Линда Тэйлор - Вопреки всему

Надув губы, Луиза решила кончить с планами похорон. Она остановилась на том месте, когда ее гроб двинулся по ленте конвейера к всепоглощающему пламени, а Джон, цепляясь за медные ручки, взывал: «Вернись! Я забыл сказать, что боготворю тебя!» Тут ей вспомнился отец, и она поспешила прогнать воспоминание, уставившись, чтобы отвлечься, на экран телевизора.

Вскоре она обнаружила, что смотрит как завороженная на мужчину с девизом «Я не умею» на поварском колпаке. Он пытался натереть на терке цедру апельсина, однако вместо этого натер себе кончики пальцев. Аудитория хохотала до слез. У Энсли глаза сделались круглыми, как планеты, когда он обратил понимающий взгляд в камеру. Им бы стоило сделать дневную программу о мужчинах, которые радуют всех женщин, решила Луиза, кисло поглядев на двух парнишек, неумело орудующих сбивалками для яиц. Что-нибудь вроде «Не могу изменять, не хочу изменять». Это должен быть мастер-класс с отличным ведущим, у которого в личной жизни все в порядке.

«Нет, это мне не нравится! На что ты похож! Давай-ка, позвони ей! Знаю, ты звонил ей три дня назад, но она не ответила, ясное дело. Ты ничего не соображаешь!»

(Выкрики какой-то развеселившейся зрительницы.)

Луиза в своем коконе из одеяла поплелась мелкими шажками по ковру к телефону, потянулась за ним и упала прямо на аппарат. Сняла трубку, потыкала в кнопки и легла на спину, ожидая, когда Эндрю ответит ей своим пронзительным голосом, на удивление нудным.

— «Зверские весельчаки», с вами говорит Эндрю, чем могу помочь?

— Эндрю. — Луиза помолчала, прерывисто дыша в трубку. — Эндрю, у меня умерла тетя.

— Луиза?

На мгновение Луиза ощутила острое желание стать кем-нибудь другим. Это было нечто похожее на то, что происходило с ней в пятом классе, когда она имела обыкновение удирать в рощу, где находилось поле для игры в хоккей на траве, чтобы выкурить сигарету. Мисс Хикс подбиралась к деревьям с другой стороны и взывала: «Это Луиза Твигг и Салли Бирлингтон?» Луиза никогда не откликалась, в то время как Салли начинала испуганно кивать. Но Эндрю, как и мисс Хикс, знал, что это она.

— Да, — ответила Луиза.

— Луиза, ты говорила нам, что твоя тетя умерла год назад. Это не могло произойти еще раз. Где ты?

— Я дома, и это другая тетя.

Горло у Луизы заболело еще сильней — по вине Эндрю, который вынудил ее повысить голос.

— Луиза, у нас из-за тебя куча неприятностей. Я пришел сегодня утром, мы с Джезом поглядели друг на друга, и знаешь что он сказал? «Понедельник, — сказал он. — Любопытно, что выкинет Луиза сегодня». Так что произошло?

— Я подхватила грипп. — Луиза перевернулась на живот, но весьма неудачно: ткнувшись лицом в недоеденную горбушку хлеба. Она отодвинула тарелку в сторону носом.

— Ты хочешь сказать, что не сможешь прийти? — угрюмо вопросил Эндрю.

— Я хочу сказать, что даже не могу добраться до чайника. Не могу даже выключить телик, потому что не в силах дотянуться до пульта. Я хочу сказать, что серьезно заболела, и, более того, сказать, что от разговора у меня сильнее болит горло, и это ухудшает мое общее состояние.

Она раскашлялась, отчего из глаз полились слезы.

— Похоже, что ты всю ночь пила и выкурила штук шестьдесят «Мальборо», — бессердечно объявил Эндрю. — Полагаю, не приходится ожидать тебя даже во второй половине дня. Мы получили парочку срочных заказов, и нам с Джезом надо осмотреть место действия в том и другом случае. Придется попросить кого-нибудь посидеть на телефоне.

Последовала долгая несимпатичная пауза, Луиза вспомнила, что вначале думала, будто Эндрю положил на нее глаз. Если так оно и было, он, разумеется, выбросил это из головы.

— Прошу прощения, — произнесла она.

— Ты только и делаешь, что просишь прощения, Луиза. Увидим мы тебя завтра или рассчитывать на трехдневное похмелье?

— Обещаю, что приеду завтра. Мне бы только выспаться по-настоящему, тогда…

Эндрю положил трубку.

Луиза снова улеглась на пол лицом вверх. Хорошо, что она позвонила — хоть какое-то облегчение. По крайней мере, довела до сведения, что больна, пусть даже Эндрю и Джез, фанатично убежденные, что всем на свете до чертиков необходимо их предприятие по устройству развлечений, ей не поверили. Им придется обойтись без нее. А теперь, когда она освободила для себя хотя бы этот день, у нее появилось сильное желание дать бой микробам и заняться чем-нибудь более привлекательным, чем лежание в постели в комнате с задернутыми занавесками.

Луиза позвонила на работу Салли. После долгих дебатов с телефонисткой на коммутаторе она добилась соединения.

— Луиза Твигг? — Салли произнесла ее имя до смешного любезно. Она явно была не одна. — Могу я перезвонить вам попозже?

— Я быстро, — зачастила Луиза. — Мы с тобой сто лет не виделись. Как ты насчет ленча?

— Это было бы несколько затруднительно.

— Тогда сегодня вечером?

— Боюсь, что ближайшее время у меня плотно занято.

— Фергюс, — догадалась Луиза.

— Да.

— Уж не встречаешься ли ты с ним и во время ленча?

— Совершенно верно.

— Господи, это так, я бы сказала, пикантно! И вечером тоже?

— Да, таковы текущие планы.

Луиза возвела глаза к потолку. Что происходит с нынешними мужчинами? Неужели у Фергюса нет собственной жизни? Куда подевались футбол, легкое пиво, стриптиз и двухнедельный отдых на Тенерифе «только для мужчин»? Нельзя сказать, чтобы она сама хотела иметь дело с подобным мужчиной, но, если бы Салли была посговорчивей, они могли бы прекрасно проводить время ленча, выбирая подушки для дивана в «Хэбитет», а по вечерам болтать о мужчинах, не уехавших на Тенерифе.

— Тогда привет, Сэл.

— Вы могли бы позвонить мне попозже на неделе, если вас это устраивает.

— А ты постучи карандашиком мне в окошко. Ладно, я понимаю. Поговорим в другой раз.

Луиза бросила трубку.

— Себялюбивая корова, — сообщила она в пустоту и сильно шмыгнула носом.

Луиза подозревала, что, если бы Джон был таким же любящим, как Фергюс, у нее и Салли было бы еще меньше возможностей встречаться фундаментально, и в тех случаях, когда это происходило бы, большую часть времени они тратили бы на удовлетворенные вздохи. А при существующем положении дел, когда бы они ни втиснулись в какой-нибудь бар, чтобы поговорить о Джоне, Салли почему-то смотрела на подругу странным взглядом. Словно считала, будто во всем виновата сама Луиза. Дело тут было не только в Фергюсе, но и в том, что Салли заслуженно пользовалась репутацией преуспевающего и блестящего адвоката. Луиза не могла решить, которая из двух сторон вполне состоявшейся жизни Салли раздражает ее сильнее.