Дмитрий Быстролётов - Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Цепи и нити. Том VI

— Что, грязная? Ну здесь, милый, фронт. Ты и сам-то не больно красив, не думай.

Она спрятала за спину бидончик.

— Арриба Эспанья! — вдруг донеслось издали.

Фигурки вскочили на ноги. Ван Эгмонт нажал на гашетку.

Он прижимал их к земле, он вдавливал, вгонял в землю: под струями пуль цепь ложилась и исчезала. Но потом раздавалось упорное «Арриба Эспанья!», и люди снова бежали вперед, с каждым разом ближе и ближе.

Ван Эгмонт уже различает фески и шаровары, светлый перекрест амуниции и даже черты темных, искаженных усталостью и ненавистью лиц. Многие падают и уже не поднимаются. Он слышит проклятия и вопли. Поле усеяно черными пятнышками, словно мухи сидят на бархатной серой скатерти. Цепи редеют, но движутся и приближаются.

— Вилли! — вдруг слышит издали ван Эгмонт голос немецкого офицера. — Ползи на левый фланг! Будем поднимать фланги по очереди: пока эта свинья поворачивает дуло и целится, мы будем бежать как можно дальше. Приготовь гранаты! Ну, гони своих черномазых!

— Ладно, Фреди!

— Это немцы. Сволочь, — говорит ван Эгмонт женщине сквозь зубы, зорко всматриваясь в цепь атакующих.

— Не немцы, а гитлеровцы, — отвечает та, громко сопя. — Ты, милый, — тоже немец.

Теперь прижимать их стало труднее: цепи быстро продвигаются — не одновременно, а частями, то справа, то слева.

С обоих сторон строчат пулеметы.

Они близко.

«У них грязные и потные лица. Они тоже устали, — думает ван Эгмонт. — Но их много. Добегут».

Они совсем близко. Ван Эгмонт ясно видит гитлеровца на правом фланге: это Фреди, Вилли уже нет. Офицер лезет правой рукой за спину — за гранатами. Будет последняя перебежка.

— Подай гранаты, мать. В ящике, нашла?

Фреди лежа командует:

— Вперед!

Поднимается и, нагнув голову, как бык, бежит прямо на ван Эгмонта.

— Гранаты! Гранаты!! Мать!!! — кричит ван Эгмонт в исступлении, пронизывая наступающих струями пуль. Женщина молчит. Держа пальцы на гашетке, ван Эгмонт оборачивается. Она лежит на боку, странно вытянувшись и подогнув руку. Стиснув зубы от беззвучного крика, ван Эгмонт вскакивает, хватает гранаты из ящика. Ненависть и любовь переполняют его: любовь к Адриенне и через нее к неизвестной испанке-матери. Он слышит за спиной топот сотен ног и громкий раскат: «No pasaran! Adelante!»

Вот оно, ликование торжества! Додержался! Помощь! Теперь фашисты не пройдут! Что значит личная смерть перед бессмертием творца, проведшего хотя бы маленькую черточку в великой и вечной книге человеческой любви и святой ненависти!

— Гейль, Гитлер! — натужно хрипит Фреди, он узнал в пулеметчике добровольца-антифашиста, бросаясь к ван Эгмонту. Он сунул гранату в карман, теперь в его правой руке сверкает нож: только нож может выразить глубину его злобы. — Гайль, Гитлер!

— Рот Фронт!

Ван Эгмонт прыгает навстречу врагу. Он чувствует, что это и есть счастье. Мимо с тяжелым топотом пробегают люди, многие падают в грязь, чтобы никогда больше не подняться.

В конечном итоге фашизм нигде и никогда не пройдет.

Фашизм как выражение отчаяния дряхлеющего капитализма неизбежно и неотвратимо будет побежден силами растущего мира, построенного на человечности, справедливости и любви.

Хам Великий — Эрнест Хемингуэй, американский писатель, певец «потерянного поколения».