Виктор Франкл - Воспоминания

Я полностью убежден в недостаточности моих усилий, о чем тоже не раз говорил. И убежден в односторонности, ограниченности логотерапии — однако такой односторонности невозможно избежать. Кьеркегор как-то сказал: кто вносит исправления, тот вынужден быть односторонним — «дельно односторонним». Или, как я сформулировал в заключительном докладе Пятого международного конгресса психотерапевтов в 1961 году (я исполнял должность вице-президента): «Покуда мы не можем достичь абсолютной истины, нам приходится довольствоваться относительными истинами и взаимно друг друга корректировать, а также иметь мужество оставаться односторонними — в многоголосом оркестре психотерапии мы не только вправе сохранять свою односторонность, но даже обязаны ее беречь».

Итак, я останусь односторонним, узким и предвзятым в своих нападках на цинизм, которому мы обязаны нигилистам, и на нигилизм, которому мы обязаны циникам. Порочный круг нигилистического мировоззрения и цинической мотивации: чтобы разорвать этот круг, необходимо одно — разоблачить разоблачителей. Разоблачить ту одностороннюю глубинную психологию, которая выдает себя за «разоблачающую психологию». Зигмунд Фрейд показал нам важность разоблачения, но мне кажется, в какой-то момент ему следовало остановиться, а именно, в тот момент, когда его «разоблачающая психология» столкнулась с тем, что уже невозможно разоблачить, ибо это была уже истина, а не маска. Психолог, который и тут не сумеет удержаться от дальнейших разоблачений, разоблачит лишь собственную бессознательную тенденцию развенчивать все подлинное в человеке, человеческое в человеке.

Я это знаю. Знаю, потому что прошел школу психологизма и ад нигилизма. Возможно, и в самом деле каждый, кто создает новую психологическую систему, в конечном счете всего лишь пишет собственную историю болезни. Вопрос лишь в том, насколько эта история характерна для коллективных неврозов данного времени: в таком случае можно принести свое страдание в жертву за других, благодаря своей болезни помочь другим людям сохранить иммунитет.

И мой опыт применим не только к коллективным неврозам и даже не только к неврозам. Это о страдающем человеке как таковом.

Президент Тель-Авивского института имени Альфреда Адлера после моего публичного выступления поделилась историей юного израильского солдата, который в войне Судного дня[81] лишился обеих ног. Никакими средствами не удавалось вывести его из депрессии, он упорно думал о самоубийстве. Но в один прекрасный день она застала его преобразившимся, живым и бодрым. «Что с вами случилось?» — спросила она в изумлении, и парень с улыбкой протянул ей книгу «Человек в поисках смысла» в переводе на иврит и сказал: «Вот что со мной случилось». Очевидно, существует нечто вроде «аутобиблиотерапии», и особенно удачно применима в таком качестве логотерапия.

Время от времени мне пишут люди, с которыми произошло что-то в этом роде. Один корреспондент приложил к письму огромный газетный лист с фотографией: то была статья о Джерри Лонге в Texarkana Gazette от 6 апреля 1980 г. В 17 лет техасец Джерри Лонг покалечился, выполняя прыжок в воду, и в результате оказался почти полностью парализован. Он может писать на компьютере с помощью зажатой во рту палочки и нажатием левого плеча включает компьютер, присоединяясь к семинару в университете, который находится в нескольких милях от его дома. Джерри получает высшее образование и собирается стать психологом. Откуда такое решение? «Я люблю людей и хочу им помогать», — написал он мне, а спонтанное желание лично обратиться ко мне он объяснил следующим образом: «Я с большим интересом прочел книгу „Человек в поисках смысла“. Хотя мои страдания намного меньше того, что пришлось пережить вам и вашим товарищам, я все же, читая эту книгу, обнаружил много общего. Даже после того, как я перечитал книгу четыре раза, я все еще нахожу новые мысли и примеры. Только тот, кто побывал там, внутри, знает, что это. Ваша книга потому так и действует, что вы все это пережили… Я тоже страдал, и теперь понимаю, что без страдания не было бы и роста».

Эти примеры иллюстрируют эффект катализатора, которым обладает не только «книга в качестве терапевтического средства», но и вся психотерапия. И всякий раз, на лекциях и в публичных докладах, а также обращаясь к своим читателям, я неустанно привожу в качестве пояснения взаимоотношений «технического и человечного подхода» случай с женщиной, которая разбудила меня звонком в три часа ночи. Она позвонила лишь затем, чтобы сказать: она безоговорочно пришла к решению покончить с собой, но ей все-таки любопытно, что я смогу на это возразить. Я использовал все аргументы, какие только можно выдвинуть против самоубийства, и мы обсуждали все за и против этого решения, пока я не добился от собеседницы обещания отложить осуществление ее плана и наутро, в девять утра, прийти ко мне.

Она пунктуально явилась в клинику и заявила мне: «Простите, если разочарую вас, уважаемый доктор, но ни один из ваших аргументов, которые вы ночью мне приводили, на меня вовсе не подействовал. Если хоть что-то произвело на меня впечатление, так это мысль: я разбудила человека посреди ночи, и он не только не разозлился и не отругал меня, а слушал меня битых полчаса и терпеливо со мной беседовал. И тогда я сказала себе: если такое бывает, то, может быть, и в самом деле имеет смысл дать жизни еще один шанс, продолжать жить». В этом случае помог человечный подход.

Как-то утром пришел я в клинику, поздоровался с заранее собравшейся группой американских преподавателей психиатрии и студентов, которые приехали по научному обмену в Австрию, и задал им задачу: «„Who’s Who in America“[82] обратился к двум десяткам известных деятелей с просьбой сформулировать в одном предложении смысл своей жизни. Ко мне они тоже обратились. Как вы думаете, что я им ответил?» Я пожал руки всем гостям, они призадумались, и вдруг студент из Беркли словно курок спустил: «Вы видите смысл своей жизни в том, чтобы помогать другим людям находить смысл в их жизни».

Он угадал. Именно так я и ответил.

1946 год. В сопровождении коллег я обхожу свое (неврологическое) отделение Венской поликлиники.

Только я вышел из палаты и присоединился к остальным, как вдруг ко мне подошла юная медсестра и от имени своего начальника (из лицевой хирургии) попросила выделить запасную койку для только что прооперированного пациента. Я дал согласие, она поблагодарила меня улыбкой и ушла, а я обернулся к ассистенту и пробормотал: «Видели, какие глаза?»

В 1947 году Элеонора Катарина, урожденная Швиндт, стала моей женой.

У нас родилась дочь Габриэла. Она вышла замуж за Франца Веселы, профессора физики из Венского университета. Выросли внуки, Катарина и Александр.

Ärztliche Seelsofge. Grundlagen der Logotherapie und Existenzanalyse. Neuauflage Zsolnay und dtv, 2013; in dieser Ausgabe erstmals ergänzt durch: Zehn Thesen über die Person.

…trotzdem ja zum Leben sagen Ein Psychologe er-lebt das Konzentrationslager. Kösel, München 2009, und dtv/Deutscher Taschenbuch Verlag, 2008.

Die Psychotherapie in der Praxis. Eine kasuistische Einführung für Ärzte. Franz Deuticke, Wien, 1982; und Piper, München, 1997.

Der unbewußte Gott. Psychotherapie und Religion. Kösel-Verlag, München, 1994 und dtv/Deutscher Taschenbuch Verlag, 2014.

Theorie und Therapie der Neurosen. Einführung in Logotherapie und Existenzanalyse. Uni-Taschenbücher 457, Ernst Reinhardt, München-Basel, 2007.

Psychotherapie für den Alltag. Rundfunkvorträge über Seelenheilkunde. Herder, Freiburg im Breisgau, 2011.

Der Wille zum Sinn. Ausgewählte Vortrage über Logotherapie. Hans Huber, Bern-Stuttgart-Wien, 2012.

Der leidende Mensch. Anthropologische Grundlagen der Psychotherapie. Hans Huber, Bern, 2005.

Das Leiden am sinnlosen Leben. Psychotherapie für heute. Herder, Freiburg im Breisgau, 2013.

Der Mensch vor der Frage nach dem Sinn. Eine Auswahl aus dem Gesamtwerk. Vorwort von Konrad Lorenz. Serie Piper 289, München, 2014.

Die Sinnfrage in der Psychotherapie. Vorwort von Franz Krèuzer. Serie Piper 214, München, 2007.

Logotherapie und Existenzanalyse. Texte aus sechs Jahrzehnten. Psychologie Verlags Union, Weinheim, 1998; BELTZ Taschenbuch 2010.

Was nicht in meinen Büchern steht. Lebenserinnerungen. Beltz, Weinheim, 2013.

Bergerlebnis und Sinnerfahrung. (Bilder von Christian Handl.) Tyrolia, Innsbruck-Wien 2013.

Frühe Schriften 1923–1942. Herausgegeben von Gabriele Vesely-Frankl. Maudrich, Wien 2005.

Gesammelte Werke, Teilband 1:… trotzdem Ja zum Leben sagen/Ausgewählte Briefe 1945–1949. Herausgegeben von A. Batthyany, K. Biller und E. Fizzotti. Böhlau, Wien 2005.

Gesammelte Werke, Teilband 2: Psychologie des Konzentrationslagers/Synchronisation in Birkenwald/Ausgewählte Texte 1945–1993. Herausgegeben von A. Batthyany, K. Biller und E. Fizzotti. Böhlau, Wien 2006.

Gesammelte Werke, Teilband 3: Die Psychotherapie in der Praxis/Und ausgewahlte Texte über angewandte Psychotherapie. Herausgegeben von A. Batthyany, К. Biller und E. Fizzotti. Böhlau, Wien 2008.

Gesammelte Werke, Teilband 4: Ärztliche Seelsorge. Grundlagen der Logotherapie und Existenzanalyse Und Vorarbeiten zu einer sinnorientierten Psychotherapie.

Herausgegeben von A. Batthyany, K. Biller und E. Fizzotti. Böhlau, Wien 2011.

Viktor Frankl und Pinchas Lapide: Gottsuche und Sinnfrage. Gütersloh 2014.

Man’s Search for Meaning. An Introduction to Logotherapy. Beacon Press, Boston, 2006; and Random House/Rider 2008.

The Doctor and the Soul. From Psychotherapy to Logotherapy. Alfred A. Knopf, New York, 1986. Paperback edition: Souvenir, London, 2004.

The Will to Meaning: Foundations and Applications of Logotherapy. Penguin/Plume, New York 2014; ISBN 978–0-14–218126-3.