Эльга Лындина - Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

«– Удел единиц – работать где, когда и с кем хочешь. Актеров много, большинство себе этой роскоши позволить не может», – таково резюме Константина Хабенского.

Это взгляд реалиста. Хотя Константин Юрьевич сегодня уже может позволить себе выбирать, соглашаться, отказываться от неинтересных ролей.

В 2005 году в его послужной список достаточно успешно вошла роль Грина в экранизации романа Бориса Акунина «Статский советник». В этом фильме, по сути, две живые фигуры: князь Глеб Пожарский, петербургский чиновник, занимающий высокий пост в министерстве внутренних дел, командированный в Москву, чтобы уничтожить группу террористов, которыми руководит опасный, отчаянный и беспощадный Грин. Второй реальный персонаж в скучном и вялом (несмотря на жанр) повествовании.

Грин – магнетическая личность. Его магнетизм в железной воле, которой он действительно заражает своих товарищей по борьбе. Товарищи его не любят – любить такого абсолютного фаната трудно. Как соотноситься с человеком, закованным в броню? Неумолимо жестоким? Не знающим ничего, кроме борьбы, борьбы и еще раз борьбы? Как смириться с его аскетизмом, возведенным им в культ? Того, кто лишил себя всех радостей жизни – от и до, требуя того же от всех остальных? Демоны-искусители, нашептывающие о любви, благах житейских, тепле общения давно отступились от Грина, оказавшись не в силах совладать с его невероятной волей.

В романе Акунина подробно выписана биография Грина – мальчика из местечка, еврея, у которого во время погрома была убита вся семья. Так дано обоснование его ненависти, обращенной к власти, позволяющей безнаказанно уничтожать беззащитных, невинных людей. В картине Грин лишен этой почвы. Но Хабенский донес душевную рану, которая никогда не зарастет. Она присутствует не в речах Грина – в молчании человека, сознательно обрекшего себя на роль неумолимого мстителя и вместе с тем тайного мечтателя об ином мироустройстве. Он добровольно отторгает себя от всех. Даже от тех, с кем идет на террористические акты, экспроприацию и т. п.

И все же человек остается человеком. Даже такой, как Грин. В финальных сценах это прорывается во взгляде Грина, обращенном на его соратницу по прозвищу Игла, как бы тень его самого. Он угадывает в ней то же одиночество и добровольное обречение на смерть. В эти минуты они рядом, они вместе…

Боль молнией пронзает его. Жить остается всего минуты. Грин еще успевает взглядом приказать Игле убить их врага Пожарского, воспользоваться принесенной взрывчаткой. Но тогда вместе с Пожарским погибнут все. Назначенные ими для себя роли должны быть сыграны до конца. Таков закон террора, закон революции. Но ведь проиграна собственная жизнь. Этим Константин Хабенский завершает судьбу Грина. В этом суть сыгранного им. Суть, жгуче современная для наших дней, когда человеческая жизнь теряет свою самоценность. Когда фанатизм драматически сужает мышление и одномерность становится границей в решении любой проблемы…

Именно Хабенский привнес в этот холодный, откровенно сконструированный фильм тревогу художника, которому страшен удел гринов, действующих и потенциальных, страшась и отчасти сострадая им. Актер уводил героя в некое пространство вне фильма, что требовало иной, куда более тонкой и глубокой драматургии. Он остался одиноким среди кукольных персонажей картины (опять же, исключая Пожарского в исполнении Никиты Михалкова). Но благодаря этому и выделялся.

Широкий – по российским меркам – прокат «Статского советника» принес Хабенскому возросший рейтинг его популярности у зрителей и массу новых предложений. Он работал буквально на износ. Порой разумно отказывался, понимая, что вряд ли сможет найти контакт с режиссером, хотя для того, чтобы отказаться от подобной роли, нужны были мужество и воля. Так произошло с предложением сняться в «Золотом теленке» в роли Остапа Бендера. Кажется, такой герой был как бы приуготовлен Хабенским его работой в «Бедных родственниках». С другой стороны, Остап Бендер открывал новые перспективы. Надо отдать должное проницательности Константина Юрьевича, который сумел практически сразу понять, что режиссер Ульяна Шилкина не готова к работе над таким мощным и сложным проектом. Что и остановило его… По выходе картины последовал оглушительный провал. По всем параметрам.

Он снялся в картинах «Женский роман» (Кирилл), «Бухта Филиппа» (Филипп Ромов), «Час пик» (Костя). В основном все шло в русле уже познанном и опробованном: мятущиеся интеллигенты, бегущие общества, стремящиеся жить по своим законам… Хабенский все настойчивей обживает эту территорию. На износ он работает еще потому, что в это время в его жизни произошли трагические события, потребовавшие огромных затрат.

В 2008 году семья Хабенских ожидала рождения долгожданного ребенка. Сына… Незадолго до родов у Анастасии была обнаружена злокачественная опухоль. От лечения она отказалась, боясь навредить этим еще не родившемуся мальчику. Он родился здоровым. Но Анастасию сразу после родов перевезли в НИИ нейрохирургии имени Бурденко. Операция. Приговор медиков – женщина обречена.

Муж перевозит Анастасию в США, в одну из лучших клиник Лос-Анджелеса. Стоимость пребывания – четыреста тысяч долларов. Первоначальный курс лечения пришлось продолжить.

В конце сентября 2008 года наступило ухудшение. Анастасия перебралась в клинику «Седарс-Синай». Там она скончалась 3 декабря 2008 года. Константин Юрьевич перевез ее прах на родину и захоронил на московском кладбище.

Сын Иван первое время был на попечении матери Анастасии, которая уже довольно давно живет в Америке. Через некоторое время отец забрал его к себе и поселил под Москвой вместе со своей матерью. Пока Константин Хабенский не женат…

Все это горькое время он продолжал неустанно работать. Немалую роль в этом играла материальная сторона. Лечение жены за рубежом обошлось в баснословные суммы, даже для звезды российского кино, трудноподъемные и для одного из самых высокооплачиваемых актеров нашей страны, каким на сегодня стал Хабенский. Сейчас он на собственные средства возводит храм св. Анастасии в память о безвременно ушедшей жене.

Одно из давних интервью с актером называлось «Верю в любовь»:

«– А вы сами верите в любовь? Или разделяете мнение, что «стороны» просто договариваются жить вместе и не трепать друг другу нервы?

– Скорее первое, чем второе. Верю в любовь…

– Как вы думаете, есть какая-то формула любви? И каковы тогда ее слагаемые?

– «Когда б вы знали, из какого сора…» Это и про любовь тоже – лучше не скажешь…»

Ответы Хабенского, простые, непафосные, – свидетельство глубины его чувства и верности этому чувству. Что почти раритет в наше время.