительство имеет право безнаказанно ошибаться — тем более что не ему свои ошибки исправлять. Значит, основной задачей начальника Управления внутренних дел было так наладить службу охраны общественного порядка, чтоб возвратить покой на улицы уральских городов. Известно, кстати, что в некоторых местах для борьбы с бандитами даже применялись войска...

...А в это время в Нью-Йорке успешно работал советский нелегал Вильям Генрихович Фишер, подготовка к командировке которого началась ещё при Фитине, в апреле 1946 года; в Великобританию возвратился из корейского плена кадровый сотрудник СИС Джордж Блейк, теперь уже навсегда связавший свою судьбу с советской разведкой, о чём, разумеется, тогда не знали англичане; к выводу за рубеж для работы в нелегальных условиях готовился Конон Трофимович Молодый, фронтовик, кавалер трёх боевых орденов за Великую Отечественную войну, в будущем — легендарный Лонсдейл...

Фитин же в это время решал совершенно иные задачи, и вот пример ещё одной из них:

Произведённым предварительным расследованием установлено, что Государственный Синарский трубный завод министерства металлургической промышленности, выпускающий ответственную продукцию, главным образом для министерства Оборонной промышленности СССР, на протяжении многих лет, систематически, поставляет заводам-заказчикам в заведомых об”ёмах заведомо бракованную продукцию, срывая этим самым нормальную работу последних и своевременное выполнение строго регламентированных сроками правительственных заданий по выпуску агрегатов для нужд обороны страны и вместе с этим ставит под угрозу неизбежных аварий и преждевременного выхода из строя при эксплуатации этих агрегатов, изготовленных из поставленной продукции.

Группа лиц, случайно пробравшихся на руководящие должности в заводе, ВИШЕВНИК, АЙЗЕНШТАТ, ДРАБКИН, ИОФИН и ряд других во главе с главным инженером СОМИНСКИМ, несмотря на серьёзные и неоднократные предупреждения заводами-заказчиками о систематической засылке бракованной продукции и срывом, в связи с этим, правительственных заданий, а также значительном количестве поступивших рекламаций, никаких реальных мер по устранению этого не принимали...»[502]

Что надо было по этому вопросу делать дальше, наверное, должны были разбираться уже другие «компетентные органы»...

Можно предполагать, что сотрудники Свердловского управления МВД справлялись с этими многоразличными проблемами — и при том у них ещё оставалось время и на спорт, и, хоть немножко, на какую-то личную жизнь...

«Москва МВД Союза СССР генералу армии товарищу МАСЛЕННИКОВУ И. И.[503]

Руководство и партийный комитет УМВД рекомендует следующий состав президиума Свердловского Областного Совета “Динамо”:

Председатель — ФИТИН П. М., зам. председателя — РАБИНОВИЧ Д. Б...»[504]

Фамилии членов президиума нам не суть важны.

Под телеграммой стоит подпись «ФИТИН» и дата — 25 июня 1953 г.

На штампе в левом верхнем углу указано «Передать по ВЧ» и обозначено время передачи — 1 час 16 минут, уже 26 июня.

Но очень сомнительно, чтобы 26-го числа, да и во многие последующие дни, у кого-либо дошли руки до этой телеграммы. Зато мы можем сказать, что это был один из последних служебных документов, подписанный генерал-лейтенантом Фитиным.

Именно в тот день, 26 июня 1953 года, на заседании Президиума ЦК КПСС, был арестован Лаврентий Павлович Берия.

Очень скоро Павел Михайлович был вызван в Москву — как представитель «банды Берии», его, так сказать, подручных. А что тут удивительного? Под началом — и даже под непосредственным руководством — Лаврентия Павловича он работал с 1939 года, и на нынешнюю весьма ответственную должность его поставил именно Берия. К тому же, в ходе следствия «по делу Берии» выискались материалы, однозначно компрометирующие Фитина. Их было немного, но...

Известно, в частности, что в архивных материалах МВД СССР, касающихся разработки одного из лидеров грузинской контрреволюционной эмиграции Евгения Гегечкори[505], было обнаружено его личное письмо к своей племяннице — Нине Теймуразовне Берия, жене Лаврентия Павловича.

Выступая на заседании 7 октября 1953 года, Генеральный прокурор СССР Роман Андреевич Руденко заявил:

«Необходимо указать, что бывшие сотрудники МВД, занимавшиеся разработкой грузинской эмиграции, зная, что Прокуратура собирает доказательства, подтверждающие связь Гегечкори с Берия, не сообщили следствию об этом письме. Так, бывший начальник 1-го Главного управления НКВД СССР — МГБ СССР Фитин П. М., получивший в 1946 году это письмо от заграничной агентуры, зная, что письмо хранится в делах МВД, о нем на допросе 18 июля 1953 года вообще не упомянул, хотя специально допрашивался о связи Берия с грузинской эмиграцией. Бывший резидент во Франции Гузовский А. А. и сотрудник резидентуры во Франции Тавадзе И. К. (ныне арестованные) также ничего не показали о письме Гегечкори к Н. Берия, хотя оно было направлено Фитину при сопроводительном письме за их подписями»[506].

Вполне возможно, что это было единственное, что можно было предъявить Фитину, который ни к каким группировкам не принадлежал, ничьим «человеком» не был, — но просто по-порядочному не стал топить бывшего своего начальника... Обошлось ему это очень дорого — ни больше ни меньше как обвинением, что он — «враг народа». Павел Михайлович был отстранён от должности, на него было заведено уголовное дело.

А в результате прежде всего рухнула его личная жизнь.

— Римма сразу же отказалась от него — как патриотка! — рассказала нам одна из бывших сотрудниц Свердловского управления. — Она поверила в то, что Павел Михайлович действительно является «врагом народа», раз его в этом обвинили. В то время чувство патриотизма было у нас на очень высоком уровне, ну и мы верили тому, что нам говорили. Можно ли обвинять её в чём-то? Не знаю...

Мы стопроцентно принимаем эти слова на веру и не собираемся строить каких-либо догадок на этот счёт...

Спортивная карьера Риммы Михайловны Жуковой удалась. Вскоре, в 1955 году, она станет первой конькобежкой планеты, победив на чемпионате мира.

Впоследствии она переедет из Свердловска в Москву.

...А вот личная жизнь у неё не сложилась. Внук Павла Михайловича, Андрей Анатольевич Фитин, рассказал нам, как в конце 1970-х годов, будучи курсантом Высшего военно-морского училища им. М. В. Фрунзе, он пришёл к Римме Михайловне в её большую квартиру на улице Горького — нынешней Тверской. Принёс торт, попили чаю... Разговора по душам, в общем-то, не получилось: совершенно разные люди, в первый раз видели друг друга, тем более что в гостях у неё была подруга, кажется кто-то из известных киноактрис, оживлённо обсуждавшая столичные новости... Но когда Андрей уходил, Жукова вышла проводить его в коридор и откровенно сказала: «Андрюша, я — дура! Ты знаешь, я полная дура! Я так любила твоего деда — но я испугалась. Я очень жалею, что у меня так сложилась судьба...»

На старости лет она осталась одна...

А ведь судьба Павла Фитина тогда действительно не только была неясной, но и, можно сказать, всё висело на волоске. Пока проходило расследование, он числился за штатом, причём в те времена в подобной ситуации военнослужащим денежного довольствия не выплачивали. По счастью, когда Павел Михайлович был заместителем представителя МГБ в Германии, он там имел возможность прикупить две автомашины — не новые, конечно, не шикарные, но для нашей тогдашней жизни вполне подходящие. Теперь эти машины пришлось продать и существовать на вырученные деньги... Накоплений у него не было.