Екатерина Мишаненкова - Я — Коко Шанель

Со знаменитым продюсером Сэмюэлем Голдвином Коко в 1930 году познакомил все тот же ее бывший возлюбленный Дмитрий Павлович, которому она уже была обязана множеством новых интересных и выгодных знакомств. В это время Голливуд переживал не лучшие свои времена – из-за кризиса сильно упала посещаемость кинотеатров, многие студии оказались на грани разорения. И Голдвину пришла в голову оригинальная идея – одеть всех звезд у величайшего кутюрье своего времени и тем самым вновь увеличить интерес американцев к кино. А этим величайшим кутюрье он считал, разумеется, Шанель.

И Голдвин предложил ей сказочный контракт – миллион долларов в год за то, чтобы она два раза в году приезжала в Голливуд и создавала костюмы для его звезд, которые они могли бы носить как в жизни, так и на экране. Он считал, что так фильмы будут привлекать в кинотеатры больше женщин – ведь они станут не только развлечением, но и демонстрацией последних новинок моды.

Но к изумлению Голдвина Коко не спешила принимать это предложение и долго колебалась, взвешивая все за и против. В итоге идея Голдвина «подкупила» ее тем, что благодаря кинематографу ей удастся расширить свою модную империю в несколько раз – если ей удастся заключить договор с американскими бизнесменами, то дешевые копии ее моделей для широких кругов населения будут продаваться уже не тысячами, а миллионами экземпляров.

Увы, идея Сэма Голдвина потерпела сокрушительный провал, и второй раз Шанель в США уже не поехала.

Поначалу все шло прекрасно – Коко в компании Миси приехала в Америку, где ее встретили по-королевски – даже паровоз выкрасили в ее любимый белый цвет. Встречать ее явились крупнейшие звезды Голливуда во главе с несравненной Гретой Гарбо. Все газеты писали об этой встрече двух королев – моды и экрана. Шанель активно взялась за работу, сделала костюмы для Глории Свенсон в фильме «Сегодня вечером или никогда» и получила за них благожелательные отзывы критиков. Но…

К сожалению, правы оказались те, кто отговаривал Голдвина от этой авантюры. Принудительно одеть всех звезд у одного модельера – слыханное ли это дело. Шанель с первых же дней столкнулась с противодействием многих актрис, не желавших, чтобы им навязывали стиль одежды. К тому же, что еще важнее, оказалось, что Голдвин недостаточно учел законы кино – пропагандировавшаяся Коко естественность была слишком блеклой и невыигрышной для экрана. Элегантность от Шанель – это элегантность простоты, обрамление женщины, она не должна бросаться в глаза. Тогда как актриса наоборот обязана сразу привлекать всеобщее внимание, в том числе и своим костюмом.

Впрочем, нельзя сказать, что Шанель съездила в Голливуд совсем уж зря. Во-первых она приобрела новых клиенток и даже подруг, причем еще каких – Грета Гарбо и Марлен Дитрих с тех пор не раз заказывали у нее наряды, а с ней самой поддерживали дружеские отношения. Плюс к тому, поработав на киностудии, Коко узнала, что такое фотогеничность, и как она важна для современной женщины и ее наряда. Это оказало большое влияние на ее дальнейшее творчество.

Коко Шанель терпеть не могла драгоценности и говорила, что носить бриллиантовое ожерелье – это все равно что обернуть вокруг шеи банковский чек.

Она была неистощима в насмешках над модницами, которым приходится каждый вечер снимать ожерелье и прятать его в сейф, а роскошные драгоценности, подаренные ей герцогом Вестминстерским надела пару раз, а потом просто разобрала на камушки.

При этом нельзя сказать, что она не любила украшения – ни в коем случае. Она их обожала, и на ней всегда было много ожерелий, браслетов, цепочек, серег. Что она ненавидела, так это драгоценности ради их стоимости, с ее точки зрения в украшениях, как и в одежде важнее всего была их функциональность. Ну а какова их главная функция? Конечно же, делать женщину красивее. И какая тогда разница, бриллианты это или блестящее стекло, если эффект один и тот же?

Руководствуясь этими принципами, Коко еще с 1922 года занималась изготовлением собственной линейки украшений, называя их фантазийной бижутерией. Для создания их она не прибегала к услугам профессиональных ювелиров, заявляя, что их творения нагоняют на нее скуку. Эскизы для ее бижутерии по ее указаниям рисовал сначала ее старый друг Этьен де Бомонт, потом герцог ди Веруда. Да и сама она любила сидеть у себя в салоне, обложившись коробками с настоящими и поддельными камнями, и составлять из них узор будущих украшений. На это пошли, кстати, и драгоценные рубины и изумруды из разобранных ею подарков герцога Вестминстерского.

7 ноября 1932 года Шанель устроила в своей квартире благотворительную выставку для избранных посетителей, на которой продемонстрировала созданные ею украшения.

Ничего подобного никто из них никогда прежде не видел. И дело было не только в том, что Коко, умевшая производить нужный эффект, велела поставить специальное непрямое освещение, благодаря которому драгоценные камни сверкали и переливались, ослепляя всех и разбрасывая разноцветные блики. Ее украшения поражали новаторством, новизной форм, способностью к превращению: браслеты могли стать манжетами, а колье легким движением руки трансформировалось в три браслета и брошь.

Инициатором этой выставки стал новый возлюбленный Коко – талантливый и амбициозный стилист Поль Ириб, который и был автором эскизов большинства из этих украшений.

Все эти драгоценности не предназначались для продажи, они должны были только продемонстрировать зрителям новый стиль Шанель. А выручка от входных билетов, а также от продажи роскошных каталогов шла в пользу благотворительных организаций.

Имя Шанель вновь было у всех на устах. И многих интересовал вопрос – откуда такая перемена во взглядах?

Сама она объясняла свой неожиданный интерес к бриллиантам очень просто – с началом мирового кризиса бриллианты из украшения для снобов превратились в настоящую неподдельную роскошь и тем стали для нее ценны, ведь она всегда ненавидела пустое тщеславие и ценила дорогую естественную простоту… сколько бы та ни стоила.

Роман Шанель с Полем Ирибом начался в 1933 году, и как это ни удивительно, она сразу и очень сильно попала под его влияние.

Именно Ириб уговорил ее принять предложение Голдвина и поехать в Голливуд, он же подбил ее на устройство выставки драгоценностей, ради него она начала издавать собственную газету, которая не принесла ей ничего кроме убытков.