Манфред фон Браухич - Без борьбы нет победы

Я слушал его не без некоторого удивления. Он показался мне фантастом, который никогда не достигнет своей цели. Но чем-то он меня увлек, и я почувствовал какую-то гипнотическую силу его взгляда. Мне пришло на ум, что многие из этих мыслей уже не раз обсуждались за нашим семейным столом, когда Гитлера никто еще знать не знал. Тогда речь шла только о "его величестве". Теперь же передо мной стоял человек, говоривший о себе самом так, как мои родные говорили о кайзере, чье имя произносилось только шепотом.

В заключение своих политических выкладок о предстоящем взлете немецкой нации под его водительством он не забыл упомянуть и про гоночные автомобили.

Сделав любезный жест в его сторону и вежливо кивнув, я пробормотал какие-то слова одобрения его планов, хотя считал их бесперспективными и ничуть не более реальными, чем прожекты, вынашиваемые в моем доме.

Гитлер обещал мне немедленно связаться с Берлином.

Полгода спустя я случайно узнал, что Гитлер находится в своей горной вилле близ Оберзальцберга. Я решил навестить его там, ибо от Берлина не получил ничего, что могло бы укрепить мои надежды на появление новых, более быстроходных спортивных машин. Я позвонил у садовой калитки, и передо мной вырос здоровенный детина. Впоследствии мне сказали, что это обергруппенфюрер СА Брюкнер. Он доложил обо мне своему шефу, и тот сразу вышел ко мне. С полчаса мы с ним прогуливались перед домом, беседуя почти исключительно о гоночных автомобилях.

Суть соображений Гитлера по поводу их производства можно было свести к одной фразе: "Ваша фирма получит деньги, как только власть будет в моих руках!"

После этого делового разговора он пригласил меня в дом. Там я познакомился с его ближайшими друзьями, рассевшимися вокруг изразцовой печки в баварском стиле. Все они были в приподнятом настроении. Их развлекал небольшого роста толстый мужчина по имени Генрих Гофман. Он распевал песенки и сам себе аккомпанировал на бандонионе1Было очевидно, что в этом кругу он занимал привилегированное положение. Весело и умело рассказывал анекдоты, сыпля шутками и прибаутками, он потешал это общество, как заправский придворный шут. Я увидел Геринга, Геббельса, Брюкнера, Штрайхера, Рема, Гесса, Гиммлера. Функции дворецкого я псаря - у Гитлера было четыре немецких овчарки - выполнял будущий обергруппенфюрер СС Шауб. Как известно, через несколько лет Гофман был возведен в ранг лейбфотографа Гитлера с титулом профессора. Времени у меня было достаточно, и я не спеша приглядывался к своему окружению, особенно к хозяину дома. Как уже однажды в Мюнхене, я вновь обратил внимание на его бегающие глаза, колючие взгляды. Он много говорил, пожалуй, слишком много и очень громко. Присутствующие благоговейно смотрели ему в рот. Было совершенно ясно: здесь он господствует, не терпит никаких возражений и навязывает всем свое мнение.

Они, конечно, не могли угадать моих мыслей, но я поневоле задавался вопросом: как же эти, мягко говоря, не слишком образованные мужчины, одержимые мечтой о захвате власти, собираются управлять государством и откуда берутся деньги для финансирования их дерзких планов? Но так как они изъявили готовность раскошелиться и на автомобильный спорт, я не стал долго ломать себе голову над проблемой их капиталов.

Когда вечером 30 января 1933 года Гитлер пришел к власти, первая моя мысль была об обещанном им гоночном автомобиле.

В моей семье брезгливо морщились при упоминании имени этого "канцлера с улицы", но все же он был симпатичнее "красных".

Что только не происходило в эти дни! В Атлантике затонул американский дирижабль "Акрон". Все пассажиры погибли. После тринадцати лет "сухого закона" США отменили запрет на распитие спиртного, и, упиваясь тысячами гектолитров виски, бренди и джина, американцы торжественно отпраздновали "первую влажную ночь". Элли Байнхорн без посадки перелетела из Берлина в Стамбул. Со стапеля был спущен крейсер "Адмирал Шеер".

Но люди узнавали и о другом: в Германии ввели смертную казнь через повешение; в какой-то роще к югу от Берлина нашли труп Гануссена; в Ораниенбурге начал "работать" первый концентрационный лагерь, а Иозеф Геббельс призвал "арийцев" бойкотировать еврейские магазины.

Эти вести тревожили. Но на меня они не производили большого впечатления. Мною владело одно-единственное желание - быть гонщиком, участвовать в автомобильных состязаниях. На фоне этой мечты все казалось второстепенным. Все мои помыслы сосредоточились на фирме "Даймлер - Бенц". На ее заводах, расположенных в Унтертюркхайме - пригороде Штутгарта, - первоклассные инженеры, конструкторы и механики трудились над созданием новых гоночных машин. Решением Всеобщей международной автомобильной комиссии от 12 октября 1932 года были установлены единые положения об автомобильных гонках.

Прежде к участию в них допускались почти любые машины: например "альфа-ромео" с рабочим объемом цилиндров 2,3 литра при весе 900 килограммов, 7-литровый "мерседес" весом 1,5-1,8 тонны, а итальянская фирма "Бугатти" выставляла машины с литражом 4,9.

На следующие три года была установлена "формула", которая строго предписывала максимальный вес 750 килограммов без горючего, баллонов и воды для охлаждения.

Что и говорить - нелегкая задача для конструкторов. Но эти волшебники все-таки ухитрились "втиснуть" под капот первой же модели целых 300 лошадиных сил! Профессор доктор Фердинанд Порше, один из гениальнейших немецких автоконструкторов и "отец" "фольксвагена", разработал в строгом соответствии с "гоночной формулой" 16-цилиндровый 280-сильный двигатель с рабочим объемом 4,4 литра.

Особенность его конструкции состояла в том, что двигатель монтировался в кормовом отсеке машины. Эта блестящая идея была реализована на заводах концерна "Ауто-унион". Так возник одноименный гоночный автомобиль, получивший международную известность.

Обещанную дотацию на развитие автоспорта Гитлер действительно дал. Сумму в размере полмиллиона пришлось поделить поровну между обеими фирмами. Каждая получила по 250 тысяч марок. Но при огромных расходах на "автоконюшни" - от трех до четырех миллионов в год - эта подачка выглядела довольно скромной.

Своими "наездниками" компания "Ауто-унион" назначила Ганса Штука, Вильгельма Себастиана - талантливого механика и бывшего напарника Караччиолы, принца цу Ляйнингена и Момбергера. "Мерседес - Бенц" пригласила известного итальянца Луиджи Фаджиоли. Рудольф Караччиола еще не оправился от аварии в Монте-Карло. Что же до меня, то этой осенью 1933 года, после долгих лет борьбы и тяжелых лишений, я тоже воспрянул духом: фирма "Мерседес" пригласила меня в Штутгарт для подписания договора.