Анонимный автор - Новый Афонский патерик. Том I. Жизнеописания

Старец скончался 3 ноября 1968 года.

У него была преподобническая кончина. В аскетерии было найдено наследство этого подвижника-нестяжателя: несколько килограммов миндальных орехов. Ранее отец Гавриил просил отца Илариона отдать после его кончины эти орехи какому-нибудь священнику, чтобы тот его поминал. Но его и так поминали все.

Когда через три года честны́е останки отца Гавриила были извлечены из могилы, его кости рассыпались и превратились в тонкую пыль. Возможно, это произошло потому, что он не вкушал масла.

Благословение его и молитвы да будут с нами.

Аминь.

Все жившие в Кариес – и монахи, и мирские – знали Костаса и относились к нему с любовью и симпатией. Видя его бродящим по Кариес, часто молящимся на Божественных Литургиях в Протате[70] и совершающим невообразимые, сумасшедшие поступки, все были в недоумении. Кто этот человек? Он сумасшедший, страдающий психическим расстройством? Или только притворяется душевнобольным, а на самом деле юродивый ради Христа? Его мирное, светлое – хотя и неумытое – лицо, а также некоторые мудрые и прозорливые высказывания заставляли отцов задаваться такими вопросами. Костас был человеком тихим и незлобивым, не делал никому ничего плохого и ничего ни у кого не просил. Однако кем он был на самом деле – монахом, мирянином? Это так и осталось нераскрытой тайной.

Костас родился 10 февраля 1898 года в селе Кале́ндзи недалеко от местечка Додони в Эпире.[71] Его отца звали Ста́вросом Ангелисом, а мать – Анфулой. На Святую Афонскую Гору он приехал, чтобы стать монахом, и какое-то время прожил послушником в монастыре Дионисиат. Затем он переселился в Кариес и как кавиот[72] жил в одной полуразвалившейся келии в скиту святого Андрея Первозванного. Костас носил монашескую скуфью, отрастил бороду и длинные волосы, и поэтому внешне был похож на монаха. Вместо рясы он надевал старую шинель. Зимой ходил по Кариес почти голым, обернувшись по бёдрам какой-то тряпкой, а летом, наоборот, был одет в пальто и подпоясан верёвкой. Костас никогда не мылся и не стирал свою одежду. Когда новой грязи на его одежде уже было не на что прилипать, он развешивал её под дождём, и так она «стиралась». Когда одежда высыхала, он снова надевал её. Костас приходил в гости к иеромонаху Гавриилу Макавосу. Отец Гавриил жалел Костаса, давал ему пищу и посыпал его одежду порошком от блох и вшей, которые у Костаса водились в изобилии. Костас носил с собой консервную банку с привязанной к ней вместо ручки проволокой, поэтому некоторые называли его Баночником. Иногда, приходя к какому-нибудь конаку или келии, Костас мог по несколько часов сидеть под дверью и ждать, пока хозяин не откроет дверь сам. Увидев на пороге Костаса, братия понимали, зачем юродивый пришёл, и клали ему в консервную банку пищу. Что бы ему ни давали: суп, сладости, салаты, – он всё смешивал, а иногда сверху заливал ещё и водой. Получив пищу, Костас клал старцу келии поклон, целовал руку и, поблагодарив, уходил.

Костас посещал монастырь Кутлумуш и садился с отцами на трапезе самым последним. Брал четыре-пять порций пищи, перемешивал их и начинал то рыдать, то смеяться. Тогдашний игумен монастыря Кутлумуш отец Макарий имел большое благоговение к Костасу и наказывал одному молодому монаху, который был в то время трапезником: «Ты мне смотри, будь к Костасу внимателен! Гляди, давай ему то, что он попросит».

Иногда отцы видели, как Костас стоит напротив усыпальницы Протата. Он мог простоять там час или два. Проходя мимо, отцы слышали, что Костас шепчет себе что-то под нос, видели, что его лицо меняется. Но что он говорил, было не разобрать. Может быть, юродивый молился за усопших?

И в других местах случалось похожее. Иногда Костас садился на землю прямо посреди дороги и начинал шептать себе что-то под нос. Он был поглощён тем, что делал; его ум был заключён в тех словах, которые он шептал. Духовные отцы верили, что Костас наизусть читал Псалтирь, что ум его был восхищаем и старец не замечал, что рядом с ним люди. Когда с ним начинали разговаривать, он приходил в себя, делал какие-то жесты, выкидывал какой-нибудь «сумасшедший номер» и уходил, скрывая своё духовное делание от посторонних.

Будущий епископ Родостольский кир-Хризостом тогда жил в Андреевском скиту. Из доброго любопытства он захотел узнать о Костасе и его жизни больше. Он тайком пошёл за юродивым и подслушал, как тот совершает вечерню. Всю службу подвижник совершил наизусть – без книг и света. Костас даже пел наизусть «Господи воззвах…», воскресные стихиры и догматик гласа того воскресения, когда это произошло.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Ис. 2:2.

Ке́лия – 1) отдельно стоящий дом с церковью, где подвизается один или несколько монахов; 2) комната монаха в монастыре. – Здесь и далее, если специально не оговорено, примечания редакции.

Прп. Исаак Сирин. Слова подвижнические. Слово 74.

См.: Иез. 37:1–10.

Соблюдение девятого часа – полное воздержание от пищи и воды до окончания вечерни, которая совершается после чтения девятого часа. В общежительных монастырях Святой Афонской Горы в ходу так называемое «византийское время», когда заходу солнца соответствует 00:00. Соответственно, в зависимости от времени года девятый час и вечерня могут начинаться от 14 до 19 часов по европейскому времени. В скитах и на кельях византийское время обычно не используется и вечерня весь год совершается около 16–17 часов по европейскому времени.

Карие́с (Каре́я) – посёлок на северо-западном склоне афонского полуострова, «столица» Святой Афонской Горы, её административный центр. Помимо множества монашеских келий, в Кариес расположены Священнный Кинот и Эпистасия Святой Горы, представительства (конаки) 20 общежительных афонских монастырей, резиденция губернатора, полиция, почта, пожарная охрана, медицинский пункт, магазины и т. п.

Да́фни – главный порт Святой Афонской Горы на юго-восточной стороне афонского полуострова, место расположения афонской таможни и подразделения береговой охраны ВМФ Греции.

См.: Еф. 2:19.

См.: Мф. 7:14.

Идиоритми́ческий, т. е. особножительный, монастырь по уставу сильно отличается от общежительного (киновийного) монастыря. В идиортимическом монастыре братия не выбирают игумена, могут иметь личную собственность, собираются на общую трапезу только по праздникам, получают от монастыря деньги за послушания. Последний идиоритмический монастырь Святой Горы (Пантокра́тор) был преобразован в общежительный в 1992 году.

Здесь в греческом тексте εύχή обозначает краткое прошение, многократно произносимое при молитве по чёткам, преимущественно это молитва Иисусова, но может быть и молитва ко Пресвятой Богородице, Ангелу-хранителю, святым, молитва об усопших. Здесь и далее εύχή мы переводим как «молитва Иисусова».

В июне 1963 года торжественно праздновалось 1000-летие монашества на Афоне, в праздновании принимали участие представители многих Поместных Церквей.

Рим. 8:33–34.

См.: Мф. 13:52.

Миссоло́нгский проры́в – одна из героических страниц Освободительной войны Греции 1821–1829 годов. В Вербное воскресенье 10 апреля 1826 года около 3 000 греческих бойцов, женщин и детей прорвали блокаду города Миссолонги, осаждённого 50-тысячной армией турок и египтян. Почти все жители погибли во время боя и резни, учинённой ворвавшимися в город турецко-египетскими войсками.

Кали́ва (греч. καλύβα – хижина) – небольшой отдельно стоящий домик, где живут один или несколько монахов. В каливе обычно нет храма, калива не имеет собственной земли.

В греческой Церкви исповедовать может не каждый священник, а только тот, над кем архиерей совершил хироте́сию в духовника. В духовники избираются наиболее благоговейные священники, обычно старше 40 лет.