Пётр Фурса - Мачты и трюмы Российского флота

Оратор, привыкший к тому, что его всегда внимательно слушают совхозные доярки, обстановку оценить не сумел. Распушив павлиний хвост, он соловьем заливался, перечисляя гектары вспаханных земель, поднятой зяби, тонны овощей, молока и сметаны, произведенных в военном совхозе. Знаменитый Орловский с Могилевщины, окажись он случайно в зале, в досаде должен бы был сорвать со своей груди звезды Героя Социалистического Труда и приколоть их на грудь своего коллеги в погонах. Народ оживился и возроптал, отложив в сторону шахматы и шашки. Из зала посыпались вопросы и реплики. Причем тон их никак нельзя было назвать дружественным.

– Ишь, наел харю на свежей сметанке!

– А где же все то молоко и сметана, о которой ты здесь шумишь, когда даже наши дети в садиках ее не видят?!

– А он отправляет ее за Урал, где производят сухое молоко. Вот мы его и употребляем.

– Сколько матросов он нам испортил, а толку ни на грош!

– Гони этого салагу с трибуны, чтоб не дурачил нам здесь головы! В прорубь его, товарищи!

– Ха-ха-ха!

– Пока торгаши будут снабжаться из подсобок, свиньи на балконах у офицеров не вырастут! ,

– Ха-ха-ха!

Дело принимало совсем не патриотический оборот. ЧВС, для которого свежая сметана и парная телятина не были дефицитом, согнал с трибуны директора совхоза и не рискнул предоставить слово начальнику военторга Бандяеву, которого в поселке звали Бляндяевым за условия конкурса, которые он установил для тех, кто претендовал на место торгового работника в системе прод– и промснабжения гарнизона.

Стройная система конференции партийного актива, сценарий которой написан был в тиши сытых кабинетов, рухнула, как и сама продовольственная программа. ЧВС флота, оценив низкую партсознательность офицерского состава, пекущегося более о боевой подготовке кораблей и благополучии собственных семейств, чем о приросте поголовья крупного и мелкого, но рогатого скота, предоставил слово Ясакову – человеку, который не смог бы отличить барана от козла, но великолепно знавшему флот и основы управления им. Человеку, способному вести в бой эскадры и побеждать – вопреки хамству и грубости, а может, и благодаря им. Война – дело не для младенцев. Уж он-то мог завладеть вниманием аудитории моряков, родственных ему по духу.

Выйдя на трибуну, оглядев внимательно зал и сознавая нелепость ситуации, навязанной ему, адмирал сразу же изменил направление мыслей возбужденных военморов.

– Свиньи – это хорошо. Но – ну их на хер. Одной рыбы на них не напасешься! (Наверное, он считал хрюшек какими-то земноводными, питающимися исключительно рыбой). Пусть их растят тыловики, а офицеры должны заниматься своим прямым делом, – сказал он.

Зал одобрительно зашумел. Те же, кто устроил эту никому не нужную говорильню, опустили головы: возразить Ясакову на флоте не мог никто, кроме командующего.

– От свиней одни неприятности. Представьте себе, – продолжал адмирал, – в Техасе, в объединении Варганова, завели подсобное хозяйство. Построили кошару. Привезли откуда-то поросят. Штук семьдесят. Отыскали на крейсере свинаря. Пока поросята были маленькие, жратвы хватало. Но когда они подросли, то пищевых отходов стало явно недостаточно. Штук 10 поросят сдохло. Десятка два успели прирезать. Тридцать, наиболее выносливых, обросли шерстью, съели заборы и убежали в тайгу. Одичали. Теперь носятся по лесу как сайгаки, жрут желуди и даже по деревьям лазят. Оставшихся кое-как укротили. Начальником тыла там капитан II ранга Петров. И что же сделал этот павиан? Он ничего лучшего не придумал, как отдать распоряжение свинарю откормить одного поросенка для командира эскадры, другого – для НПО и так далее. Матрос, четко выполняя приказание, отмаркировал хрюшек кузбаслаком, чтобы не перепутать, какая кому предназначена. Приезжаю. Смотрю на это свинство и вдруг вижу... На боку одной свиньи написано “начальник тыла”, а на другой – “начальник штаба”, на третьей – “Нач. ПО” и т.д. Выдрал всех, как последних музгарок. Докладывают, что надписи срезали. Когда свиней перережут, обещали кусок прислать.

Зал лежал вповалку. Не смеялся только Славский, т.к. направление серьезного вдумчивого разговора приняло явно несерьезную окраску.

Ясаков продолжал, от свинства переключившись на насущные проблемы флота.

– Вы, товарищи офицеры, ни хрена не умеете служить. Я сейчас научу вас. Ответьте на вопрос, какого офицера можно назвать толковым? Того, кто умеет отдавать грамотные приказания? Нет. Это дерьмо № 1. Того, кто отдав приказание, контролирует его выполнение? Нет. Это дерьмо № 2. Того, кто приказал, проконтролировал исполнение, произвел грамотный анализ действий подчиненных, научил их действовать в более сложной ситуации и сделал выводы на будущее? Нет. Это дерьмо номер три. И только тот может называться толковым парнем, кто обеспечит матросу здоровье, сытость, своевременный отдых, а уж затем выполнит все, о чем я говорил выше. При этом может с матроса хоть 100 потов выгнать. Сытый матрос не будет в претензии.

Вспомнив, наконец, что тема сегодняшнего собрания чисто политическая, и за столом президиума сидит ЧВС флота, Ясаков переключился на очередную проблему.

– Вот вы, здесь сидящие, знаете, что положение дел с дисциплиной личного состава довольно сложное. А почему? Потому, что Вы не проводите достаточной работы по укреплению и росту рядов КПСС среди рядовых моряков. Представьте, что у вас в каждом кубрике есть коммунист. Само по себе его присутствие может и не повысит сознательность бездельников и хулиганов. Но положительный эффект обязательно будет. Любой, самый недисциплинированный годок, воздерживается от того, чтобы дать по ушам карасю в присутствии коммуниста. А почему? Да потому, что он же заложит!

Зал грохнул хохотом. Ясаков смутился. ЧВС объявил перерыв.

После перерыва зачитали и утвердили, резолюцию конференции: распахать столько-то га неудобий, посеять, посадить, убрать и скушать. О чем было уведомлено Главное политическое управление ВМФ в соответствующей телеграмме. Триста здоровых мужиков, в течение рабочего дня принимавших участие в выполнении решений ЦК по обеспечению страны мясом и овощами, убыли на корабли и в гости, где их ждал довольно сносный ужин. Я был счастлив полакомиться отбивными, которые великолепно готовила моя любимая жена. Партийный активист обязан хорошо питаться.

Время летело со скоростью ракетного катера, вышедшего на редан. Прошла зима, отшумела грязными потоками на дорогах весна, начинающаяся в здешних местах в самом конце апреля. Растаявший лед обнажил холодные свинцово-серые воды залива. Корабли, потягиваясь после зимней спячки, готовились размять свои суставы и мышцы в баталиях береговых, воздушных стрельб и стрельб по морским целям. Заместитель командира бригады по ЭМЧ капитан третьего ранга Лойко проводил сборы.