Филарет Чернов - Темный круг

Что жизнь напела мне в счастливые года
Высоких дум, великих упований, —
Теперь давно лежит в гробу воспоминаний
И не воскреснет никогда.
И часто, мертвеца убрав цветами грез,
В глубокой тишине, в своем уединенье,
Над прахом дорогим пролью я много слез,
В них горькое вкушая утешенье…
Да, как на кладбище живет душа моя:
От жизни обнесен пустынною оградой,
Могильным сторожем живу угрюмо я,
Мерцаю бледною, могильною лампадой…

Она венок из васильков
Сплела во ржи густой, —
Из этих синеньких цветов
Невинности святой.

Но будет время, миг придет
Миг счастия и слез,
И жизнь сама венок сплетет
Ей из колючих роз.

И будет тот венок — любовь,
Что трепетно ждала, —
И заструится тихо кровь
По мрамору чела…

Осенний день. В саду, шурша, ложится
Отживший лист на блеклую траву…
Душа грустит, душа былым томится…
И странно мне, что я еще живу!

Как призрачно все светлое промчалось!
Ужели был и юн и счастлив я?
Всем, всем былым, что в памяти осталось,
Как дальним сном, живет душа моя…

И мнится мне: засыпан я землею,
Но в тяжком сне еще мой страждет дух;
Что где-то жизнь проходит надо мною
И странно мой тревожит мертвый слух…

Порою, весь охваченный волненьем
Былой любви и радости былой,
Я жить хочу с безумством и мученьем,
Хочу кричать, что я еще — «живой»!

Зыблется сумрак вечерний… Теплые росы упали.
Стелется призрачно-нежным пухом лебяжьим туман…
Озера воды уснули. Берега грани пропали.
Озеро стало безбрежным, как океан.

Нет ни поляны, ни леса: все окружилось туманом —
В нем расплылось, потонуло… Очи не ищут, не ждут…
Только в небесной пустыне звезды немым караваном
В Вечность идут…

Летним зноем истомленный,
Я вошел в тенистый лес:
Он прохладный, благовонный,
Мне раскинул свой навес.

Лег в траву я. В сладкой лени,
Тихо вежды опустил;
Сонный лепет томной сени
Слухом дремлющим ловил…

И душою на мгновенье,
На один блаженный миг,
Сладость вечного забвенья,
Смерти таинство постиг.

Ты приснилась мне зыбкой и нежной,
Как туман предрассветный.
Я любил безнадежно,
Я любил безответно.

Ты приснилась мне гордой, счастливой,
Но, как солнце, далекой.
Я любил молчаливо,
Я любил одиноко.

Ты приснилась в обряде венчальном,
Вся таинственно-белой.
Я любил так печально,
Я любил так несмело.

Окна в сумраке синем давно.
Мы затеплить свечу не спешим:
Нам в душе — хорошо и полно, —
Мы одни. Хорошо нам одним!

Пусть веселая жизнь прожита, —
Сумрак дни нашей жизни покрыл,
Но и в сумраке есть красота —
Нежный трепет невидимых крыл…

В наших взорах усталых печаль, —
Тихой грустью сомкнуты уста…
Но и в этой печали немой —
Красота!..

Трепета света вечернего —
Чувства мои.

Отблески дня уходящего —
Думы мои.

Светлого облачка таянье —
Грезы мои.

Рос благовонных мерцание —
Слезы мои.

Я всё вечернее люблю, как смутный сон,
Как нежно-смутный сон, что в детстве мне приснился:
Он жил в моей душе, мечтой заворожен,
И в тихий вечер он чудесно воплотился.
Когда дрожит звезда, не смея заблистать
В вечерней бледности небесных вод безбрежных,
Как я люблю ее, как ей хочу послать —
И слез моей любви и песен моих нежных!..
Когда в ночную мглу уйдет, померкнув, даль,
Как детских снов моих сиянье зоревое, —
Я шлю ей взгляд любви, я шлю мою печаль
И тихо ухожу в безмолвие ночное…

Вершинами ветер идет;
В зыбких вершинах смятенье…
Здесь же — у мощных корней —
Сладостно-светлый покой.

В недрах глубоких души
Черпай святое смиренье:
Лишь на поверхности душ
Злоба с враждою глухой.

Года ушли. Туманами повита,
Уж жизнь моя свой завершает круг…
Живу один, отшельником, забыто
И чувствую: никто душе не друг.

Уж ничему не стало сердце верить,
Пред чем, молясь, склонялся я челом;
Привыкло сердце радость скорбью мерить,
Добро оно привыкло мерить злом.

Как жизнь меня лукаво обольщала,
Змеиный яд под лестию тая,
Так сам теперь оттачиваю жало
На эту жизнь, на эту гидру я…

Но этот яд, что сердце накопило,
Не жизнь, а я до капли выпью сам,
И горько мне, что все простит могила,
Смерть все простит земле и небесам.