Алла Марченко - Лермонтов

Воспоминания о Кавказе. М.Лермонтов. Холст, масло. 1838

Тамара и Демон. Рисунок М.Врубеля, 1890

Печорин и княжна Мери. Иллюстрация В.Серова к роману «Герой нашего времени»

Алексей Аркадьевич Столыпин. Друг, однокашник, родственник Лермонтова и главный персонаж его поэмы «Монго». Акварель М.Лермонтова

Офицер и амазонка. Пятигорская сцена. Рисунок М.Лермонтова

Страница походного дневника Лермонтова с наброском стихотворения «На севере диком…»

Схватка русских с чеченцами при реке Валерик. Рисовали Михаил Лермонтов и художник Григорий Гагарин

Автограф стихотворения Лермонтова «Валерик»

Пятигорск. Дом Верзилиных, в котором произошла ссора Мартынова с Лермонтовым

Николай Мартынов. Убийца поэта в горском костюме «с большим кинжалом»

Ни портреты, ни дагерротипы Марии Алексеевны Щербатовой не сохранились. На картине Ильи Репина «Портрет баронессы Икскуль фон Гильденбандт» запечатлена ее дочь

Городское кладбище в Пятигорске. Справа (внизу) простой камень на месте захоронения М.Ю.Лермонтова

Лермонтов в форме лейб-гвардии Гусарского полка. Работа маслом К.Горбунова

Видимо, Лермонтов родился в ночь со 2 на 3 октября; эта дата – 3 октября – указана на его памятнике в Тарханах.

Об Н.С.Мордвинове еще не раз зайдет речь в нашем повествовании, а пока приведу одну выдержку из воспоминаний А.Т.Болотова, лермонтоведами не замеченную: «Известно, что всем нашим Черноморским флотом командовал вице-адмирал Николай Семенович Мордвинов. О сем Мордвинове говорили, что он отменный и великий человек. Поскольку отец его был адмиралом, то он почти родился и вырос на кораблях: отменно знает свое ремесло; сидит на книгах и в науках упражняется, и великий флагман». (Записки Андрея Тимофеевича Болотова. Тула, 1988.)

Жизнь и приключения Андрея Тимофеевича Болотова, рассказанные им самим. М.: Академия, 1931; «Русская старина», 1873. Кн. 7–8 (приложение).

«Почвы для исследования Лермонтова нет – биография нищенская. Остается провидеть Лермонтова». А.Блок. Педант о поэте.

Напомню для полноты картины: через два года, в 1794-м, один из сыновей хозяина Васильевки, Михаил, женится на Елизавете Алексеевне Столыпиной.

«В Москве около сего времени было 15 театров, из них был только один Большой, всенародный, а прочие все приватные, в домах. Славнее всех был из них графа Шереметева; после него князя Волконского; там – Столыпина и прочие. Некоторые из прочих были театры маленькие, и на них играли очень хорошо». (Записки Андрея Тимофеевича Болотова.)

Кто любит меня более, пусть поставит свое имя на следующей странице (фр.).

Известно, что сюжетная ткань «Вадима» соткана из рассказов бабушки автора об ужасах пугачевщины. Правда, о «несчастном происшествии» Елизавета Алексеевна повествует с чужих слов. В 1774-м ей не было и года, но так как, по отзывам современников, была она талантливой рассказчицей, то нет ничего удивительного в том, что на Мишеля ее рассказы произвели сильное, долгодействующее впечатление. Удивительно другое, а именно то, что двенадцатилетний мальчик, почти ничего в ту пору не читавший, угадав их историческую значительность, немедленно стал исследовать окрестности Тархан, как ближние, так и дальние, словно предчувствуя, что найденные им материальные следы ужасного происшествия в скором времени пригодятся ему. И ведь действительно пригодились. Сохраненные в памяти зарисовки с натуры переведены в текст романа о бунте с такой точностью, что известный советский литературовед С.Андреев-Кривич даже через сто с лишним лет узнал описанные в «Вадиме» памятные места.

Руки у Лермонтова вообще были ловкие, годные к тонкой и тщательной работе. Однажды, к примеру, он смастерил бисерный ящик для своей троюродной сестры – Катюши Шан-Гирей. Потребность делать что-то руками сохранилась у него до конца жизни. В 1841 году, летом, за неделю до дуэли, на которой поэт был убит, пятигорская военная молодежь решила устроить бал по подписке. Лермонтов принял в подготовке к увеселению самое активное участие. Один из участников этого предприятия вспоминает: «Мы намеревались осветить грот… для чего наклеили до 2000 разных фонарей. Лермонтов придумал громадную люстру из трехъярусно помещенных обручей, обвитых цветами и ползучими растениями».

Курс лечения на Кавказских Водах при любых болезнях был трехэтапным: после горячих серных больных пользовали ледяным кисловодским нарзаном, но для смягчения контраста в промежутке назначали ванны железные, температуры обыкновенной. Лермонтов, как известно, в свой последний приезд на Воды, подлечившись в Пятигорске, 8/20 июля 1841 года, отправился в Железноводск, принял несколько ванн, а в день дуэли купил еще пять билетов, надеясь, как обычно, закончить курс лечения в Кисловодске.

«Поэзию и правду» Гете издавал отдельными выпусками начиная с 1811 года.

За олененком, равно как и за маленьким лосем, в Москву госпоже Арсеньевой посылать было незачем. Чудаки, заводившие в своих усадьбах зверинцы, и поближе водились. Да и вряд ли бы приказала она употреблять в пищу заразившегося неведомой хворью лося, даже в людской. Мне и то история с оленем долгое время представлялась одним из тарханских мифов, пока, перечитав (в связи с обстоятельствами, о которых речь пойдет в другом месте) «Поэзию и правду», не сообразила, какая из доступных в отроческом возрасте немецких книг сделала для него этот язык родным. Следы внимательного чтения именно первых выпусков этой книги находим и в романтической драме Лермонтова «Странный человек». Рассказывая о своем детстве, Гете вспоминает, как он, хорошо воспитанный, благонравный мальчик, вдруг, без всякой видимой причины истребил кухонную посуду. Случай этот, видимо, так озадачил родителей, что, вопреки обыкновению, мальчика не наказали.