Марк Дубовский - От Жванецкого до Задорнова

И вот однажды… В поезде «Москва-Рига»… Меня настигла мысль…

А почему только Одесса? Ригу, конечно, с Одессой не сравнить, но чувством юмора и она не обделена.

Иначе зачем здесь родились и жили Аркадий Райкин, Михаил Задорнов, Ефим Шифрин, да и непрофессиональные острословы: Михаил Таль, рижский бальзам?

Так появилось «MORE SMEHA», фестиваль имени великого Аркадия Райкина. Заручившись одобрением детей Аркадия Исааковича, Екатерины и Константина, мы превратили фестиваль в регулярный, или в «РИГУлярный», с ударением на первом слоге.

Фестиваль затевался как конкурс, с вершиной «Кубок Аркадия Райкина», проводился в Риге с 1991 по 2002 год и демонстрировался латвийским и российским телеканалами.

Первые обладатели Кубка – киевляне Владимир Моисеенко и Владимир Данилец.

В 1993 году Фестиваль добился от рижских властей установления памятного знака (в народе – «мемориальной доски») на доме, в котором родился Райкин, по адресу: Рига, улица Авоту, 4.

Лауреатами «MORE SMEHA» в разные годы становились Илья Олейников, Юрий Гальцев, Виктор Шендерович, Никита Джигурда, Андрей Ургант, Андрей Данилко.

С 1994 года конкурсная основа отпала и на Фестиваль стали съезжаться матёрые звёзды смеха, а также те, кто матерел на глазах: Максим Галкин, Верка Сердючка, «Чай вдвоём».

Кубок Аркадия Райкина стал вершиной для самих корифеев жанра, и первый флаг на этой вершине поднял Михаил Жванецкий.

Более поздние восхождения совершили Клара Новикова и Ефим Шифрин (1995), Ян Арлазоров (1995 и 1999), Владимир Винокур (1996), Михаил Задорнов (1997), Роман Карцев (1998), Юрий Гальцев (2000), Семён Альтов (2001).

Главные идеи фестиваля – освятить жанр именем Аркадия Исааковича Райкина, дать возможность молодым актёрам пробиться на сцену к мэтрам и прямо на сцене спросить у них о секретах истинного мастерства и обеспеченной старости

Семён Альтов, Ефим Шифрин, Марк Дубовский, Илья Олейников на открытии мемориального знака на доме, в котором родился Аркадий Райкин

Учился у Жванецкого – не хватило таланта, учился у Задорнова – не хватило чувства юмора.

Однажды Михал Михалыч Жванецкий и Михаил Николаич Задорнов, сопровождаемые банальной свитой из лёгких и смешливых девчат, прогуливались по юрмальскому пляжу.

Юрмальский променад подразумевает неторопливость и степенность, поэтому классики советского смеха походили на двух аистов – толстого и тонкого. Тонкий что-то говорил, толстый что-то слушал, обоим было скучно, и только щебет праздных девчонок спасал этот нелепый дуэт от распада.

Массивные каменные ступени вывели процессию с пляжа к пешеходной улице Иомас. Остановившись у книжного лотка, Задорнов выловил книжонку под названием «Как стать женщиной», смеясь, начертал на ней свой автограф и всучил её одной из девушек: возьми, мол, пригодится.

Наблюдавший за всей этой церемонией со стороны Жванецкий вдруг оживился:

«Ну-ка, что он там тебе подарил?»

Михал Михалыч повертел книжку в руках и приписал ко второму слову названия букву «В». Получилось «Как Встать женщиной». После чего рассмеялись уже все, Михал Михалыч не преминул уточнить: «Правда, я гений?» – и, получив утвердительный ответ, крайне довольный собой последовал дальше.

А Михал Николаич поплёлся следом. Настроение у него было испорчено.

Описанная выше история явно придумана. Кем – не знаю, не исключено, что и мною.

Михал Михалыч и Михал Николаич – персонажи далеко не чеховские, ссориться у них резона не возникает, а вот попыхать завистью друг к другу они, каждый по-своему, могут вполне.

Мих-Мих не может простить Времени, что именно Задорнов выбился во властители дум и касс, а Мих-Ник комплексует из-за непризнанности в интеллигентских, «жванецких» кругах. А это вне времени и не бесить не может.

Мэтры. Редчайший кадр!

Мэтры. Редчайший кадр

Однажды мне удалось вывести на сцену обоих мэтров в программе одного концерта на райкинском фестивале «MORE SMEHA» в Риге. И как же любопытно было наблюдать за их сценическими повадками!

Система координат сборного концерта помогает понять, чего зритель ждёт лично от тебя и чего – от «сборника», это совершенно разные ожидания.

Смехофестиваль – явление попсовое, культмассовое. Задорнов, лёгкий, изящный, охотно надевает жёлтую майку лидера и травит, травит байки. Попутно вытравляя из публики последние вкусовые рецепторы.

Михал Михалыч в народную телегу не впрягается. Он искренне полагает, что именно интеллигенция обязана спасать Культуру, Этику, Вкус.

Как? Знал бы Жванецкий ответ на этот вопрос, разве смотрел бы он на мир такими грустными глазами?

Уверен, Задорнов, умный, интеллектуально набитый под завязку, всё это прекрасно понимает.

У меня есть приятель-однокашник, известный адвокат и… алкоголик.

Он любит и пишет стихи, душевно поёт под гитару и. много, много пьёт. И думается мне, что он, человек с тонкой, творческой, мятущейся душой, просто не справляется с грязью, неизбежной в его профессии, потому и заливает не склонную к компромиссам душу алкоголем.

Задорнов пьёт не сам. Зачем ему? За него пьёт поголовье целого народа.

Задорнов продолжает функции правительства – «тупит» народ.

Это не заслуга и, увы, не беда Задорнова, это духовная попса.

И правительству, и Задорнову выгодно, чтобы народ поменьше думал. Таким народом легко управлять – что с думской трибуны, что со сцены.

«Я его слепила из того, что было».

Потому-то народной самобытности быть не может – как за неё ни ратуй.

Михал Николаич и не утруждает себя сомнениями, в своём жанре он лучший. В одном интервью я назвал Задорнова талантливым диджеем, который умело переставляет диски в угоду публике.

Вот есть баНкомат, а Задорнов – баЙкомат. Мол, в вагоне метро увидел табличку…

Вы себе Задорнова в метро представляете?

В начале 1992 года в Москве, за кулисами Театра эстрады, меня, как организатора рижского фестиваля и юмориста, представили Михал Михалычу Жванецкому. На мой вопрос, есть ли будущее у жанра и стоит ли им заниматься, мэтр ответил: «Молодой человек, вы пребываете в том возрасте, когда ещё писать и писать. К тому же вы живёте в стране, где писать можно с юмором».