Игорь Олиневич - Еду в Магадан

На этом фоне аргументы сторонников «партизанской тактики» начали казаться более правильными: во-первых, публичность лишь подставляет активистов под удар, во-вторых, в сложившихся условиях легальная и полулегальная деятельность едва ли выполняют свою задачу привлечения новых людей, в-третьих, влияние мирных инициатив на широкие массы остаётся минимальным. Репрессии властей и инертность масс сработали как вызов к конфронтации. Поэтому 2009 и 2010 гг. были особенно богаты радикальными акциями, ответственность за которые на себя взяли белорусские анархистские группы.

«Отправной точкой» перехода от пикетов и раздач листовок к более заметным действиям стало антивоенное шествие против совместных Российско-Белорусских военных учений, проведённое возле здания Генерального штаба Вооруженных сил в сентябре 2009 г. Обычное шествие с баннерами и лозунгами на этот раз дополнила дымовая шашка, прилетевшая на территорию Генштаба.

После антивоенного шествия стали происходить и другие акции, где использовались не только листовки, баннеры и мегафоны, но и пиротехника, и коктейли Молотова: нападение на казино «Шангри-Ла» в Минске с использованием лампочек с краской и фальш-фаера в знак протеста против массового открытия российских казино в Беларуси после указа, запрещающего казино в России; атака на опорный пункт милиции в Солигорске, приуроченная к единым дням действий против полицейского произвола в Беларуси (в разбитое окно здания был брошен фальш-фаер); атака на Федерацию профсоюзов, которая уже давно не отстаивает права трудящихся, а только улаживает конфликты в пользу работодателей; поджог дверей отделения Беларусбанка в Минске в знак протеста против существующей финансовой системы.

Несмотря на использование новых методов, эти акции продолжали носить символический характер – ущерб от них нельзя назвать значительным. Их главный плюс – это медиа-эффект. Однако, пресс-релиз перепечатывали только отдельные оппозиционно-настроенные СМИ. Официальные же в лучшем случае ограничивались констатацией факта случившегося, в худшем – распространяли свои домыслы и суждения, выставляющие анархистов немотивированными агрессорами и безмозглыми хулиганами, что вообще является характерной реакцией для государственных СМИ на любую оппозиционную деятельность в Беларуси.

Состоявшаяся 30 августа 2010 г. атака коктейлями Молотова на российское посольство, в результате которой был повреждён служебный автомобиль, явилась поводом для начала репрессий, обрушившихся на белорусское либертарное движение.

Осенью 2010 г. было допрошено более 150 человек, 19 человек было задержано в качестве подозреваемых; пятерых из них впоследствии осудили за участие в вышеупомянутых акциях прямого действия – это Игорь Олиневич (8 лет лишения свободы), Николай Дедок (4,5 года лишения свободы), Александр Францкевич (3 года лишения свободы), Максим Веткин (4 года ограничения свободы) и Евгений Силивончик (1,5 года ограничения свободы).

Во время их содержания под стражей происходит ещё одна радикальная акция: «Друзья Свободы» атакуют коктейлями Молотова ворота ИВС[1], где содержатся задержанные. В пресс-релизе они заявляют, что власти захватили не тех людей, и берут на себя ответственность за все радикальные эпизоды, по которым задержаны активисты анархистского движения.

В это же время развивается международная кампания: акции солидарности прокатились по Европе, России, где проводились в основном мирные пикеты, и даже Мексике, где состоялись нападения на банки. Примечательно, что в Беларуси радикальные методы борьбы также нашли своё продолжение. В октябре в знак солидарности был атакован коктейлями Молотова отдел КГБ в Бобруйске. После этой акции были арестованы и осуждены на 7 лет лишения свободы Евгений Васькович, Артем Прокопенко и Павел Сыромолотов.

Игорь Олиневич, Николай Дедок, Александр Францкевич, Евргений Васькович и Артем Прокопенко до сих пор находятся за решеткой. И в то время как оставшиеся в заключении «декабристы»[2] имеют все шансы в скором времени выйти на свободу (режим вынужден будет освободить некоторых политзаключённых для нормализации отношений с Европой), то для осуждённых по «делу анархистов» эта перспектива не является столь же очевидной.

А. Жиневич, социолог, общественный активист

28 ноября 2010 года, Москва, кафе торгового центра «У Горбушки», 14.45 на часах. От бессонной ночи слипаются глаза. Толпы людей, суета, озабоченные лица. В каждом втором мерещится сотрудник, например, в этих троих в черных куртках на сложных мордах. Дима сидит напротив. Смеёмся от собственной паранойи. Ночью пришло предложение от Буратино (он же Лаптёнок Антон) встретиться. В душе настойчивое желание отказаться, ведь мы знаем, что он – предатель. Но это необходимо. Дима нервничает. По плану, он должен наблюдать в бинокль за встречей, но он изначально против всей этой затеи. Конечно, Дима прав. И место, и план должны быть продуманы лучше, но три месяца в бегах притупляют чувство опасности, и так не хочется думать, что этот тоже предал. Я должен успеть срисовать агентов во время встречи и дать по тапкам, попутно залив газом морду «казачка». Поздно что-либо менять. Уже время, пора выдвигаться.

Выходим из комплекса – со всех сторон метнулись четыре тени, схватив под руки. Я не удивился, ни один мускул не дрогнул. Дима отпрыгнул в сторону и бросился наутёк. Случайный прохожий ставит ему подножку, но, к счастью, безуспешно. Страна рабов, страна господ.

Один из men in black[3] успокаивает: «Это мы вашим помогаем». Хм, эти «наши» – ваши, а не наши. Звякнули браслеты, запихнули в машину, шмон по карманам, мобила, кошелёк, плеер. За часа полтора до встречи я включил телефон, с которого звонил Буре. Думал, что в людном месте не успеют найти или не будут искать вовсе, чтобы не рисковать. Дурацкая ошибка… Шапка на глаза; одна машина, затем другая, между собой люди в черном – фсбшники – не переговариваются, пишут текст на телефоне и передают друг другу. Пара остановок в туалет, смотришь на поле, лес, и кажется, что это сон…

…Граница с Беларусью. Голову втапливают в пол, значит операция – нелегальная. Передача местным в бусик[4]. Московские говорят:

— Больше такой хуйни не подкидывайте.

— Конечно, за нами долг, мужики, – отвечают тутэйшыя.

Трогаемся. Начинают с угроз:

— Ты понял, что сказать надо? Или заедем в одно место для разъяснений?

— Да понял-понял, – отвечаю я, – чего уж тут… Ага, как же. Не копаться в памяти, не сожалеть, считать секунды, успокаивать нервы. Нужно мобилизоваться, сосредоточиться на одной истине: «Не верь, не бойся, не проси…»