Антон Вильгоцкий - Кто такая Айн Рэнд?

Литература, комментирующая труды Рэнд, делает очень мало, чтобы развеять это впечатление. Из-за ее радикальных политических взглядов и почти полного консенсуса между критиками, в большинстве своем полагавшими, что Рэнд – плохой литератор, очень немногие за пределами сообщества объективистов восприняли ее идеи всерьез. В отличие от прочих романистов ее ранга, персона Рэнд до недавнего времени не становилась объектом полномасштабного и структурированного биографического исследования. Вместо этого ее жизнь и творчество были описаны ее бывшими друзьями, оппонентами и учениками. Несмотря на присущую самой Рэнд склонность к масштабности и всеобъемлющей проработанности, большинство книг о ней представляют собой, скорее, сборники эссе, нежели глубокие исследования, дающие полное представление о значении ее личности и идей для мира.

В данной книге как раз и предпринята попытка всестороннего анализа. Исповедуемая Рэнд защита позиций индивидуализма, прославление ею идей капитализма и эгоистической морали, которую в нашем обществе привыкли ставить под сомнение, могут быть полностью поняты только в социально-культурном контексте того отрезка американской истории, в котором жила писательница. Ее философия произрастала из раннего жизненного опыта, полученного в коммунистической России. То, что Рэнд всегда и всячески подчеркивала в своих работах, является одной из базовых проблем человечества, и это – крах благих намерений. Ее критические выпады в сторону альтруизма, служб социального обеспечения и идеи служения людям произрастали из ее уверенности в том, что именно эти идеалы лежали в основе коммунизма и нацизма, а также войн, что сотрясали планету в двадцатом веке. Решение, которое предлагала Рэнд, было кардинальным: устранить из жизни все добродетели, которые теоретически могли бы быть поставлены на службу тоталитаризму. Конечно, это было огромным упрощением. Величайшей силой Рэнд, как мыслителя, было стремление постичь все взаимосвязанные основополагающие принципы бытия и соткать их в единое и безупречное логическое полотно (в современной России похожую цель преследует, например, Михаил Веллер), но в этом же заключалась и самая большая ее слабость. Стремясь отыскать универсальный ключ ко всем драматическим катаклизмам двадцатого века, Рэнд пыталась добиться невозможного. Но это были чрезвычайно серьезные искания, которые отчетливо прослеживаются во всех ее произведениях. Рэнд стала одной из первых, кто выделил проблему зачастую ужасающей в своих проявлениях власти современного государства и предпринял ее анализ, используя художественные средства популярного жанра. А также – одним из первых американских писателей, которые сказали решительное «да» творческим возможностям, которые предоставляет современный капитализм, и подчеркнули экономическую ценность независимого мышления. В то время как ведущие интеллектуалы страны предполагали, что крупные корпорации будут и дальше доминировать в экономической жизни Америки, превращая своих сотрудников в бездушные винтики корпоративной машины, Рэнд взяла за основу точку зрения независимого предпринимателя. Ее видение пошло вразрез с представлениями работников умственного труда новой экономики, которые представляли себя стратегическими операторами в постоянно меняющемся экономическом ландшафте. Рэнд заслужила безмерную преданность среди больших и малых капиталистов, поскольку она рассматривала бизнес в качестве почетного призвания, которое может помочь раскрыться самому глубокому потенциалу человеческого духа.

В то же самое время Рэнд всегда рисовала крайне негативный образ действий правительства. В ее работах государство неизменно выступает в роли разрушителя, пытается воспрепятствовать естественному ходу мысли и стремлениям людей. Именно это противостояние, в котором добродетельные личности борются со злокозненным государством – является тем фактором, который делает ее творчество привлекательным для одних читателей и одиозным для других. Хоть американцы на протяжении двадцатого века и обращались к своему правительству за помощью и сочувствием все чаще – они делали это с опаской и сомнением. Эти чувства Айн Рэнд ярко отобразила в своих художественных произведениях. Ее творчество заново озвучило традиционную американскую подозрительность по отношению к централизованной власти и послужило вдохновением для масштабного интеллектуального движения, которое оспаривало доктрину либерального государства всеобщего благосостояния и провозглашало необходимость свободных рынков.

Но мы не только изучим вклад Айн Рэнд как политического философа, а постараемся также осветить менее известные уголки ее биографии, изучив формирование философских взглядов писательницы сквозь призму ее личных отношений. Несмотря на то, что она исповедовала предельный индивидуализм, любые концепции, все же, рождаются в отношениях – как с отдельно взятыми личностями, которые оказали влияние на ее жизнь и взгляды, так и с большим миром. Такой подход поможет понять те многочисленные противоречия, которыми окутана фигура этой женщины. Самое очевидное из этих противоречий лежит на поверхности: Рэнд была философом-рационалистом, но при этом писала романтическую прозу. При всей своей приверженности рациональному подходу, Рэнд все-таки оставалась женщиной, испытывавшей сильные, порой даже непреодолимые эмоции. Романы помогали ей удовлетворить страсть к приключениям, роскоши и сильным впечатлениям, в то время как объективизм помог сформировать, отшлифовать и объяснить свои взгляды на жизнь. Параллельная карьера литератора и философа помогла Рэнд выразить как ее глубокую потребность во внешнем контроле, так и искреннюю веру в индивидуализм и независимость.

О том, как все это происходило, и о том, каким образом творчество и философия Айн Рэнд повлияли на современное общество – вы узнаете из книги «Кто такая Айн Рэнд?».

Когда ей было пятьдесят два года, Айн Рэнд следующим образом подвела итог своей многолетней философской и творческой жизни: «Моя философия, по сути своей, являет собой концепцию человека как героического существа, которое видит целью своей жизни собственное счастье, стремящееся к созидательным достижениям и ведомое только разумом». Это был мир, в котором не было места диктаторам и ложным божествам, мир, в котором навязанное свыше чувство долга могло отобрать у одаренных личностей моральное право жить так, как они считают нужным.

Но мир, в котором она появилась на свет и получила первые жизненные уроки, был совсем не таким. Позднее Айн Рэнд скажет, что с отвращением относится ко всему русскому. И пускай такое утверждение не было полностью правдивым – до конца своих дней она сохраняла любовь к русской классической музыке и русским сладостям – она ненавидела пассивность, жестокость и примитивную религиозность России времен ее юности.