Юрий Ветохин - Склонен к побегу

В результате всего этого через несколько лет Кремль будет иметь преимущество в вооружениях, включая конечно и стратегическое оружие, и преимущество в живой силе. Западу останется одно из двух: либо капитулировать, либо быть уничтоженным.

Отсюда вывод: традиционная военная стратегия, которая имела целью победу над врагом путем физического уничтожения армии противника, его военных баз и крупных промышленных центров, во-первых, — безумна и аморальна, а во-вторых, не дает преимущества Западу перед Кремлем. Единственным выходом для Запада я считаю полный отказ от старой стратегии, от старой психологии ведения войны и переход к альтернативному принципу ведения войны.

Альтернативный принцип ведения войны базируется на той посылке, что Красная Армия, Российский народ и Верховная хунта в Кремле больше не считаются единым целым, не принимаются за монолит. Из всех этих образований выделяются коммунисты, составляющие 6 % от всего населения России, и впредь они считаются террористами, а все остальные 94 % населения — их заложниками. Поэтому и методы борьбы следует использовать такие, какие применяются против террористов.

В соответствии с этим новым психологическим подходом к проблеме, новыми стратегическими целями, поражение которых решит исход войны, являются персонально названные руководители КПСС, а также не названные персонально члены КПСС. Все эти цели могут быть условно градуированы как «уровни».

Первый уровень — члены Политбюро ЦК КПСС.

Второй уровень — члены ЦК КПСС.

Третий уровень — Работники КГБ, военное руководство, комиссары, секретари райкомов партии.

Четвертый уровень — все члены КПСС. Оружие, которое будет способно идентифицировать

живую цель и поразить ее, может быть названо идентифицированное оружие, или сокращенно ИО.

Несомненно, что поразив все четыре уровня. Запад не только устоит против агрессии Кремля, но и поможет народам России сбросить с себя иго коммунизма. Однако, вполне вероятно, что даже поражение трех уровней уже приведет к тому, что солдаты Красной Армии смогут не боясь повернуть оружие против своих командиров. Я убежден в том, что идентификация и поражение коммунистов машинным способом возможна при современном уровне развития кибернетики, хотя исследовательские работы потребуют огромных усилий.

В конце 60-х, начале 70-х годов в Советском Союзе начал употребляться новый термин — диссидент. Диссидентами стали называть таких инакомыслящих, которые используя исключительно легальные методы борьбы, ставили себе такие цели, которые формально не противоречили существующей в стране советской конституции.

Известно, что конституция любой коммунистической страны — это фикция и записанные в ней права граждан, не будучи подкреплены никакими гарантиями, служат исключительно целям пропаганды. Диссиденты пытались заставить коммунистическое правительство фактически руководствоваться этими пропагандистскими статьями конституции. Однако, требования диссидентов относительно соблюдения гражданских прав нередко были персонализированы, то есть относились к одному человеку или же к очень маленькой группе людей, каким-то образом близким этим диссидентам. В таком случае коммунистическое руководство, если даже оно вынуждено было уступить в данном конкретном случае, вовсе не считало себя обязанным уступать и впредь в аналогичных ситуациях и диссиденты на этом не настаивали. Часть диссидентов свои претензии адресовало не коммунистическому правительству, а — русскому народу, русской нации, игнорируя тот факт, что правительство в СССР сейчас не русское, а коммунистическое, интернациональное.

Хотя коммунистические правители противились требованиям диссидентов и иногда сажали их в тюрьмы или сумасшедшие дома (на льготные условия) тем не менее эти требования диссидентов не представляли серьезной угрозы коммунистическому режиму. В конце концов, конституцию сочинили сами коммунисты и даже в целях пропаганды они не включили в нее ни одного пункта, угрожающего их безраздельной власти в стране. Поэтому требования диссидентов можно сравнить с требованием сделать лишь некоторый «make-up» существующей системе, не касаясь ее сущности, — и ничего более. Однако, широкое паблисити диссидентам в западной прессе создает у народов преувеличенное впечатление об их значении, отвлекает народы от более радикальной борьбы с коммунизмом и вселяет в людей неоправданные надежды.

Имеется и еще одна отрицательная сторона деятельности диссидентов. Она заключается в том, что сам факт существования диссидентов и широкое освещение их правозащитной деятельности в западной печати в конечном счете укрепляют авторитет самозванных коммунистических правительств. Обращения диссидентов к коммунистическим вождям с жалобами и петициями возводят этих вождей в ранг законных народных правителей, а наличие легальной оппозиции в коммунистических странах (диссидентов) и их требования лишь легких реформ как бы подтверждают то, что коммунизм стал вполне презентабелен и может занимать достойное и равное положение в среде других общественных формаций мира.

Большое внимание, которое западная пресса уделяет диссидентам, не в последнюю очередь является следствием той сенсации, что диссидентами нередко становятся бывшие коммунистические вельможи. В самом деле, многие известные диссиденты вышли из рядов привилегированного в СССР класса, из коммунистической элиты. Одни из них в прошлом были верными советскими генералами, академиками, высокопоставленными чиновниками, членами Союзов Писателей или Композиторов, а другие — детьми партийных боссов самого высокого ранга. Они якобы по «врожденной глупости» не видели в

коммунизме никакого зла и потому всю жизнь верой и правдой служили этому самому коммунизму. Внеся свой вклад в дело укрепления коммунистической власти и получив за это высокие чины, награды, должности и привилегии, они вдруг на старости лет «прозрели» и «поумнели». Возникает законный вопрос: почему? Почему они променяли привилегированное положение советского вельможи на положение оппозиционера? Они сами объясняют это их несогласием с попранием прав человека в СССР. В таком случае остается неясным, почему так поздно они это поняли? А как же быть с тем «вкладом», который они внесли в «дело коммунизма»? У одних из них этот «вклад» заключался в разработанной ими для использования в агрессивных коммунистических целях водородной бомбы, у других — в виде военных заслуг в борьбе за коммунистические цели, у третьих — это были книги или музыкальные произведения, восхваляющие коммунизм и оскорбляющие идеалы честных людей. Им бы теперь землю целовать, да прощения просить у людей до конца их жизни, а они — в героях ходят, да других учат, как надо жить. Западная пресса охотно предоставила диссидентам свои страницы для изложения их взглядов и деклараций.