Сергей Капица - Алла Юрьевна Мостинская

…Память о нем живет в сердцах совершенно разных людей. Вспоминая его, большинство тех, кто дружил с ним или просто общался, смогли осознать, как много изменилось в их жизни и в них самих в результате того, что их судьбы пересеклись с судьбой Сергея Петровича. И они впрямую связывают многие произошедшие в их жизни события с его именем. То ли он умел направить их мысли и поступки в нужное русло, то ли заставил задуматься о смысле своего пребывания на Земле. А может быть, просто смог пробудить интерес к жизни и своему делу, в том числе и собственным примером.

Сергей Петрович, как и его отец, был великим энтузиастом честной, уходящей науки. «Методы подлинно научного мышления значительно важнее и шире, чем полученный результат», — не раз повторял он. Причем повторял это он во времена, когда уже вовсю велось наступление на фронтах информационной войны, когда результаты научных подходов, во имя поставленной задачи, заменяли собой то самое научное мышление, о чистоте которого так заботились оба Капицы.

Чем же объяснить такое неординарное явление, как Капица? Где искать те истоки, заложившие основы формирования такой яркой личности, осветившей российский небосклон науки?

Алла Мостинская:

— Вспоминается весьма примечательный разговор на одном из заседаний Российской академии наук, невольным свидетелем которого мне довелось быть.

Седой старик с властным взглядом, оторвавшись от листков, лежавших перед ним, решил поделиться с кем-нибудь своими мыслями. В качестве собеседника он выбрал молодого человека в очках, внимательно слушавшего выступающих. Чтобы завязать беседу, старик как бы невзначай пробормотал с досадой: «Сюда бы сейчас Капицу! Он смог бы мастерски все это сформулировать, и никому не пришлось бы терять время на долгие объяснения».

Молодой человек вежливо обернулся:

— Капицу? Сергея Петровича? Он как-то выступал у нас на Физтехе[3]. Никогда не забуду этого события.

— Так вам тоже удалось побывать на его лекциях?

— Я тогда учился на первом курсе, и нам предложили послушать его лекцию по демографии. Признаться честно, сначала я вообще не хотел идти, сомневался: «Что может рассказать телеведущий?» А потом не пожалел. Такое никогда не забудется.

Старик оживился, глаза его заблестели, в голосе появились задорные нотки.

— Что же вы поняли из выступления Капицы? Вашему поколению ведь что попроще подавай, чтобы можно было проглотить, не разжевывая, как манную кашу.

— Из той лекции я вынес многое. Ход мыслей Сергея Петровича, его манера излагать их заставили мои мозги работать в полную силу. Я словно превратился в соучастника действия, в собеседника выступавшего. Мне казалось, что он обращался непосредственно ко мне. И ко мне вдруг пришло понимание того, что раньше казалось одновременно и простым, и сложным.

— Это вы верно подметили. Он умел настраивать людей на то, чтобы проникнуть в суть вещей. Я как-то был гостем его передачи «Очевидное — невероятное»…

Поднявшийся шум означал, что заседание закончилось. Было жаль, что финал разговора представителей двух поколений, вспоминавших С. П. Капицу, поглотил океан жизни. Но было приятно то, что интерес к необыкновенному современнику не угас, что темы, поднятые им, до сих пор волнуют и еще долгие годы будут волновать и умудренных знаниями старцев, и «юношей, обдумывающих житье».

* * *

Сергей Петрович любил вспоминать истории из своей жизни, тем более что их с лихвой хватило бы не на одного человека. Но когда к нему обратились с предложением написать свои воспоминания, он долго отказывался и, наконец, согласился. Сергей Петрович так сказал об этом в своей книге: «С возрастом ускорение становится очевидным для всех, и порой даже начинает казаться, что долгую жизненную историю можно поместить в один том. Конечно, это не совсем так, но при взгляде в прошлое выбираются события, сплетающиеся в канву нашей жизни.

Воспоминания для меня — это всегда в первую очередь воспоминания моего деда, которые он писал в Казани во время войны, когда ему было столько же лет, сколько мне сейчас. Они всегда будут для меня примером. Это не систематическое жизнеописание, а случаи из жизни, которые выделяются памятью автора (выделено авторами). Самое интересное, что в них можно найти, это связь времен, живая связь между людьми и событиями. Когда что-то происходит — это кажется единичным эпизодом, но потом, иногда через много лет, это событие может оказаться существенным для понимания важных процессов, которые составляют саму жизнь».

Сергей Петрович был совершенно неповторим. Он был одним из немногих советских граждан, кто стал представителем так называемой народной дипломатии в подлинном смысле этого слова. Он умел легко и непринужденно общаться, владея блестящим и точным, ненавязчивым юмором. «У него была удивительная внутренняя свобода, которая сочеталась с невероятной воспитанностью и деликатностью. Я бы назвала его не незаменимым, а уникальным человеком. Второго такого не будет», — говорила о нем Ирина Александровна Антонова, президент ГМИИ им. Пушкина.

Всегда вызывал уважение его безукоризненный английский. Говоривший на нем с раннего детства, он всегда поддерживал уровень языка, читал английскую литературу.

В том, что эта книга выходит в серии «ЖЗЛ», есть элемент справедливости. Сергей Петрович высоко ценил издания этой серии, многое просматривал и читал. «Если же «прочитать» всю жизнь того же Планка или Павлова, Мечникова или Кюри, — сколько полезного можно почерпнуть для понимания природы научного творчества, какой получить поучительный пример самоотверженного отношения к научной истине! Успех литературной серии «Жизнь замечательных людей» — свидетельство устойчивого интереса к таким личностям», — писал он в одной из своих книг.

Авторы благодарят за помощь при написании настоящей книги Татьяну Игоревну Балаховскую, Игоря Сергеевича и Сергея Сергеевича Балаховских, Генриха Дмитриевича Богомолова, Дмитрия Константиновича Драгуна, Льва Борисовича Луганского, Людмилу Андреевну Прозорову, Юрия Алексеевича Рыжова, Елену Владимировну Сорокину, Вячеслава Семеновича Степина, Юрия Михайловича Ципенюка, Петра Юрьевича Худолея.

Авторы и издательство выражают глубокую признательность Роману Якубовичу Попову, по доброй воле которого эта книга увидела свет.

Отдельная благодарность детям Сергея Петровича Капицы — Марии Сергеевне, Федору Сергеевичу, Варваре Сергеевне, внимательно прочитавших рукопись и представивших авторам материалы семейных архивов.