Жизнь из последних сил. 2011–2022 годы - Юрий Николаевич Безелянский

А потом лихие 90-е. В первом номере «Огонька» за 1990 год Роберт писал: «Мы – боящиеся озоновой дыры, СПИДа и кооператоров, / нашпигованные с детства лекарствами, / слухами и нитратами…» Большое зубодробительное стихотворение с концовкой:

А сегодня разве есть ответ на этот сакраментальный вопрос?

Эх, Роберт Иванович, сегодня за такие нокаутирующие строки не поздоровилось бы вам, но вы вовремя ушли, в чем мы варимся сегодня. Сегодня шагать надо только вместе и думать одинаково. Никаких других соображений! Кто там шагает левой?! «Они виноваты! / Всех бы их – / в бараний рог!..» Двухполюсный Рождественский: советский и инакомыслящий. Да не Роберт Иванович, а Роберт Станиславович, и если по родному отцу, то поляк, значит. Не знал, а то бы красовался в книге «5-й пункт, или Коктейль “Россия”».

И последнее. Рождественский трезво смотрел в будущее:

Молодец, Роберт Иванович-Станиславович! Посмертная слава – чушь и химера, за исключением, пожалуй, двух имен: Шекспир и Пушкин! Шекспир – для мира, наш Пушкин – исключительно для нас, русских… А кстати! 6 июня по новому стилю в 1799 году родился Александр Сергеевич Пушкин. Он актуален для нас и по сей день. Классик, лирик, певец свободы, женских ножек. «Экслибрис» привел и отклики современных поэтов о Пушкине: «И как дитя стремится к маме, / так Пушкин устремился к даме…» – Иван Ахметьев. Писали, сравнивали с кем угодно: Пушкин и Ленин, Пушкин и Сталин. Генрих Сапгир издал «Черновики Пушкина», где дописал (домысливал) строки за великим поэтом. И вообще Пушкин воспринимается как культурный знак. Его можно приклеить к любой проблеме. Но об этом ли написал в 1982 году «Список действующих лиц» Андрей Дмитриев, и о том, как А.С. вписывается, влияет или нет в любую эпоху:

А кто же «про нас»?

«“Вопросы ленинизма”, Вышинский, Зощенко и Визбор». Такой расклад – сокрушается автор пушкинской подборки в «ЛГ» Борис Колымагин. От державника Пушкина (держава и свобода – пушкинский вариант) ушли и пришли к великой державе, которая бросила вызов всему западному миру. И никакого комильфо, а просто: «Дадим в зубы!»

Эти строки я пишу в пятницу, 24 июня, после страшного дня 21 июня, когда я пошел на подвиг, и хирург Иван Сергеевич (отнюдь не Тургенев) выдернул сразу семь зубов, и вот я тикаю на машинке в состоянии полугрогги, как боксер после нокаутирующего удара соперника. «Эх, братцы, любо, любо, братцы, жить, с нашим атаманом не приходится тужить!..»

Во рту разбомбленные Мариуполь и Мелитополь. Голова соображает плохо, но мы летим – по песне – «на честном слове и на одном крыле». «Мы летим, ковыляя во мгле…» Мы летим не на бензине, а на овсяной каше и на творожках «Данон».

Возвращаясь от Пушкина к Рождественскому. Приведу концовку стихотворения «Аббревиатуры». От первых – РВС, ГОЭЛРО, ВЧК в начале и в конце:

Ну, Роберт, погоди!.. А вы, Юрий Николаевич, не путайтесь под ногами. Отойдите в сторону! Вам на баррикады нельзя. Опоздали по возрасту… Сидите в уголке и сопите со своими дневниками и воспоминаниями. И задавайте себе потихонечку вопросы, которые задавал себе Пушкин, находясь в безвыходном положении:

Эти строки я привел из эссе о Пушкине в книге «69 этюдов о русских писателях» (2008) и в конце: «Власти молчат. Народ, как и во времена Бориса Годунова, безмолвствует».

* * *

2 июля, суббота, 9:47, пока яркое солнце не зальет лучами мое рабочее место на кухне, попробую дописать книгу, она, как летучка, тянется и тянется.

Коротко о себе. 14 июня приезжали Зенкевич и фотокор Леонид, интервью и фотографии. 21 июня – подвиг. Выдернули сразу 7 зубов, и я оказался в положении беззубого писателя. Одновременно смешно и горько. Последующие дни – сплошное мучение: отек, распухли губы, болезненное состояние, прикладывал бутылочку с ледяной водой, питался только кашей и т. д. Но при этом пытался печатать.

28-го приезжал дуэт – редактор Людмила с фотокором Антоном из научно-информационного и просветительского центра «Мемориал». Снимали на камеру мой рассказ: их интересовали биографии детей репрессированных родителей, как они выжили и кем стали во взрослой жизни. Создают коллекцию биографий сталинских жертв. Три часа рассказа без зубов – и как выдержал?! И удивил Людмилу термином «конформизм» – такого никто не говорил… А в остальном болезненное некомфортное состояние, но держусь и помогаю немного Ще: чищу картошку, морковку, цветную капусту и т. д. Ще тоже еле держится, короче, веселая парочка, и только соцработник Паша (из Молдавии) приносит продукты, в основном воду и овощи, и немного убирается в квартире. «А в основном, прекрасная маркиза…»

Спецоперация на Украине продолжается: наши молотят невесть откуда взявшихся «фашистов», украинцы от бессилия стреляют по мирным кварталам городов и поселков. Враги несут потери, о наших – молчание, в общем, людоедский помолот. А вчера вспомнил сборник Андрея Вознесенского «Треугольная груша», 1962 год, «Совпис». 60 лет назад Андрей, можно сказать, с восторгом писал об Америке и о том времени: