Валерий Ганичев - Ушаков

Ушаков молился усердно, поминая ушедших из жизни своих соратников, родственников, случайно встреченных на дорогах людей, желал здоровья живущим и раздавал все, что имел, всем, кто приходил к нему с просьбой, кто тихо надеялся, кто безмолвно стоял с протянутой рукой на паперти. Жизнь, однако, не давала уйти только в молитву и благодеяние. На западной границе выстраивалась темная наполеоновская туча. Федор Федорович оказался в Севастополе. Его пригласили на корабли (на рейде стояли тогда три 110-пушечника), ждали в напряжении оценки: способен ли нынешний флот отразить врага? В воспоминаниях, относившихся к 1865 году, один старый черноморский моряк вспоминает об этом посещении Ушакова: «Посетив флот, Ушаков был на флагманском корабле „Полтава“, осматривал его. Мы, хотя были юны, но хорошо помнили адмирала Ушакова: лицом был светл, седой, согбенный; нам казалось, что он не шел, а бежал по палубе; взглянув на флот, он, по-видимому, был тронут и затем сказал: „Вот если бы у меня были такие корабли...“ Ушакову отдали все почести, присвоенные адмиралу флота».

Когда началась наполеоновская интервенция, в Тамбове, как и в других губерниях, было создано ополчение. Командиром просили стать Ушакова, но возраст, конечно, уже был не таков, чтобы воевать, да еще на суше. Однако следует новый (какой уж по счету?) взнос в помощь пострадавшим от войны.

Современник его пишет: «В достопамятный 1812 год, когда грозныя бури потрясли Отечество наше, не только из Темникова, но из отдаленных мест приезжали многие посетители. С страдальцами, лишившимися имущества, делился он тем, что обремененных скорбью и унынием, подкреплял непоколебимою надеждою на благость небесного промысла». «Не отчаивайтесь, – говорил он, – сия грозныя бури обратятся к славе России. Вера, любовь к Отечеству и приверженность к престолу восторжествуют. Мне немного остается жить, не страшусь смерти, желаю только увидеть новую славу любезного Отечества!.. Бог услышал моление Россиянина, поседевшего в служении Отечеству, он насладился славою и торжеством России». Да, прогромыхала победа, от берегов Сены к родным нивам возвращались полки российских солдат, на повозках везли раненых, инвалидов. Разорены были села и города. И снова не скудеет рука адмирала, его взнос идет на лечение, уход и присмотр за покалеченными героями войны 1812-1814 годов, на помощь неимущим.

Темниковский предводитель дворянства Александр Никифоров доносит 15 января 1813 года тамбовскому губернатору о том, что для содержания и лечения больных солдат необходимо 540 рублей, далее он сообщает: «Относился я по изъявленному благодетельному расположению к таковым пособиям (к) его превосходительству, господину адмиралу и кавалеру Федору Федоровичу Ушакову, вследствие чего его превосходительство и представил вышеписаную сумму для продовольствия больных военнослужащих – 540 рублей в мое расположение».

Сам Федор Федорович в письме обер-прокурору Синода в апреле того же, 1813 года писал, что в ответ на обращение императрицы Елисаветы Алексеевны о свершении денежных пожертвований страждущим от разорения, бедствующим и не имеющим жилищ, одежды и пропитания он решил снять все деньги, положенные им под проценты Петербургской сохранной кассе, и отдать на вспомоществование ближним страждущим от разорения злобствующего врага. «Я давно имел желание все сии деньги без изъятия, – писал он, – роздать бедным, нищей братии, не имущим пропитания, и ныне, находя самый удобнейший и вернейший случай исполнить мое желание, пользуясь оным по содержанию... в пожертвование от меня на вспомоществование бедным, не имущим пропитания. Полученный мною от С.-Петербургского опекунского совета на вышеозначенную сумму денег двадцать тысяч рублей билет сохранной кассы, писанный 1803 года августа 27-го дня под № 453, и объявление мое на получение денег при сем препровождаю к вашему сиятельству. Прошу покорнейше все следующие мне... деньги, капитальную сумму и с процентами за все прошедшее время истребовать, принять в ваше ведение и... употребить их в пользу разоренных, страждущих от неимущества бедных людей».

Образ жизни Федора Федоровича, скромность, щедрая благотворительность делают его почти святым для окружения, ему поклоняются, желают многих лет жизни. Искренними и высокими словами заканчивает современник свое слово памяти об Ушакове:

«Он довольно жил для Отечества, для службы и для славы; но бедные, пользующиеся неистощимой его благотворительностью, со скорбью и со слезами говорят: „Он мало жил для нас!..“ Я не имел счастья быть свидетелем подвигов Ушакова, но я знал его добродетели, его благотворительность, его любовь к ближним: напоминание о том будет услаждать душу мою и руководствовать к добру. Имя Адмирала Ушакова причислилось к именам знаменитых Русских мореходов, а добродетели его запечатлелись в сердцах всех тех, которые пользовались его знакомством в последние годы жизни его, посвященной Вере и благотворению».

Так под прекрасным духовным знаком Благотворения и Милосердия закончилась жизнь Великого Адмирала.

2 октября 1817 года в соборной метрической книге Спасопреображенской церкви было записано: «Адмирал и разных орденов кавалер Федор Федорович Ушаков погребен соборне». В графе о летах красивой вязью выведено – 75, о причине смерти нетвердым почерком обозначено: «натуральною», «погребен в Сарнаксарском монастыре».

К метрической тетради «приложили руки» соборный иерей, дьякон, дьячок и сторож Семен Никитин. Казалось, о великом адмирале написаны последние строчки.

...Прошли годы, и слава адмирала встрепенулась, стали собираться документы, писаться работы о нем, о боевых действиях флотских эскадр под его началом, в учебниках по военно-морскому искусству отводились главы его тактическим приемам и стратегическим планам. Были учреждены орден и медаль его имени. Писатели и художники восславили его подвиг. Борис Пастернак писал в 1944 году, поражаясь подвигу русского моряка:

След замечательных побед, великих свершений, героических подвигов наших предков лежит на нас. Не посрамить его, осилить препятствия, осуществить предначертания великой судьбы – наш долг.