Граница и люди. Воспоминания советских переселенцев Приладожской Карелии и Карельского перешейка - Коллектив авторов

И Здорово! <...> А вот, говорят, раньше свадьбы портили. Это... не рассказывали?..

С Это... ну, я слышала, но это... сама я не сталкивалась с этим. Это я слышала, такие вещи.

И А говорят, невест портили.

С А чего бы. Невесту запросто можно тоже. Вот, колдуны если есть, почему не испортить?

И А как?

С Дак... а колдуны, они... порчу навести и всякое, наговоры и про­чее — все будут страдать. Вот как? Как можно испортить? Я полу­чаю газету «Моя семья». Женщина одна пишет: «Мы с мужем про­жили или пять, или семь счастливых лет. И я никогда не думала, что муж гуляет». Она сказала: «Никогда не думала, что муж гуля­ет. И тут, — говорит, — вдруг, полтора года прожили... а он мне и говорит: «Я нашел любовницу. Я уйду к ней» — муж. «А я, — го­ворит, — разразилась, сказала: «Да чтоб у тебя отсохло то место, которым ты думаешь»». [Смеется.] Отсохло... А он говорит: «Ну, я все равно уйду». «Ну, иди!» «Я, — говорит, — так прокляла все, прокляла, говорит, отсох... Проходит неделя. Ползет на коленях: «Прости меня! У меня ничего там не получается. У меня все отсох­ло. Ничего не работает». [Смеется] Вы представляете? Какая пор­ча наведена. «Сделай мне всё, чтобы я стал нормальным челове­ком». Она говорит: «Я ничем не владею таким, что сделать». Но вот... [нрзб.] у психиатра... [нрзб.] на... на почве нервной, вот, это ра... Он, когда она сказала... он принял туда... [нрзб.] зало­жил туда в компьютер свой — и пошло-поехало. И стал думать. И стал думать. Когда все эти безобразия творил, стал думать. По­жалуйста. И вот... у него так получилось. Ну, как порчу можно? Человек, который... просто вывести из строя психику, вывести из строя психику.

И Угу... это в газете «Моя семья» была...

С Это в газете «Моя семья», газета «Моя семья». Я так иногда полу­чаю, вот, эту газету и думаю. Прочитаю. Такие интересные момен­ты бывают. Ну, вот, она... отчего? Она не колдунья, ничего. Она просто сказала ему: «Ах, что ж ты, — говорит, — иди, иди. Нашел другую — иди. Мы проживем». И пришел, на коленях просил про­щения, и всё. Вернулся домой. «И живем нормально, счастливо». [Смеется.] Вот, такие бывают вещи.

И А бывает, что детей сглазить, говорят, можно?

С А это, маленьких.

И Маленьких, да?

С Детей... недобрый глаз бывает. Да, вот, разговор такой — недобрый глаз. И ребенок начинает беспокоиться.

И А это, вот, просто?..

С Просто напугать можно ребенка и напугать ребенка, и всё. И... бывает. Есть такие раз... е... это есть. Я не думала, что... вот, гово­рят, у детей бывает щетинка. Вы видели когда-нибудь, нет?

И Нет, не видела.

С Я никогда не верила этому. У меня младшая дочь родила двойню. И... вот, по три года детям. И вот, когда она сюда приехала, ну, гово­рит, давай, говорит, на щетинку попробуем. А там надо на ржаное тесто с медом делать, вот, лепешку, вот, такую. Вот, этой лепешкой натирать. Что-то еще солью, или что-то добавляется, или что. Я никогда не видела... на спине, когда распарили ребенка, стали на­тирать этой лепешкой. Вот, вылезли волосики черненькие, вот, та­кие. Вот, рукой — колется. Вот... как борода. Колется щетинка. Я не верила никогда... если бы сама не видела. Я сама увидела, вот, эту щетинку. У внуков своих увидела щетинку. <...>

ФИ А вот, когда люди сюда приехали, как Вам кажется, они в ос­новном здесь остались или кто-то... куда-то еще?..

С Вы знаете, очень много, очень много сменилось. Вот, даже приеха­ли... У нас, вот, из колхоза, которы приехали... Война началась — после войны не вернулись. Многие остались. После войны оста­лись. Теперь... некоторые поживут, уедут. Были. Ну и остается... обмен, вот, так был все время, был... населения. Все время был обмен населения. Сейчас-то более или менее так, вот, постоянно. Но все равно приезжают. А сейчас, вот, у нас открыта эта местность. Очень много приезжих. Проезжих, а не приезжих. Проезжих много. Ко­торы мимо едут. Угу...

ФИ А вот, после того, как... скажем, после войны люди переселились здесь... сюда, и они сразу чувствовали, что они здесь будут долго жить? Или... по... вначале так, так... сюда временно?..

С Мы-то ехали, мы ехали, так на постоянно. Мы знаем, что нам не­куда ехать больше. У нас дом разорили, наше место затопили под водой. Рыбинское водохранилище, Череповецкое водохранилище. Мы знаем, что уже нам некуда возвращаться. Мы ехали на посто­янное место жительства. А когда уже война закончилась, когда освободили в сорок четвертом году, вот, это место... в сорок чет­вертом году освободили. И освободили, потому что... подожди... в сорок... да, потому что не был убран урожай. Не был убран. Он остался под снег. Потому что мы воспользовались брюквой и кар­тошкой. Воспользовались. Это нам помогло после... в сорок пя­том году в мае месяце выжить. Помогло. Когда мы приехали голодные сюда. А так, ведь, вот, едут, которые на постоянно... здесь очень много уже людей, которые живут более чем... после войны. С сорок пятого года очень много живет. Очень много людей жи­вет. Но старые уже умерли. Уходят помаленьку люди, уходят. Поколение меняется. Все. Уже уходит. <...>

ФИ А Вы можете сказать, когда Вы стали чувствовать, что здесь — это у Вас уже свои места? И как будто... свой край?

С Я никогда не чувствовала, что это не мои места. Я все время себя чувствовала здесь... я как приехала, школьницей приехала — двенад­цать лет мне было... Я как приехала сюда, и мне сразу же здесь по­нравилось, и я почему-то приросла к этому месту. Так и все. И хотя ностальгия по родине есть, ностальгия.... Вот, когда приедешь, немножко, вот, на родину... приедешь к себе, вот, на родину, посмотришь эти места. А... не хватает чего-то, вот. В природе не хватает. У нас — равнина. А я, вот, привыкла, вот, идешь в гору, куда-то поднимаешься, все выше, по дороге выше. Я говорю: «Ну, не хватает. Я не вижу у вас ничего. У вас равнина все». Равни... как-то чего-то не хватает. Домой, сюда уже тянет. Потому что здесь уже дом наш.

ФИ Да. Так