Виктор Фрадкин - Дело Кольцова

На меня самое большое впечатление произвело посещение дома Ипатьевых, где нашла свой конец в 1918 году царская семья. Нам даже показали маузер, хранившийся почему-то в письменном столе коменданта здания (в доме размещалась какая-то «хитрая» контора) и принадлежавший ранее Юровскому. Кажется, в Париже хранится как историческая реликвия нож гильотины, которым казнили Людовика XVI и его супругу Марию Антуанетту. Советская власть предпочитала делать такие дела втихую. По прошествии времени первый секретарь Свердловского обкома КПСС Б. Ельцин повелел вообще сравнять дом Ипатьевых с землей.

Тогда в Свердловске мне было невдомек, что гнусное, ничем не оправданное убийство Николая II, его жены, детей и обслуживающей августейшую семью прислуги было лишь одним из начальных звеньев в длинной цепи преступлений большевистского режима: умышленно организованный голод на Украине, погубивший несколько миллионов человеческих жизней и породивший в этой богатейшей житнице повсеместные случаи каннибализма; истребление духовенства и казачества; выселение целых народов и, наконец, такие масштабы политических репрессий, которых не ведало человечество.

Глубоко заблуждаются те, кто считает, что Сталин жестоко расправлялся только со своими противниками и старался искоренить любое проявление инакомыслия. Подавляющее большинство жертв за редчайшим исключением были его убежденными сторонниками, до конца верившими в светлое социалистическое будущее. Сталин безжалостно уничтожал людей, в том числе и близких ему, с единственной целью: установить в стране диктатуру страха, всеобщей подозрительности и полного подчинения. В этом он видел гарантию сохранения своего всевластия. К сему следует добавить, что сам Хозяин страдал сложной формой шизофрении и манией преследования.

Люди моего поколения со школьной скамьи знали, что все мы являемся винтиками в гигантском механизме, имя которому — социалистическое государство, а высший Разум олицетворяет в себе Великий Вождь и Учитель. Наши учебники по истории были подогнаны под марксистские догмы, а в школьных хрестоматиях даже не упоминались Достоевский, Бунин, Есенин, Цветаева и многие другие, чьи произведения, по мнению советских идеологов, не способствовали воспитанию будущих членов коммунистического общества. Сейчас даже трудно представить, каким издевательским «проработкам» подвергались многие поистине великие мастера отечественной культуры. Достаточно назвать Шостаковича, Пастернака, Ахматову. Этот список может быть продолжен. Сталинский режим запятнан кровью Мандельштама, Мейерхольда, Михоэлса и многих, многих других. В длинном перечне жертв одно из мест, увы, принадлежит и Михаилу Кольцову.

Очень часто дома или в беседах с друзьями мы задавались вопросом: почему Сталин отдал Кольцова на растерзание своим палачам? То, что лично он решил судьбу дяди Миши, не вызывает никаких сомнений. Тому есть ряд свидетельств, в том числе и приведенных в этой книге.

Однозначного ответа на этот сакраментальный вопрос, понятно, не существует. Но осмелюсь высказать несколько предположений.

Михаил Кольцов никогда не был диссидентом, не состоял ни в каких оппозиционных партиях или группах, которых полно было в двадцатые годы. Он с первых дней принял революцию и всем своим блестящим талантом и неукротимой энергией служил новому строю. Он, как в популярной песне военных лет, «с „лейкой“ и блокнотом, а то и с пулеметом» сражался в рядах большевиков. Кольцов шел по льду Финского залива в цепи штурмовавших мятежный Кронштадт. Вместе с летчиком-испытателем сидел на борту двухместного самолета во время сенсационного перелета над Гиндукушем. Он пошел в школу работать учителем, чтобы написать очерк о школьной реформе, которая волновала тогда все общество. Смертельно рискуя, под вымышленным именем он проникал в Венгрию, Болгарию, Югославию — страны, где господствовал фашистский режим. В Париже под видом французского журналиста он заявился в белогвардейский штаб, чтобы взять интервью у видного деникинского генерала. В Сочи он навестил тяжело больного молодого ослепшего писателя. Так вся страна узнала имя Николая Островского и его книгу «Как закалялась сталь». Кольцов редактировал несколько журналов, организовал издательство, между прочим, осуществил издание собрания сочинений Чехова, которого партийные инстанции не «одобряли». Он хватался за решение множества самых разных проблем, по его мнению, очень нужных стране. Будучи человеком отнюдь не богатырского сложения, постоянно страдающий тяжелыми мигренями и бессонницей, он работал на износ, не зная отдыха и спокойного семейного быта.

Кольцов очень остро чувствовал пульс общественной жизни, интерес читателя и всегда стремился быть в самой гуще событий. Наверное, именно это стремление побудило его в двадцатые годы опубликовать в редактируемом им журнале «Огонек» фоторепортаж «День Троцкого». Казалось бы, ну и что? Журнал регулярно вел на своих страницах такую рубрику, в которой рассказывалось о жизни большевистских вождей. Тем более что Троцкий в те годы был самым популярным и влиятельным после Ленина человеком. Однако именно по данному поводу Кольцова вызвал к себе Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) И. Сталин и обвинил его в «сервилизме». Как известно, Хозяин ничего не забывал, а месть называл своим любимым «блюдом», которое лучше всего подавать в холодном виде. И этим блюдом он попотчевал Кольцова спустя почти пятнадцать лет.

Вполне возможно, что Сталин вообще недолюбливал Кольцова. Ему не могли нравиться его «несогласованная» активность, самостоятельность мнений, излишняя запальчивость, которая порой выплескивалась на страницы в его очерках и фельетонах. Кольцов однажды сказал отцу, что в глазах Хозяина он прочитал: «Слышком прыток».

И все-таки решающим фактором в трагической судьбе дяди Миши наверняка стала Испания. Сталин никогда не признавал собственных ошибок, и чем серьезнее они были, тем яростнее был его гнев на людей, выполнявших его ошибочные замыслы. Испанская авантюра, то есть желание остановить франкистский мятеж, поддержанный всей военной мощью Гитлера и Муссолини, и создать в Испании базу для развития мировой революции, была изначально обречена на провал. Антифашисты многих стран, и прежде всего советские люди искренне пытались помочь испанской республике. Помощь шла отовсюду, формировались интернациональные бригады, повсеместно собирали пожертвования. Но слишком неравными были противоборствующие силы и слишком неорганизованной оказалась республиканская власть. Почти три года полыхала гражданская война, пока генерал Франко не одержал победу и не установил в стране свой полный контроль. Сталин обрушил ярость на всех, кого посчитал виновным в крушении своих замыслов. Среди них оказались многие военные деятели, посланные в Испанию, а также политические советники, и в том числе Михаил Кольцов, который помимо своей журналистской деятельности выполнял ответственные политические задачи.