Сергей Киров - Сталин. Очищение от «питерских»

В.Ф. Алексеев продолжает: «28 ноября 1934 года закончил свою работу Пленум ЦК ВКП(б), на котором было принято решение с 1 января 1935 года отменить в стране карточную систему на продовольствие. Это решение являлось гигантским событием, величайшим подтверждением торжества социализма, – ведь троцкисты раньше доказывали невозможность построения социализма в одной стране. А тут такие колоссальные успехи. Зиновьев понимал, что Киров в Ленинграде будет делать доклад на собрании партийного актива по этому вопросу и постарается на нем идейно добить троцкистов-зиновьевцев.

28 ноября Киров из квартиры Сталина позвонили Ленинград в Смольный и дал указание назначить собрание партийного актива на 1 декабря на 18 часов по вопросу «О задачах коммунистов по обеспечению отмены карточной системы». Доклад должен был делать сам Киров. Киров вернулся в Ленинград окрыленный и тут же начал готовиться к докладу. И Зиновьев дает команду– не допустить выступления Кирова во Дворце им. Урицкого с тем чтобы обеспечить себе защиту от полного идейного разгрома, то есть убить Кирова именно 1 декабря. Вот почему Николаев заменил план убийства Кирова на улице на план убийства в Смольном за полтора часа до собрания партийного актива.

После убийства Кирова в Ленинград срочно выехали И.В. Сталин, В.М. Молотов, К.Е. Ворошилов. Современное поколение вряд ли знает то, что в партии и в стране у И.В. Сталина не было более близкого и более родного человека, чем С.М. Киров. Он был фактически членом семьи товарища Сталина. Об отношении тов. Сталина к Кирову свидетельствует его дарственная надпись на книге «О Ленине и ленинизме»: «Другу моему, брату любимому от автора». Тов. Сталин готовил себе заместителем именно Кирова. И вот эта трагедия. Это величайшее, невыносимое горе для Сталина. Он сразу же начал вести на месте расследование. Он не знал, что Ягода дал команду Запорожцу– не мешать совершению террористического акта. У Ягоды был свой повод ненавидеть Кирова. Будучи в Казахстане, Киров столкнулся с варварским отношением органов ГПУ к высланным переселенцам кулацких семей и гневно высказал свое недовольство Ягоде.

Когда Николаев изучал маршрут передвижения Кирова, чекисты задержали его с тетрадью, в которой был расчерчен этот маршрут, и с револьвером. Они доставили Николаева в НКВД и вскоре по требованию Запорожца отпустили. Второй раз он был задержан около Смольного, вблизи автомобиля, в котором приехал Киров. И снова при нем оказались все та же тетрадь с маршрутом и оружие. Запорожец вновь освободил Николаева. Когда начали вести следствие, встала необходимость вызвать на допрос именно тех чекистов, которые задерживали Николаева. Понятно, Ягода не мог допустить, чтобы они были допрошены, ликвидировав их через преднамеренную аварию».

Добавим к этому рассказу, что Сталин, видя подозрительное поведение Ягоды, дал команду опечатать все архивы НКВД и только после этого объявил ему о перемещении на пост наркома связи СССР. Предчувствия не обманули – в комнате отдыха Ягоды, из его личного сейфа, был изъят секретный архив Рыкова и Бухарина, содержащий списочный состав подпольной организации правых, с соответствующими документами на его членов.

В этом же сейфе находились личные дела из архивов царской охранки на провокаторов Зубарева, Зеленского, Иванова и др. Зубарев– председатель Центросоюза СССР, Зеленский – секретарь московского комитета партии, Иванов – Северо-Кавказского крайкома партии.

Кстати, на Северном Кавказе троцкисты действовали особенно активно. С 1934 по 1938 год первым секретарем Северо-Кавказского, затем по мере реорганизации, Азово-Черноморского крайкома и, наконец, Ростовского обкома партии был Евдокимов, ярый троцкист. За 1937–1938 гг. было расстреляно 12 445 человек, более 90 тысяч репрессировано. Именно такие цифры высечены обществом «Мемориал» в одном из ростовских парков на памятнике жертвам… сталинских (?!) репрессий.

Впоследствии проверкой было установлено, что в Ростовской области лежало без движения и не было рассмотрено более 2,5 тысячи апелляций. А сколько их было не написано! Уничтожались лучшие партийные кадры опытные хозяйственники, интеллигенция…

Похоже, что Арон Симанович (личный секретарь Григория Распутина), правильно записал слова Троцкого:

«Мы должны превратить Россию в пустыню, населенную белыми неграми, которым мы дадим такую тиранию, которая не снилась никогда самым страшным деспотам Востока… Крупнейшие банкиры из-за океана будут работать в теснейшем контакте с нами… Мы укрепим власть сионизма и станем такой силой, перед которой весь мир опустится на колени».

Вот на пути этих людоедских планов и встал Сталин. И его можно винить лишь в одном – почему он терпел эту кровавую оппозицию, не расправившись с ней раньше.

Александр Шабалов

(Из речи С.М. Кирова на XIV съезде ВКП(б) 22 декабря 1925 года)

Товарищи! Мы «преем» здесь в течение уже четырех дней, и я думаю, что тут произошло то, что чрезвычайно прискорбно излагать. Здесь нам вчера тов. Бадаев подробно рассказывал о заслугах Ленинградской организации. Кто же в этом, сомневается?..

Дело не в этом, товарищи, а дело в том, что на вас оправдалась пословица, что «на всякого мудреца довольно простоты». Вы попали в такой переплет, из которого вам сейчас выбраться будет чрезвычайно затруднительно. При всем своем огромном авторитете, при всех ваших огромных заслугах, вы забрались в уголок, в котором вам чрезвычайно тесно. Вот почему и получилась та осложненная обстановка, которая у нас есть…

Вот уже начинают поступать газетки из-за рубежа. И вы можете видеть статейки под заголовком «Питер против Москвы». Это пока что в газетке «Дни». Потом пойдет и в других, пойдет немножко дальше. Я не знаю, в какой степени подобного рода писания могут укрепить авторитет Коминтерна. Я не знаю, в какой степени поднявшаяся там агитация может упрочить наше советское правительство. Я не знаю, каким еще большим авторитетом будет пользоваться наша коммунистическая партия среди иностранных коммунистических партий – та партия, которая по заслугам считается самой настоящей, самой непоколебимой твердыней ленинизма…

Вот для того, чтобы нам возможно скорее ограничить все последствия, которые совершенно неизбежны, чтобы нам возможно скорее прекратить ту небывалую до сих пор в партии лихорадку, которая, несомненно, треплет сейчас всю нашу партию, – а когда все это разольется по ручейкам ячеек нашей огромной, миллионной партии, все это, несомненно, будет звучать еще громче, – вот чтобы этого не было, надо сказать товарищам, забравшимся в уголок: выходите, товарищи, из этого уголка. Не здесь вы найдете ленинскую правду и те ключи, которые мы должны найти для того, чтобы открыть новые замки для нашей дальнейшей работы. Выйдите вот сюда, товарищи. Здесь, в этом зале, где заседают представители всей нашей коммунистической партии, мы действительно единодушно разрешим все те вопросы, которые стоят перед нами, и прекратим то, что делается в первой советской столице, на родине коммунистической партии, в Ленинграде.