Никита Михалков - Мои дневники

Вся так называемая «мировая история» началось с того, что, перестав бояться Бога, люди начали бояться друг друга. Это главная причина всего, что с нами сейчас происходит.

Приснилась совершенно чеховская ситуация.

Какой-то телецентр в провинции. Ведущий местной популярной программы даже не может представить себе, что все то, что происходит с ним, интересно не каждому. И будто бы я приглашен на передачу этого субчика. На улице идет дождь. Уже в студии, смахивая дождевые капли с волос, я говорю:

– Дождь на улице.

Он отвечает с пафосом:

– Нет, снег.

Я не понимаю. Он наклоняет рыжую потную голову, показывает на затылок.

– Видите?

Я не понимаю. Он тычет пальцем в свой затылок – там видно несколько седых волос.

– Седые, видите?

Я киваю головой.

– А ведь этого в прошлом году не было, помните?

И он с философической усталостью начинает говорить что-то своим, смотрящим ему в рот сотрудникам, работая явно на меня.

«Однажды в России». Это не история про мафию. Это история о том, как, перестав бояться Бога, люди начали бояться друг друга.

Хозяйка готовилась кормить гостей. Должно было прийти 3 человека, а пришло 11. Еды явно не хватит. Сели за стол. Мгновенно все смели… Хозяйка откинулась на спинку стула:

– Ну, я, собственно, наелась… и вам советую.

Все хотят, чтобы было как-то по-другому, но никто толком не знает что по-другому и как это сделать.

Женщина куда-то собирается ехать. Принимает ванну и, обдумывая, что ей еще предстоит сделать (или что взять с собой), загибает пальцы: взять то, взять это, купить то, позвонить тому-то…

Потом, по мере выполнения того, что наметила, она разгибает пальцы. Остался загнутым один, но она так и не выполняет последнее из всего того, что нужно сделать…

В процессе развития истории это что-то становится основой интриги.

Париж. По радио – в утреннем прямом эфире – балдежный диалог со слушателями. Ведущему все время кто-то звонит. Наконец раздается еще один звонок: женщина начинает что-то говорить по-русски (может быть, с небольшим неуклюжим вкраплением французских слов). Никто ничего почти не понимает. Она же явно сообщает что-то очень важное!.. Но вот дозванивается еще кто-то и переводит все то, что она сообщала. Интрига!

Париж. К отцу приезжают две дочери – 12-и и 24-х лет. Две красивые, умные, самостоятельные и обожающие отца. Девочки эти от второго брака. Так случается, что в один вечер в одной компании оказывается и он, и девочки, и его первая жена, от которой у него есть сын (брат этих девочек, с которым они очень дружат).

Ресторан «Будебар». Без всякой задней мысли он общается со своей бывшей женой, девочки же ужасно напряжены, а младшая просто «перевернута». Наконец ревность достигает такого накала, что младшая начинает плакать…

А бывшая жена между тем, видя все и понимая всю ситуацию, постепенно надирается…

«Государство – ограниченная местностью и овеществленная религия»!!!

Федор Иванович Тютчев

Там, где нет достоинства, не может быть и стыда.

По сути «реформаторы» – те же большевики. Они точно так же стали ломать все, что было до них. Они совершенно лишены исторической памяти и корневого, органического ощущения своей связи с теми, кем они должны руководить и для кого они будто бы и затевали эти реформы.

Самое главное, что они пытаются построить страну, общество без Бога. Это и есть самая главная ошибка. Ничего они не чувствуют в своей стране. Боятся ее и надеются что-то сделать, не прикасаясь к тем людям, для которых они как бы должны жить.

Замечательная мизансцена. Вечернее солнце. Студия звукозаписи. Стеклянный тамбур (много стекол, но внутри темно).

Она выходит из других дверей, подходит к своей машине. Там у нее все очень солнечно. Он же, идя в студию, останавливается в глубине тамбура, почти в полной темноте. Его почти не видно, но одет он во все светлое и потому просматривается. Он застывает в несколько странной позе и смотрит на нее не шевелясь.

Она открывает машину, бросает сумку и все время смотрит в его направлении, ибо не может понять… – очень похоже, что это он, но совершенно недвижное тело создает впечатление чего-то неодушевленного.

Она садится в машину, заводит ее и все смотрит. Он стоит не шевелясь. Она дает задний ход, разворачивается и медленно выезжает, все время глядя на него.

Он понимает, что она пытается его разглядеть, но так как он не шевелится, ей непонятно – он это или не он, и вообще человек ли там или только что-то, похожее на фигуру?.. Он стоит. Она медленно уезжает за угол. Но он не двигается все равно!.. Она же, не в силах уехать, так и не поняв, он ли это, медленно сдает назад и останавливается. Он не шевелится по-прежнему. Она выходит из машины, идет к нему, не отдавая до конца себе отчета в том, что происходит… Наконец она отчетливо видит его. Подходит, останавливается. Они смотрят друг на друга…

Дальше может быть любое разрешение.

Алик Тайванчик: «Я весь день сплю, потом ночью иду домой и давай опять спать – и всю ночь от кого-то бегаю, по лесам, по долам… Просыпаюсь и опять сплю».

История Гражданской войны через судьбу коня. Конь был под красным, потом красного убили. Конь достался белому. Стал воевать под белым против красных… Другими словами, история народа.

Алимжан Тахтахунов (Тайванчик)

А между всем этим и любовь, и гибель… и та новелла, как на фронт везут 10 тысяч гробов. Старший – мальчик почти, юнкерок, с ним девушка, медсестра. Любовная история на фоне пустых пока гробов, движущихся навстречу своему содержимому.

– Как хорошо ты говоришь по-русски. Какой образный и яркий у тебя язык. Откуда?

– Изнутри.

Замечательно точно. Наполненность души требует выплеска, формулирования. Вообще, язык звучит изнутри. И вовсе не в начитанности дело. Совсем малограмотные люди могут замечательно емко, выразительно и даже поэтично говорить. Все дело в наполненности.

– Собиралась пойти в церковь, но так и не собралась, – не знала, что надеть.

«Нет лучшего средства от неурядиц, чем предоставить им идти своим чередом, – все как-нибудь уладится».

«Ручей и от ветерка замутится, и вода станет прозрачной не твоими стараниями, а когда от нее отойдешь».

«Извлекай пользу из врагов. Любую вещь надо брать умеючи, не за клинок, где порежешься, а за рукоять, чтобы себя защитить, тем паче при соперничестве. Разумному больше пользы от недругов, чем глупцу от друзей. Вражда порою равняет те горы трудностей, перед коими останавливается благосклонность. Многим славу создали враги их. Лесть куда опаснее, чем ненависть; вторая помогает избавиться от изъянов, которые первая прикрывает. Благоразумный сделает злобу людским своим зеркалом, более верным, нежели зеркало приязни, и либо предотвратит обличение, либо исправит недостатки».