Неизвестный Троцкий (Илья Троцкий, Иван Бунин и эмиграция первой волны) - Уральский Марк Леонович

Внимательного изучив источники и исторический фон, на котором происходили события жизни его героя, Марк Уральский в доступной беллетристической форме описал судьбу Ильи Марковича Троцкого, чья биография, публицистика, в том числе мемуарная, а также общественные заслуги (например, инициирование кампании по номинированию Ивана Бунина на Нобелевскую премию по литературе, создание Южноамериканского WOrldORT, работа в нью-йоркском Литфонде) долгое время оставались вне поля зрения историков литературы, культурологов и других исследователей.

Что же касается читателя, интересующегося историей европейской культуры и русского Зарубежья в частности, то книга «Неизвестный Троцкий», содержание которой вполне соответствует названию, позволит ему окунуться в атмосферу «Серебряного века», будней литературной элиты русской эмиграции, напомнит имена видных общественных и политических деятелей из этой среды, сообщит о многих доселе неизвестных событиях и документальных фактах.

В заключение позволю себе выразить надежду, что книга М. Уральского «Неизвестный Троцкий» привлечет должное внимание к личности И.М. Троцкого — незаурядного, в высшей степени достойного человека, и его наиболее значительные литературно-публицистические работы будут собраны по различным изданиям и опубликованы в отдельной хорошо комментированной книге.

Стефано Гардзонио (Пизанский университет)

Введение

Илья Маркович Троцкий, журналист газеты «Русское слово» («русскословец», как их называли) и видный общественный деятель, играл заметную роль в культурной жизни русской эмиграции первой волны. Его имя постоянно мелькает в многочисленных исследованиях, посвященных послереволюционной эмигрантской литературе и журналистике¹. Историки и литературоведы, занимающиеся русским Зарубежьем, непременно натыкаются на следы его бурной активности. Тем не менее, долгое время личность И.М. Троцкого — публициста и неутомимого «ходатая по делам русских писателей в изгнании», — оставалась непроясненной ни в историческом, ни в культурологическом контексте. Солженицын, например, неоднократно цитируя И.М. Троцкого во втором томе своего историко-полемического исследования «Двести лет вместе», о нем самом не сказал ни слова. Да и историки эмигрантской литературы не проявляли интереса к его фигуре, ограничиваясь краткими биографическими примечаниями.

Первые подробные и достоверные сведения об И.М. Троцком приводятся в статьях автора настоящей книги, опубликованных в сборнике «Русские евреи в Америке» (РЕВА)², за которыми последовали другие его публикации.

Есть долг памяти. Если кому-то отдавать долги, то предкам, тем, кто несправедливо забыт, по воле случая или злому умыслу. Книга «Неизвестный Троцкий» относится к разряду документальной беллетристики. По своему характеру это жизнеописание, в котором портрет главного героя — Ильи Марковича Троцкого (1о июня 1879, Ромны, Российская империя — 5 февраля 1969, Нью-Йорк, США) создается в связке с людьми и в окружении людей, с которыми он общался в разные периоды своей бурной жизни: как русский интеллигент и как еврейский подвижник, как журналист и как масон, как общественный деятель и как предприниматель.

Автор сознает, что при таком подходе фигура И.М. Троцкого подчас тонет в деталях — ярких и запоминающихся, имеющих отношение к ее бытованию и судьбе, но не создающих портрета отдельной личности «в галошах, шляпе и пальто». Да и кто такой по большому счету Илья Троцкий? Журналист, общественник... Таких в те годы было десятки. Вот Иван Бунин, с коим он был знаком более 30 лет, это личность. В первую очередь — «классик русской литературы», и к этому еще «биография»! Писать о Великих большая честь, но на этом поле топчутся орды жаждущих сказать нечто свое. Тогда как писать «о малых сих» — трудно, но можно и нужно. Ибо великие живут за счет малых, кои греются в лучах их гения. Илья Троцкий этому убедительный пример. Не будь вокруг Бунина таких, как он, не имел бы этот гений ни Нобелевской, ни средств к существованию.

Свою карьеру журналиста И.М. Троцкий начал в Вене, корреспондентом влиятельной ежедневной газеты «Das Neue Wiener Tagblatt». Затем судьба свела его с русским медиамагнатом Иваном Сытиным, и он

сразу попал в «Русское слово» — крупнейшую газету России <...>. До Первой мировой войны И.М. Троцкий был берлинским корреспондентом «Русского слова», <затем вплоть до 1917 г. ее специальным корреспондентом по скандинавским странам. — М.У>. Влияние заграничных корреспондентов столичных русских газет в эти годы было очень велико, — с ними считались министры и дипломаты, и нередко через журналистов неофициальным путем в Петербург давали знать то, что нельзя было сказать в официальных нотах³.

В начале XX в. И.М. Троцкий опубликовал в русской прессе около 400 статей, многие из которых и поныне весьма занимательны для читателей, интересующихся «Серебряным веком. Помимо работы в качестве корреспондента «Русского слова», он издавал первую русскоязычную газету в Германии, стал первым (и последним) русским журналистом, который поддерживал личные отношения с норвежскими литераторами Бьёрнстьерне Бьёрнсоном, Квидом Квидамсоном, Кнутом Гамсуном и единственным иностранцем, кого принял у себя в доме и удостоил многочасовой беседы гениальный шведский писатель и драматург Август Стриндберг.

Среди его знакомых, интервью с которыми он регулярно публиковал в русской прессе, значились такие корифеи западного литературного мира, как австрийские писатели Артур Шницлер и Петер Альтенберг, немецкие — Герхарт Гауптман, Бернхард Келлерман и Герман Зудерман, датчанин Георг Брандес — один из крупнейших скандинавских мыслителей и литераторов, чье влияние на европейскую литературу ощущается до сих пор. Таким образом, Илья Троцкий, образно выражаясь, играл роль «живого моста», соединявшего в начале XX в. скандинавскую, австро-германскую и русскую культуры.

Оказавшись в эмиграции, И.М. Троцкий продолжал активную литературно-публицистическую деятельность, концентрируя свою энергию как на представлении русскому читателю знаменитых западных писателей — например, нобелевских лауреатов 1920-х Синклера Льюиса и Луиджи Пиранделло, — так и в создании паблисити на Западе корифеям русской эмигрантской литературы, в первую очередь — Ивану Бунину. В дневнике В.Н. Муромцевой-Буниной от 26 декабря 1930 г., где приведена выдержка из письма И.М. Троцкого к одному коллеге-журналисту: пора, начать кампанию номинирования Бунина на Нобелевскую премию, «Друзья Бунина должны взяться за дело!»⁴

Сам И.М. Троцкий не входил в в ближайшее окружение писателя, как, например, М. Алданов, Б. Зайцев, И. Фонда-минский или М. Цетлина. Он просто был горячим поклонником писательского таланта и его «верным другом», всегда готовым откликнуться на просьбу о помощи.

В своей «буниниане»⁵ Илья Троцкий отнюдь не ограничивался частной перепиской с друзьями писателя. Как публицист он обратился ко всей эмиграции первой волны. И его голос был услышан. После публикации статей И. Троцкого в парижской газете «Последние новости» и рижской «Сегодня»⁶ в русском Зарубежье началась активная кампания в пользу Бунина, в которой сам Троцкий, используя свой личный авторитет и обширные знакомства в среде шведских интеллектуалов, играл роль влиятельного лоббиста. Кампания по номинированию Бунина закончилась триумфальным успехом. В 1933 году Иван Алексеевич Бунин стал первым русским писателем, удостоенным Нобелевской премии и одновременно первым в мире литератором-эмигрантом, без гражданства, получившим эту высокую награду. Что касается Ильи Троцкого, то «год Бунина» оказался для него лично очередным переломным моментом в его эмигрантской судьбе. В Германии к власти пришли нацисты и ранней весной 1933 г. И.М. Троцкий в срочном порядке покинул Берлин. С этого времени он жил то в Копенгагене, то в Брюсселе, то в Париже, пока в 1935 г. не перебрался в Аргентину, приняв предложение ОРТ стать представителем этой организации в Южной Америке. С началом Второй мировой войны И.М. Троцкий безвыездно жил в Буэнос-Айресе, а в 1946 г поселился в Нью-Йорке⁷, где прошли последние, но очень плодотворные в литературном отношении годы его жизни.